Дэн Ферринг - Братство меча. Кулл — Победитель Змей 1
Вдруг его сознание помутилось, взор заволокло туманом, и только небо, яркое и безоблачное, засияло прямо перед глазами. И в синеве раскрылось окно, за которым он увидел… Лицо. Нет, не лицо — лик. Грайу даже не сразу понял, что он принадлежит женщине. Великая Мать! Она смотрела прямо в душу вождя, и в глазах ее он увидел печаль.
— Я прощаю тебе твою дерзость, воин. — Ее голос был тих, но сила, которая звучала в каждом звуке, повергла Грайу в смятение. — Ты правильно поступил, призывая меня. И я не возьму твою жизнь. Ты тот, кто заложит будущее моего народа. Великое будущее. Но вам придется обрести себе нового покровителя. Я покидаю ваш мир. Ищи Старца Горы… И еще, мой сын, найди своего брата. Прощай и берегись…
Окно в небе замерцало и пошло волнами, как будто Грайу смотрел на него из-под воды. Невнятные образы закружились вокруг, в ушах вождя зазвенели колокола. На миг он увидел лицо человека, похожее на его собственное. Холодные синие глаза глядели куда-то вдаль, и в них атлант увидел далекие горы. Потом он почувствовал под головой доски и понял, что лежит на палубе «Ежа». Кто-то влил ему в рот глоток вина, и голос Айар произнес:
— Вставай, мой вождь. На горизонте — горы My.
Грайу, шатаясь, поднялся, опираясь на сильную руку воительницы, и посмотрел по сторонам. Корабли, изувеченные штормом, медленно приближались к земле. Вождь узнал горы: их он только что видел в глазах своего неизвестного брата.
Воины, приветствуя вождя, радостно взвыли:
— Грайу Тысячеглазый! Грайу Победитель Шторма!
Он гордо вскинул голову и, забыв о боли, крикнул:
— Эти горы станут нашей родиной! Мы завоюем их!
В ответ прозвучал боевой клич клана, и Грайу понял: если раньше эти воины пошли бы за ним штурмовать врата небес, то теперь они, не задумываясь, спустятся вслед за ним в Страну Теней.
* * *Примерно в это же время Конан смотрел на горы My с другой стороны. Быстроходный боевой корабль валузийского флота нес маленький отряд к берегам Королевства Тула. На полпути их встретили дромоны гойделов и взялись сопроводить в порт.
Свинцовые волны Своенравного моря становились у бортов кораблей изумрудно-зелеными, пенные следы оставались за кормой, и Конан думал о том, что пройдут тысячелетия, а волны морей ничуть не изменятся. Море — единственное, что объединяет эти два мира. Море и, пожалуй, еще горы. Проплывающие по правому борту каменные громады вдруг напомнили киммерийцу о далекой юности, о тех временах, когда он забирался на верхушки неприступных скал просто ради забавы. Эти вершины казались ему не столь высокими, как горы его детства, но они были именно такими суровыми, как те, что помнил король. Снеговые шапки венчали некоторые их них, и ветер выводил в прибрежных скалах странную мелодию. Король некоторое время как завороженный слушал ее. В песне ветра он услышал извечную печаль и тоску, сопровождавшую тех, кто обречен терять… Лица давних друзей проплывали перед его мысленным взором, большинство из них были уже мертвы. Любовь, ненависть — все это ветер извлекал из глубин памяти короля. Валерия… Белит… Испарана… Имена и лица любимых. Потом и другие лица начали всплывать в его памяти. Отец, Вульфер, Сигурд… Затем вдруг возникло лицо Кербалла, и король внезапно понял, что побратим никогда не вернется в Киммерию. Именно ему суждено сгинуть в бескрайних просторах этого чужого мира.
Но Конан помнил, что тот, кто не умеет терять, никогда не сможет обрести. Он постоял еще немного, жадно вдыхая свежий морской воздух, в котором смешались запахи соли и просмоленных досок палубы, но, вспомнив, что пора отдохнуть, направился на корму: предстоял переход через горы, а в таком случае лучше заранее выспаться и набраться сил.
В каюте горела масляная лампа. Кербалл с Алкемидом о чем-то переговаривались, сидя на койках. Они приводили в порядок снаряжение, и Конан даже расслышал пару слов аквилонца. Тот говорил что-то о заточке зин-гарских клинков. Не успев даже удивиться отнюдь не философской теме разговора, король лег и мгновенно уснул.
* * *Сплошной мрак окутывал все вокруг. Даже острое зрение киммерийца не позволяло поначалу ничего разглядеть. Темнота пахла влажным камнем и еще чем-то смутно знакомым. Где-то далеко капала вода…
Конан решил, что находится в пещере. Обостренные чувства подсказали ему: что-то бесконечно огромное и могучее находилось здесь, погруженное в вековечный сон. «Ара-кон? Пещера, судя по эху от капель, достаточно велика». Конан потянулся к оружию, однако ножны были пусты. «Проклятие!» Наклонившись, он нащупал под ногами увесистый булыжник и, подняв его, медленно двинулся вперед.
Мрак слегка рассеялся, и в серой пелене начали проступать расплывчатые контуры. Пещера и в самом деле оказалась огромной. Слабый, рассеянный свет, которого Конан поначалу не замечал, шел откуда-то сзади, но, оглянувшись, король не нашел его источника. Киммериец медленно продвигался вперед и вскоре увидел нечто похожее на колонны в зингарском стиле, сужавшиеся в средней части. Конан не первый раз попадал в пещеры и знал, что это известковые натеки, но и не предполагал, что они могут достигать таких размеров… Становилось светлее, а быть может, глаза все больше привыкали к темноте. Впереди мрак снова сгущался, образуя некую фигуру — что-то вроде исполинской статуи сидящего человека. Конан задрал голову, чтобы получше разглядеть лицо гиганта… «Кром!!!»
Капли вдруг начали капать быстрее, словно забилось сердце человека, резко пробудившегося ото сна. Послышался далекий рокот, будто начиналось землетрясение, и. «статуя» открыла глаза. В них, ничуть не похожих на человеческие, не было зрачков. Казалось, в глазницах каменной маски плещется синий колдовской огонь. Уже можно было рассмотреть лицо, иссеченное морщинами, «каменные» брови сурово сдвинуты, крылья прямого носа раздуваются, словно проснувшийся бог видит впереди бессчетные битвы. Исполин повернул голову к Конану и произнес: «Здравствуй, пока еще не рожденный сын мой!»
Король проснулся в холодном поту и рывком сел. Каюта была пуста, с палубы доносились возбужденные голоса спутников и крики чаек. В голове кузнечными молотами грохотали слова бога: «Следуй за Огненной Девой!»
* * *Следующие несколько дней король был задумчив и почти не обращал внимания на происходящее. Казалось, его занимает только, как быстро движется их маленький отряд. После высадки в Рудрайге, южном порту Соединенного Королевства, они втроем, пополнив запасы продовольствия, отправились верхом на юг, к предгорьям Слиаб ли Котайг — так гойделы называли северную часть гор My. Алкемид, покачиваясь в седле, делал записи в своем дневнике, отмечая названия мест, через которые они проезжали, их особенности и обычаи населения. Кербалл подтрунивал над ним, не забывая смотреть по сторонам. Конан ехал впереди на крупном гнедом жеребце, и его мысли витали где-то далеко.
