Александр Секацкий - Моги и их могущества
С точки зрения могов погруженность в медитацию дает возможность прислушаться к общему ритму ментальности (атману), но все звучание внутренней мелодии, формула собственной гармонии, остается нерасслышанной. И уж тем более не удается распознать скрытые голоса мира, в чем и должна состоять основная задача СП. Несколько ближе к состоянию приема подходит японская техника «моно-но-аварэ», т.е. умение «различать чары вещей». Знаменитое созерцание кончика сосновой иглы, умение реагировать на вещь не из-за ее нужности для человека, не с функциональной точки зрения, а ради нее самой, – все это входит составной частью в СП. В текстах Сэнъесю сказано: «Навык любования открывает истину. Полюбишь человека и получишь доступ в его сокровенное. Все вещи покрыты зеркальной поверхностью (симэй-иоко, темное зеркало); куда бы ты ни взглянул, везде увидишь себя. Поэтому – смотри долго, испытай нежность и терпение, тогда и покажется сама вещь, и о ней нельзя сказать: “похожа” и нельзя – “непохожа”, ведь сравнение – то, что между вещами, в пустоте, в темных зеркалах. Когда же вещь откроется тебе, ты сможешь своим взглядом заклинать ее, как факир заклинает змею, играя на своей дудочке».
Я помню, как мог Баврис, тогда еще стажер из Воронежа, рассматривал цветок. Это было на Елагином острове, он присел возле клумбы и долго смотрел на розу. Потом подставил ладонь, и на ладонь упал лепесток. Почему-то эта мелочь осталась в памяти. Сейчас Баврису принадлежит штук пять патентов по СП. Во многом благодаря Баврису, да еще Блюме, у Воронежского Могущества появился свой собственный стиль, т.е. техника (практика), которая не может быть усвоена в виде отдельных трюков. Питерские могущества сами не могли ее воспроизвести, и охтинцы уже пошли на обмен пакетами, остальные еще надеются расшифровать.
Конечно, возможности, которыми обладает сегодня мог в СП, несравненно шире, чем «моно-но-аварэ», но что-то общее осталось, какая-то примесь эстетизма, никогда, впрочем, не переходящая в сентиментальность.
По своей значимости СП идет для мога сразу после ОС. Достижение гармонии с миром, прослушивание его тайных частот имеет множество измерений, и не все они одинаково важны. Некоторые диапазоны, в том числе «любование», являются «делом вкуса», другие – частью повседневной практики могов.
Сюда относится диагностика, умение принимать и распознавать сигналы не только самих вещей как таковых, но и подлежащих слоев, или фундаментов. Мог диагностирует точки напряженности окружающего мира и зоны пустоты, провалы. Мог вычисляет (или предчувствует) место, где скрытая сущность подходит ближе всего к поверхности; это и есть диагноз.
Многие школы восточных единоборств имеют свою диагностику, тщательно изученную первыми могами и превзойденную впоследствии. Например, как нужно ударить по стопе кирпичей, чтобы расколоть именно девятый кирпич, или именно четвертый и шестой, все это видно из СП так же, как через подзорную трубу видно то, что без нее невидимо (неразличимо).
Мне запомнился один пример со стаканами. Само по себе это упражнение очень простое и распространенное, но воистину везде могут быть свои шедевры.
Дело было, опять-таки, в котельной у Фаня, на Васильевском. Я тогда заглянул к нему раньше обычного, мне как раз удалось раздобыть английский перевод «Двахри-сутры», которым Фань тогда интересовался. В котельной было несколько учеников, только недавно приступивших к занятиям, в прошлый раз Фань мне сказал, что собирается оставить не более трех человек («хочу еще Юрика взять в стажеры, способный парень, да и давно ему обещал»), и, видно, был какой-то «экзамен».
Поздоровавшись со мной, Фань взглянул на часы и сказал: «Так и быть. Даю еще шанс – тащите стаканы».
Ученики отправились по знакомому маршруту к автоматам с газводой, Фань поставил чайник (так я и не спросил ни разу, как называется это устройство, вроде запала, на котором операторы газовых котельных разогревают себе чай). Минут через пять ребята вернулись и принесли два десятка стаканов.
Взглянув на стаканы и взяв один из них, Фань сказал: «Показываю». Еще раз осмотрев стакан, он тюбиком губной помады провел на нем ломаную линию и поставил на стол. Затем, сняв с огня кипящий чайник, он плеснул кипятку в стакан, и тот раскололся точно по нарисованному контуру.
– Теперь давайте, выбирайте себе стаканы и рисуйте, потом я проверю. Не торопитесь.
Пока Фань листал книгу и слушал мое резюме, ученики сосредоточенно позвякивали стаканами. Помню, я еще поразился – как одинаково волнение абитуриентов – предстоит ли им сдавать органическую химию или черную магию... Воистину, во все века и времена...
Наконец, соискатели выбрали по стаканчику и нарисовали на них «линию фронта». Одна из работ Фаню понравилась – «Ну что ж, Леха, неплохо чувствуешь стеклышко, – давай, наливай». Обрадованный Леха полил стакан кипятком, и тот раскололся довольно близко к нарисованному контуру. Еще троих Фань похвалил, что сумели найти стаканы, которые все же лопнут от кипятка.
– Ну-ка, сотрите свои каракули и давайте сюда губнушку.
Мог нарисовал на каждом стакане контур разлома и, поймав мой заинтересованный взгляд, сказал: «Предоставим роль контролера ОТК нашему уважаемому гостю». Пока я наливал кипяточек и демонстрировал осколки с красными краями, Фань приговаривал что-то вроде «делай с нами, делай как мы, делай лучше нас...»
Зато пятый соискатель попал впросак, что Фань констатировал следующим образом: «А ты, браток, наверное, по принципу жаропрочности стаканчик подбирал. Из такой тары можно десять лет чаек пить...»
Бедняга вылил на свой стакан полчайника, покраснел, буркнул что-то вроде «извините» и ушел. Оглядев остальных, Фань сказал: «Ну ладно, беру. Следующее занятие послезавтра, здесь же, в полпятого. На дом – имитация основного состояния по длинному графику, начнете сегодня с вечера. Ну, пока».
Ребята радовались как защитившиеся диссертанты, хотя, кажется, могом никто из них пока не стал (Леха сейчас стажируется у Крейцера в Охтинском Могуществе).
Вечером к Фаню заглянули Гелик, Теодорис и Рам. Когда стали пить чай, Гелик машинально взял в руки стакан с зигзагообразной красной чертой – тот самый стакан. И почему-то заинтересовался.
– Скверная работа, – оценил Рам, мельком взглянув на стакан. Пока моги беседовали, Гелик рассматривал стакан – вертел его в руках, пощелкивал ногтем. Затем поставил на стол и попросил у Фаня гвоздь – «желательно сотку». Такого гвоздя в котельной не нашлось, и Фань предложил отвертку.
Гелик взял ее, подержал на весу – примерно так, как хирурги держат скальпель, склонился над стаканом... Остальные моги, набрав СП, молчали и тоже всматривались в стакан, заинтересовавший Гелика.
