Николай Басов - Оковы чести
А потом вернулся Ибраил, Роват, Крохан и семь деревенских. Последнего принесли на руках, как некогда Нишапр принес на себе Трола. Бывший капитан кадотской стражи тоже очень плохо перенес это путешествие. Роват крепился, но выглядел слабым и каким-то замороченным. Лучше всех чувствовал себя Ибраил. А вот деревенские… Они были испуганы, больны и ни на что больше не годились. Пятеро остальных жителей Лугани умерли в мире Яйца, и Ибраил не мог назвать причину их смерти. Они просто легли, когда оказались около янтарной скалы, и скончались. И их тела невозможно было вернуть в этот мир. Даже Роват, который держался совсем неплохо, попытавшись нести одного из погибших, вдруг резко сдал и вынужден был отказаться от этой работы.
Выплатив солидную компенсацию семьям погибших, оплакав их, решили переводить фламинго. Птицы под присмотром Меды выглядели ухоженными, спокойными, даже добродушными. Но в ночь перед отправкой их в мир Яйца они занервничали. Пришлось Ибраилу, как всегда, пустить в ход магию. Но и это не сразу помогло.
Если бы не Меда, которой птицы подчинялись безоговорочно, может быть, ничего и не вышло. Именно она взяла за узду их нелетающего петушка, следом пошла птица, которую повел Роват, а потом и Ибраил сумел увлечь за собой третью летунью… Снова заклубился туман, а когда все улеглось, как и прежде, ни людей, ни птиц на склоне не было.
Что Трола немного удивило, так это демонстративное отсутствие во время этой операции матери Меды, коннозаводчицы Сибары. Она вообще в последнее время редко появлялась в замке, а если приходила, то общалась с теми деревенскими, которые переселились в замок на правах слуг и помощников по хозяйству. Иногда Сибара, правда, поднималась к Тир, но даже Батара коннозаводчица избегала.
Вчитавшись в ее сознание, Трол пришел к выводу, что она крупно поссорилась с дочерью, но винила в этом, со всей женской логикой, именно его, Трола, а заодно и прочих новых господ замка. И выражала свое недовольство тем способом, который казался ей наиболее явным. Так ничего и не предприняв, чтобы разрядить эту житейскую сложность, Трол снова принялся ждать. Только теперь уже с беспокойством. Его волновало, что Меда могла и не прижиться в том мире, могла пострадать, даже умереть, как умерли те здоровые мужчины, которые перенесли в мир Яйца части Дракона Времени.
На этот раз Роват с Ибраилом вернулись уже к вечеру третьего дня. Их новости оказались из разряда хороших.
– Нишапру удалось наладить Дракона, – оповестил Ибраил. – Он даже оказался толковее, чем я ожидал. – Помолчав, маг добавил с каким-то сожалением: – Все-таки он очень талантлив.
– Птицы тоже чувствуют себя неплохо, – добавил Роват. – Болото им понравилось, особенно мелкие такие рыбешки и раки, которых они научились вытаскивать на берег и разбивать о камни.
– А всякие… – Трол не знал, как продолжить, – ну, всякие ощущения боли?
– Похоже, они этого даже не заметили, – отозвался Роват. – Летают себе, может быть, даже совсем бы улетели… Если бы не возвращались к своему петуху. – Он улыбнулся своей редкой и очень грустной усмешкой. – Удачно получилось, что он не летает. Его легко контролировать.
– А Меда? – спросил Крохан, почему-то мельком взглянув на Трола.
– Она-то, по-моему, лучше всех себя там чувствует. Словно родилась для того, что обживать мир янтарной скалы.
Снова потекли дни. Теперь они отчетливо приближали весну. Пусть холодную, горную, неуютную по общим меркам, но… от того даже более радостную для людей. Трол снова тренировался, глядя на него, кое-что пытались делать и Роват с Кроханом, но теперь они даже не пробовали осознать его приемы. Они просто тренировались.
А вот Трол действительно совершенствовался. Он вдруг понял, почему раскачивание телом иногда у него не получалось. Постановка ног, к которой он привык, не давала ему полного маневра, той свободы движения, к которой он стремился. И он стал экспериментировать с ногами.
Наверное, со стороны это выглядело странно. Теперь, сделав разминочные упражнения, поприседав для начала, он начинал топтаться, выискивая наиболее эффективные переходы между постановкой ступней, улавливая малейшие напряжения в ногах, избавляясь от одних, усиливая другие… Словно художник, который задумал создать одному ему ведомую картину, он поправлял свои действия, доводил их до автоматизма, а потом вдруг отказывался от них, искал новые связки и переходы. И лишь спустя пару часов такой вот кропотливейшей работы пускал в ход собственно мечи.
Через месяц после того, как в мир Яйца были переведены фламинго, стал подтаивать снег. Сначала на склонах, обращенных к югу. Потом на западной, более открытой солнцу в этой долине стороне. Потом побежали ручьи, и вдруг Трол обнаружил, что снова, как некогда веснами около пещеры в Зимногорье, он купается под крохотным водопадиком, который открыл для себя в паре миль от замка, и наматывает десятки миль бегом по все вернее зеленеющим пастбищам.
Это было здорово – весна в горах! Воздух сделался мягким, насыщенным запахами просыпающейся земли и цветущих трав, камни уже к полудню раскалялись так, что на них было приятно лежать, словно их согревал внутренний жар, и даже ночные туманы уже не казались такими промозглыми. Деревенские, пережив зиму за счет прикупленных на деньги замка припасов, бодро принялись за работу на полях. Даже обычно кисловатая Тир со своим отцом Михлусом по утрам садились на коня и осматривали земли, чтобы не пропустить момент, когда можно будет гнать скотину на пастбища, когда следовало пахать и сеять…
Больше всего Трола интересовал в этот момент Ибраил. Маг не выходил из своей комнаты неделями и жег неимоверное количество свечей. У него что-то зрело, но, по странным законам их дружбы, он почему-то заслонился от Трола настолько, что за эту завесу не проникало даже намека на размышления, которым предавался маг. Впрочем, Трол чувствовал, что скоро так или иначе все узнает, и терпеливо ждал. В целом все было в порядке.
Но однажды в замок ворвался Кола. Он не показывался с тех пор, как уехал в Эдбор с Каслой. И вот теперь он орал, да так, что Трол услышал его, когда принц был еще в деревне:
– Скорее собирайте людей!
Трол в этот момент читал какой-то трактат, недавно купленный Ибраилом, понимая в нем едва ли треть. Он поднялся на ноги, быстро, словно давно был к этому готов, зашнуровал свой доспех, натянул налобную пластину, подхватил перевязь с мечами и выбежал во двор.
Кола только-только слез с лошади и даже еще тяжело дышал после отчаянной скачки. Он говорил:
– Необходимо собрать деревенских в замке. На нас идет армия короля Верита.
– Этому-то что здесь нужно? – спросил, нахмурившись, Роват.
