Евгений Велтистов - Ноктюрн пустоты
На каждый вопрос Жолио получал исчерпывающий ответ от отца с матерью. Зачем полосатая одежда? Сейчас война, и тот, кто не носит военную форму, кто не убивает невиновных, одевается в полосатое. Куда девались чемоданы?.. А зачем лишние вещи людям, которые собрались в Счастливую страну? Номера - для строгого учета; овчарки - для охраны и порядка; кормят мало, чтоб сохранить фигуру и боевой дух. На голодный желудок легче спать. Не думай про разные мелочи жизни, спи, мой мальчик!..
Они переезжали из одного лагеря в другой, меняли номера, знакомых, нары и были счастливы, что сохранились все вместе, что дымовая труба, чадившая в каждом барачном городе, не унесла в небо никого из них. Что ж, они легки на подъем, они приближаются к своей Счастливой стране, и жестокое время войны не стерло улыбок с их молчаливых строгих лиц.
Из Германии их привезли в Чехословакию, в старинный город-крепость Терезин. На вокзале выдали добротную чужую одежду. Объяснили, что отныне они будут жить семьями в настоящих домах. И когда их вывели колонной на улицы, под весенние, остро пахнувшие листвой тополя, Жолио схватил мать за руку и тихо вскрикнул… Он увидел на городской площади качели, а на качелях настоящих детей - девочек с бантами, с косичками и аккуратно одетых мальчиков. Они взмывали вверх, в самое небо.
Весна сорок второго, Жолио стукнуло девять. Он приехал, как и обещали отец с матерью, в город Счастливого детства.
По утрам он вскакивал с постели и бросался к окну: город был на месте. Вот окна, похожие на бойницы, черепичные крыши, шпиль ратуши. За ратушей веселая площадь для детей; в доме напротив, в окне справа, сейчас появятся старушка и молодая женщина - ее дочь; они приветливо кивнут Жолио… Вот их комната, настоящая комната с кроватями и аккуратной мебелью. Жолио достает из письменного стола бумагу и краски, которые кто-то нарочно оставил для него, начинает рисовать.
После завтрака он стучит в дверь соседней комнаты, оттуда выходит девочка по имени Ева. Здесь тоже живут трое: Карел Бергман из Праги, его жена Анна и дочь Ева. Ева и Жолио, взявшись за руки, бегут на городскую площадь. Туда спешат все девчонки и мальчишки. Грудных детей тоже вывозят в колясках, но их мало - всего пять колясок. Таково строгое правило в городе Счастливого детства.
Жолио и Ева садятся на качели и раскачиваются. Сначала это веселит, потом надоедает, но слезать нельзя. Они катаются час, два, три…
– Веселее, не слышу смеха! - кричит человек в черном мундире, постукивая стеком по блестящей коже сапога. - Айн, цвай, драй!..
На счет "три" дети смеются.
– Нох айн маль! - значит: еще раз!
– Не могу, - говорит сквозь слезы Жолио, - щеки болят.
– А ты приклей на губы улыбку, - советует Ева, - закрой глаза и думай о своем.
Мы карусель привяжем меж звезд хрустальных: это тюльпаны, скажем, из стран дальних*.
____________________
* Ф е д е р и к о Г а р с и а Л о р к а. Карусель. Перевод Инны Тыняновой.
– Слышал, Джон, божественные строки? - шепчет мне дед, приложив палец к губам. - Мы ведь с тобой тюльпаны, цветы, растения на этой великой земле. Понял?
– Понял, - киваю я, хотя ничего не понял.
– Так завещал нам великий испанский поэт, расстрелянный фашистами. Никогда мы этого не забудем. - Сухой палец деда целится в самое небо, где сверкает солнце. - Гарсиа Лорка звали его. Запомни!
Пятнистые наши лошадки на пантер похожи.
Как апельсины сладки - луна в желтой коже!
Дед тихо смеется… Что там апельсины! О них не вспоминали никогда. Думали, как и советовала Ева, о самых приятных вещах - чаще всего об обеде. Например, думал Жолио, хорошо было бы, чтобы в тарелке оказалась каша. У Бергманов каша с мясом. Никто из семьи Жолио не говорит, что помнит довоенные запахи. Это так же неприлично, как думать вслух, что у бывшего ювелира Бергмана где-то сохранились старые золотые запасы и он получал посылки от родственников. Соседи лишь вежливо здоровались. Дружили их дети. Но Ева не догадывалась, что Жолио знает, что она ест на обед.
– Смех! Веселье! Радость! - командует человек в черном.
И они опять репетируют смех.
Ох, как засмеется Жолио, когда придет международная комиссия Красного Креста, чтоб убедиться своими глазами, что концлагеря приносят людям радость. Он будет хохотать от всей души. Будут смеяться все дети, даже грудные высунут нос из колясок, чтобы убедить членов высокой комиссии.
Но сегодня колясок уже четыре, через несколько дней будет три, а комиссия все не едет.
Зато когда приедет, то увидит не только аттракционы на площади, но и настоящий детский театр. Два человека, жившие в Терезине, придумали пьесу о Брундибаре и собрали труппу маленьких артистов.
Жолио был определен в главные художники, рисовал декорации.
Он мог часами рассказывать лежащим на постели отцу и матери о коварном человеке во всем черном - Брундибаре. Но прежде - о детях. Они живут в городе Счастья и ждут наступления праздников.
Будние дни меняют кожу, как змеи, но праздники не поспевают, не умеют.
Когда же будет хоть один праздник? Такой, какой был в далеком счастливом детстве:
Синяя пасха.
Белый сочельник.
Брундибар прибывает в город Счастья, чтоб напугать, подчинить себе детей, и, хитро улыбаясь, обещает им праздник.
Праздники ведь, признаться, очень стары, любят в шелка одеваться и в муары.
Брундибар изобретателен в достижении своей цели: прикидывается то трубочистом, то мороженщиком, то обыкновенным черным котом. Предлагает детям сладости и мороженое. Но они ничего не могут купить, потому что у них нет денег (а мама так хочет есть). "Как же так? - удивляется Брундибар. - Кто работает, тот имеет деньги!"
В этом месте пьесы обычно хлопают черными кожаными перчатками хозяева Терезина - эсэсовцы. Ведь они написали на арке города-крепости главное свое правило:
"Arbeit macht frei" - "Работа делает свободным".
Маленькие зрители хорошо знали ответ на вопрос Брундибара: работай - и выйдешь на волю через кирпичную трубу! Они вежливо молчали.
А дети, которые были на сцене, вообще не боятся Брундибара и быстро разгадывают все его хитрости. Они берутся за руки, окружают Брундибара плотным кольцом и поют:
Брундибар, Брундибар, сумасшедший, как пожар.
В этом месте пьесы дети в зале бешено аплодируют. Они знают, что Брундибар - это Гитлер. С рыжими усами и рыжей бородой, сдавшийся перед детьми, готовый играть им веселые песни, - все равно Брундибар сумасшедший фюрер!
Это очень серьезная тайна.
Никто из присутствующих в зале не должен произнести даже во сне имя Гитлера!
Почти все маленькие актеры и зрители унесли эту тайну с собой.
И два человека, которые поставили пьесу. Они тоже погибли.
![Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
