Линн Абби - Мироходец
— Неплохо, Ксанча. Окна заколочены, двери тоже. — Рат нагнулся и поднял кость. Казалось, она могла принадлежать ребенку. — Ты бывал здесь раньше? Здесь ты встречаешься с Урзой?
Оставив его слова без ответа, Ксанча скомандовала:
— Поставь ногу сюда, — и указала на кусок обрушившейся потолочной балки. — Надо избавиться от этой цепи.
— Как? — Рат подошел к балке, но ногу не поднял. — Ключи-то у Гавра.
Ксанча взяла огромный булыжник.
— Я ее сломаю.
— Только не этим. Я лучше подожду помощи Урзы.
Ксанча покачала головой.
— До Урзы нам добираться дня четыре. У тебя нет выбора, ведь бегать ты не можешь.
Спорить он не стал, но и ногу на балку не поставил.
— Тебе нравится хромать в цепях, словно стреноженная лошадь? — продолжала Ксанча.
— Я твой раб, ты меня купил. Для тебя самого будет лучше, если я останусь хромым и беспомощным.
— Мне нужен человек, который может сыграть роль Мишры. Я даю тебе слово: сыграй Мишру — и через год будешь свободен.
— Свободен для чего? Чтобы рассказать краснополосым все секреты Урзы?
Это была проблема будущего, а сейчас Ксанча продолжала:
— Поклянись!
— Но это клятва раба, — прервал ее Рат, ставя ногу на балку. — Помни это. И будь осторожен.
Она попыталась разбить цепь камнем, но, кроме оглушительного треска, ничего не последовало. «Может, и правда лучше подождать». Теперь Ксанча понимала, что чувствовал Урза, когда они путешествовали вместе. С одной стороны, он злился, с другой — жалел свою подругу, которая не могла позаботиться о себе. И она снова принялась бить камнем по цепи, но все усилия оказались тщетны. Ксанча остановилась, чтобы отдышаться, как вдруг Рат схватил ее за руку:
— Не глупи.
В первый момент девушка хотела бросить камень ему на ногу, чтобы проучить дерзкого раба, но неожиданно для себя замерла, встретившись с ним взглядом, — тепло его руки заставило ее затрепетать. Они с Урзой иногда невзначай касались друг друга во время обеда или работы, но эти прикосновения были случайны. Руки Рата дрожали, он все еще был довольно слаб, но в его прикосновении чувствовалось что-то необычное, необъяснимое.
— Я пытаюсь помочь тебе, — тихо проговорила девушка.
— Ты не помогаешь, ты просто шумишь. А шум — не лучший помощник, особенно когда от кого-нибудь прячешься. Кстати, почему мы прячемся? Уж не потому ли, что Такта непременно расскажет краснополосым, что я не твой братец?
— Просто постарайся не влезать в неприятности.
Рат засмеялся:
— Поздновато ты заговорил о неприятностях. Теперь давай перестанем играть в эти игрушки и пойдем к тебе домой. Если законы Табарна все еще хоть что-нибудь значат в этом богом забытом городишке, то в Эфуане никто не имеет права обладать себе подобным. Неприятности у тебя, Ксанча. Ты потратил отцовские деньги и заплатил за меня слишком крупный выкуп. Как ты собираешься ему все объяснить?
— У меня нет отца, и живу я не в этом городе. Я живу с Урзой. Я проделал огромный… — Тут она задумалась, стоит ли говорить ему о шаре, и решила промолчать. — Путь. И вот ты мне поклялся… — Она не договорила и снова принялась разбивать цепь.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то закончишь не раньше полуночи. — Рат криво ухмыльнулся, скептически глядя на старания Ксанчи.
Девушка пожала плечами. Уйти раньше все равно не получится, даже если она решит воспользоваться своим шаром, чтобы перебраться через городские стены. Ксанча все ударяла по цепям, пока на голени Рата не показалась кровь, но оковы оставались невредимыми. Раб оглядел рану и опустил ногу на землю.
— Ладно. Я тебе не верю, но, если ты намерен играть в эту игру до конца, есть более легкий способ выбраться из города. У тебя еще остались деньги?
Ксанча не ответила, но Рат видел ее кошелек и знал наверняка, что он не пустой.
— Слушай внимательно: ты пойдешь на площадь и заплатишь какому-нибудь фермеру, чтобы он спрятал меня в повозке… будет еще лучше, если ты найдешь кузнеца с хорошими инструментами. И эти путы снимут так же, как и надели.
Зная, что в городе есть тритоны, Ксанча не имела ни малейшего желания идти на площадь, но вдруг вспомнила о крестьянине, с которым говорила на рынке.
— Я продал свою лошадь одному крестьянину…
— Ты отдал лошадь?
— Мне она стала не нужна, поэтому я отдал ее человеку, способному о ней позаботиться.
— Великий Авохир! — воскликнул Рат, воздев руки к небу. — Тебе не нужна была лошадь, поэтому ты ее отдал. Ты даже не поторговался с Тактой! Проклятие! От чудовища я попал к сумасшедшему! К сумасшедшему ребенку! Разве отец обычно не запирает тебя в доме?
— Я могу вернуть тебя назад, — холодно проговорила Ксанча. — Представляю, какая долгая и приятная жизнь тебя ожидает.
Они покинули двор, и Рат покорно поплелся сзади, громыхая по булыжникам цепью. Возвратившись на площадь, Ксанча приказала рабу подождать в тени, пока она будет разговаривать с крестьянином. Как только она отвернулась, Рат стал прикидывать на глаз высоту стен и разглядывать покореженные камнем звенья цепи. Ну что ж, он предупредил ее, чего стоит клятва раба.
Тем временем Ксанча указала на него знакомому крестьянину и попросила его помочь.
— Я верну тебе лошадь, — покачал головой мужчина, — это все, что я могу сделать.
— Зачем рабу со скованными ногами лошадь?
— Возможно, если ты освободишь его, он захочет с тобой поехать. — Крестьянин все еще смотрел на Ксанчу скептически.
— Я забыл купить ключ от цепи.
Мужчина колебался, посматривая в сторону таверны, у которой Ксанча встретила рабов. Вероятно, он видел сцену покупки Рата.
— Подведи его сюда. Я хочу поговорить с ним.
Спустя мгновение Ксанча сказала Ратипу:
— Решай. Он хочет понять, стоишь ли ты того, чтобы рискнуть.
Поднявшись на ноги, Ратип недоверчиво взглянул на Ксанчу и уже двинулся было навстречу мужчине, но та остановила его:
— Я не сказал ему правду об Урзе, Мишре и обо всем, о чем мы говорили. Он знает только, что мы братья. А еще раньше, когда я отдавал ему лошадь, сказал, что путешествовал со своим дядей и на нас напали шратты. Пока я тебя не встретил, все выходило складно, теперь будет сложнее.
Рат нахмурился и покачал головой:
— Если бы я был таким же «немым», как ты, я умер бы раньше, чем научился ходить.
Какие имена ты ему называл?
— Никаких. Да он и не спрашивал.
— Тебе нужен охранник, Ксанча, — пробормотал Рат, отходя. — У тебя нет даже таких мозгов, какими Авохир наделил муравьев и червей.
Крестьянин что-то говорил Ратипу, тот кивал в ответ, но Ксанча не могла расслышать их приглушенных голосов. По всей видимости, Рат решил выбраться из города со своим новым хозяином. Вскоре мужчина махнул Ксанче рукой.
