Оксана Демченко - КОРОЛЕВСКИЙ МАСКАРАД
- Ты, как взрослая девочка, сама пойдешь и извинишься перед эти остолопом, когда его снимут. И папе с мамой все объяснишь, должна понимать: натворила - отвечай. А то придумала, завал из подушек строить! Что я тебе, подушковый спасатель? - Рртых улыбнулся и покрепче обнял серьезно кивнувшую Лэйли. - За что и люблю тебя: от вины не уворачиваешься и дважды одинаковых глупостей не делаешь. Ладно, сиди, я тебе настоящую историю расскажу, не сказочку бестолковую. Про Труженика поведаю и про его огненные горны.
Слушать истории дядюшки Рртыха всегда было интересно. Его бог в рассказах получался очень живым и обстоятельным гномом. Лэйли полагала, он ничуть не отличался внешне от короля - такой же большой, широкий, работящий и рыжий, обязательно синеглазый и добрый. Если, само собой, не злить его, не лениться и не трусить.
Рртых в свою очередь полагал, что Творец, которого почитают эльфы - просто иной лик Труженика. Покровитель эльфов - изначальный создатель. А вот рыжий бог гномов не ушел делать другие миры, не стал подправлять лучи звездочкам и выбивать пыль из небесного бархата. Труженик накрепко привязан к миру Саймили. Именно он ковал его, лепил, обжигал в печи, месил и выхаживал, как тесто - что там вообще делают с миром? Вот все это - совершил он. Начал с пустого и неопределенного, и постепенно отстроил Саймиль обстоятельно, крепко.
Королю гномов нравилось рассказывать истории самой непоседливой из дочерей Орильра. Она замирала и слушала, - вся, целиком, отдаваясь повествованию. Охала, жмурила странные кошачьи глаза, повторяла сложные гномьи слова, стараясь запомнить все до единого.
Тот раз речь шла о помощниках Труженика. Ведь не один он ковал Саймиль. Главным помощником в работе, по мнению гномов, был огонь.
Рртых выделял много видов пламени, но особо отметил в своем рассказе два: солнечное, дарующее свет миру Саймили, питающее всяческую зелень и даже огромные бобы, если их очень хотят увидеть наивные ведьмочки. Небесный огонь гномы именуют вершинным горном. Пара ему - подгорное пламя, мирно греющее недра, плавящее руду. И временами разрушающее целые страны, если они не угодны плану Труженика, чтобы воздвигнуть новые горы. Оно - нижний горн, глубинный.
- Огонь - помощник Труженика и его кара для отступников, - серьезно говорил Рртых. - Душа горнов. Разрушение и созидание слиты в нем. Состоит огонь из отдельных малых лепестков. Когда-то в мире Саймили жили первые существа. Мы верим, что они пришли раньше эльфов, прежде всех нас. Духи огня помогали выстроить для нас этот дом.
- А потом? - запереживала Лэйли. - Нас не будут сносить или так вот, вешать на бобовый росток - для проверки прочности?
- Дык, они ж постарше тебя, - обнадежил гном. - Поосмотрительнее. Если не вычудим вовсе чего гадкого, то не будут перестраивать. Опять же: зяняты они, ушли далеко, работают на иных стройках. Может, где и спят их искры - сынки там, дочурки непутевые, вроде тебя. Этого гномы не знают. Мы полагаем, лепестки огня в наших рабочих горнах - тоже дети тех духов. И оттого для гнома всякий огонь живой.
Лэйли вздохнула, завозилась. Во сне ей было очень уютно. Казалось, большие руки гнома и теперь обнимают, как тогда. Он долго рассказывал о горнах. И о детях изначального огня. Говорил, что из них могут вырасти любые создания, всё зависит от душевной силы, питающей пламя. Создаются ведь, укрепляются огнем, и самые тонкие фарфоровые кружева, и опасные демоны. Кружево творят обычные люди, без дара магии и знахарства. Своим умением видеть красивое, добротой, усердием. И вторых - демонов - те же разумные обитатели Саймили создают. Хитрющие злодеи, желающие беззаконно получить власть, подчиняющие огонь одному лишь разрушению. Исковерканные бездушной чернотой чужой воли помощники Труженика способны уничтожать его творение. И как далеко зайдут - одним богам ведомо... Кажется, король заметил беспокойство в зеленых глазах. Улыбнулся, показал свою широкую ладонь, сплошной мозоль, привыкший полировать рукоять молота.
- Не переживай, мы с твоим папой славно таких вот испорченных злом обезвредили. Этими руками покарали. Рр-аз, - он сжал кулак. - И врр-азумили. Ну, мамка твоя тож молодец, побольше нашего. Мы только гасить пожар горазды, а она - к добру души поворачивать, новый свет в них зажигать. Потому и зовется она Сердцем эльфов. Она - ваш огонь, особенный - эльфийский. Пламя и свет добра. В тебе искорка тоже есть, я вижу. Ты шалишь не со зла. Накормить бобами хотела, занятное дело! Может, кому и пригодится потом, в иное время.
- Я буду крепко думать, прежде чем колдовать. Честное ведьминское.
- Вот и выковали мы верное решение. А теперь пошли, нас уже, небось, потеряли.
- Ты побудешь со мной, пока я буду извиняться?
- Куда ж я денусь, котенок! Я, клянусь кривой киркой, к вашему роду навсегда привязан. Первый Рртых в незапамятные времена стоял против зла с твоим папой, второй тож с Орильром был дружен. А я самый счастливый, я знаю всю семью короля. Идем, посажу тебя на плечо и так ты сможешь говорить с папкой на равных, глаза в глаза.
Замечательный сон, из такого жаль уходить... Лэйли проснулась до зари и огорченно вздохнула. Горн Труженика скоро взойдет, а дядюшки Рртыха более нет в мире, озаренном его лучами. Как с таким смириться? Отец сказал, гномы возрождаются. И подтвердил: бесподобный Рртых приходит в мир уже по крайней мере третий раз. Если она подождет, рыжий король еще появится, а уж спутать его ни с кем невозможно! Это хоть немного обнадеживало. А еще - солнце. Лэйли старалась не пропускать рассветов. Рыжий гном их очень любил, особенно в старости. Он говорил, что юность отдал целиком подгорному, нижнему, огню, а силу и красоту вершинного осознал по-настоящему много позже.
Открыв глаза, Лэйли некоторое время следила, как бледнеет восток. Как теплеют и меняются краски пустыни. Как серая плоская ночь наполняется мелкими деталями - рисуются тенями самые малые морщинки барханов, сухая слабая трава густеет длинными хвостами теней. Девушка прошептала несколько слов из маминых ведьминских заговоров.
Зорющка-зареница, красная девица, проснись пробудись, в дольный мир всмотрись, со мной пошепчись. Что видится, что движется, что копится, днем озарится, явится-обновится, на пути моем отразится...
На магию это мало похоже, точного результата не дает. К тому же работает не всякий раз, но чаще и точнее всего, когда не без повода спрошено.
Эриль смущенно пожимала плечами, слушая деревенские стишки, и некоторые - запоминала. Нормальное поисковое заклятие магу пятого и более высоких уровней даст и число идущих, и их настроение, и расстояние, да что там - даже портрет. Вот только сильный маг в опознаваемом отряде вполне способен ощутить поиск, направленный на него. Тем более здесь, в дикой пустыне, где не слоятся и не мешаются чужие настроения, не шумят голоса города, не толкутся люди, отвлекая от сосредоточенности. А шепот ведьмы всегда сообщает разное, зато никому, кроме самой ведьмы, не внятен.
