Кристина Белик - Рожденный вечно властвовать
-Убрать мой повелитель? Наверно я вас не правильна, понял…
-Нет, ты правильно меня понял, - оборвал его Темный господин. Ты должен убить этого мальчика.
-Но как, ведь будем много шума?
-Хватит вопросов Алан, мне кажется для волшебника это не трудно. А теперь ступай я и так потратил на тебя слишком много своего времени.
-Когда я должен это сделать мой повелитель, - спросил Алан.
-Сегодня ночью.
Арка отворилась, и Алан почувствовал, как Темный господин с силой швыряет его туда. Несколько минут, перед глазами, у него была темнота, а потом он обнаружил, что находится снова у себя в кабинете.
Алан встал на ноги и устало прислонился к стене, но затем, оглянувшись, увидел, что дверь в его кабинет приоткрыта, а на столе лежат не ровно бумаги, кто-то в его отсутствие здесь побывал.
Во дворе приюта лежало много снега. Том с удовольствием лепил снежки и бросал их в деревья, пальцы рук заледенели от снега и плохо слушались Тома. Он уже устал и собирался в приют, вот только долепит последний снежок, как он услышал шум. Старшие дети столпились у дверей приюта сзади них стояли ребята, помладше подымая голову пытаясь увидеть из-за голов старших, что там происходит. Том поднялся, растирая замершие руки, и направился к двери, но тут дети посторонились, и Том увидел, как из дверей выскочило 2 воспитательницы: Инга Витская и Мила Альбертовна в своем причудливом сером пальто.
-Все дети выстраиваются в шеренгу, - прокричала Инга Витская, - младшие ко мне, старшие к Миле Альбертовне и побыстрее.
Дети удивленно посмотрели на воспитательниц, а затем послушно начали выстраиваться в шеренги. Томас встал в шеренгу. Он наблюдал, как Мила Альбертовна быстро заводит в приют старших детей. Затем Инга Витская повела в приют детей помладше. Наконец Том вошел в приют. Мальчик Ленг у которого он когда-то выспрашивал сплетни подпрыгивал на одной ноге пытаясь отвлечь внимание Инги Витской, чтобы его друг Пето мог убежать из- под присмотра бдительной Инги Витской и посмотреть, что произошло в приюте. Но ему это не удалось и, в конце концов, все дети оказались заперты на ключ в свои комнаты.
Том расхаживал по своей, ему было интересно, что произошло, если воспитатели всех закрыли, такого раньше не когда не случалось. Томас выглянул в маленькое окошко, которое было в его комнате. Он как раз увидел, как приюту подъезжают стражи порядка и скорая помощь. Том с любопытством смотрел, как несколько страж быстро вбегают в приют. Интересно, зачем они приехали, думал Том. Прошло где-то окало часа, Том даже устал смотреть в окно, как стражи порядка вышли из приюта, за ними следовали медики в белых халатах. Двое из них несли носилки, прикрытые белой тканью. Томас долго ломал голову, что произошло. Обеда им не подали, что в приюте тоже ни разу не случалось. Но вот к вечеру, когда голод и любопытство готовы были уже убить Тома, двери в спальни открыли, и воспитанники смогли отправиться вниз на ужин.
Томас вошел в столовую, еды там стояла раза вдвое больше обычного, и Том подумал, что это наверно из того, что обеда не давали. Минут 15 все рассаживались по своим местам. Затем дети принялись за трапезу, но вот в дверях столовой появился директор приюта, Алан Фротел в черной одежде, и все с любопытством уставились на него. Директор легонько прокашлялся, обращая на себя внимания, хотя это было и не нужно все взоры, и так были прикованы к нему.
-Я хочу, - начал своим хриплым голосом Алан Фротел, - чтобы вы оторвались от еды и несколько минут послушали меня.
Дети отложили вилки, ложки и выжидающе уставились на директора.
-Мы все в приюте большая семья, - говорил Алан Фротел, - не всегда мы ладим, друг с другом бывают недопонимания и даже драки, и несмотря на все это мы одна большая семья. Всех нас объединяет общее горе, неимение настоящей семьи. Но не об этом хотел сегодня я сказать. У нас в приюте - в нашей семье произошло несчастье, сегодня одного из нас не стало. Многие знали мальчика по имени Роджер Хэвэнс, большинство из вас прозвали его Роджер крутой. Роджер был жизнерадостным и крепким мальчиком, иногда он себя плохо вел, а некоторые из вас даже сейчас имеют синяки на руках из-за ссоры с ним. Немало хлопот он давал нашим воспитателям, но я думаю это он не со зла, а в силу своего сложного характера. Я сам лично часто наказывал его, теперь я раскаиваюсь, иногда я был к нему слишком строг.
Том внимательно слушал директора, он не как не мог понять, что именно произошло и почему Алан Фротел говорит о Роджере в прошедшем лице.
-Теперь, - продолжал директор, - у меня и у вас остались от Роджера только воспоминания, у кого хорошие у кого плохие, я уверен, что каждый из вас простит Роджера за все плохое, если он сделал кому-то из вас. Мы все рано или поздно уходим из приюта, чтобы продолжить свою жизнь, построить свою семью, завести своих детей, повзрослеть и научится самостоятельности, независимости. Кому-то это удается легче кому-то тяжелей. В любом случае наша жизнь продолжается. Мы стареем, а только потом уходим в мир иной. Кто-то раньше, кто-то позже, кто-то совсем отправляется из мира людей юным, Роджер крутой был так молод, у него в жизни казалось было все впереди, если бы… Директор замолчал.
До Тома, наконец, начало доходить, что именно произошло. "Но как Роджер мог умереть, ведь этого не может быть!"
-Сколько раз, - тяжело вздохнув, директор, продолжил, - я говорил вам дети, не катайтесь по перилам лестниц. Но вы некогда не слушали, вы думали, что это веселая игра и вот чем она кончилась, юный, здоровый, задиристый Роджер, мы уже, ни когда не увидим его наяву, не услышим его голос.
Том сидел на своей лавочке, в столовой как громом пораженный. Он, наконец, все понял. Дети смотрели на директора они, как и Том не могли поверить в случившееся.
Томасу было так жаль Роджера, у него была в душе обида на него, но он не когда не желал ему смерти. Только сейчас, когда Роджера не стала, Том понял, что давно простил его за все, ведь Роджер был хулиганом, да он и не хотел наверно, чтобы Том получил сотрясения мозга. Он выскочил по окончанию речи директора из столовой, и так быстро заскочил к себе в комнату, захлопнув за собой дверь, что другие дети оборачивались на шум. В душе у Тома была пустота. Ему казалось, что он не когда не забудет последних слов директора. "Мы все стареем и отправляемся в мир иной".
"Мы просто сгораем как фениксы и превращаемся в пепел", думал Том.
Лилуан шел подлинной каменной дороги. Он был не высок, худощав, его русые волосы спадали ему на лоб. Длинное обветренное лицо с веснушками, глуповатая улыбка. Его нельзя было назвать красавцем, но и уродом он не был.
