Майкл Стил - НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА
— Знаешь что? Я считаю, что ты отличный человек и очень, очень привлекательная девушка. Но есть длинный список причин, по которым ты не должна на меня вот так смотреть.
И тут в воздухе снова заиграла нежная музыка Чьи-то мягкие пальчики перебирали струны, пели тихие голоса. Лэрри вздохнул и поднял глаза. Разумеется, над головой опять парили херувимы. Маленькие купидончики поспешили воспользоваться еще одним романтическим моментом
— Здрасьте еще раз, — сказал им Лэрри. — Вы поете очень красиво. Но не совсем к месту. — Херувимы насупились и затянули другую песню. Лэрри покачал головой. — Прошу вас, летите прочь! Ну пожалуйста!
И в смущении обернулся к Амелии.
— Перейдем к делу… — Она опять улыбнулась ему. — Что?
— Ты не позволяешь себе радоваться жизни, — сказала девушка. — Верно, мистер Дейли?
— Нет… — возразил было он. — Послушай… — начал Лэрри, но внезапно смутился. — Ладно, проехали. Давай, наконец, поговорим о деле!
Амелия рассмеялась:
— Хорошо. — И шагнула к двери. — Пойдем искать мистера Эйнштейна!
Октавиус с трудом брел по густо заросшему газону. Крошечный солдатик блуждал уже много часов, но толстому травяному ковру не было видно ни конца ни края.
— Я пообещал Джедедайе, что приведу помощь, — сказал себе он. — И приведу. — Он не знал, кого искать, но не мог подвести друзей.
Однако на последних нескольких футах полководец вдруг почувствовал, что он не один. За ним явно кто-то крался. Октавиус вгляделся в темноту, но ничего не увидел.
ЩЕЛК!
У него за спиной хрустнула ветка. Полководец замер, вслушался, но услышал лишь шелест ветра в траве. Чувствуя опасность, он обнажил меч и резко обернулся.
— Кто здесь? — спросил он. Но увидел только темноту.
Тут над ним нависла большая черная тень. Октавиус крепко сжал меч и увидел над головой страшную морду огромного зверя.
— Защити меня, Юпитер, — прошептал он.
Зверь был покрыт рыжеватым мехом и взирал на Октавиуса громадными черными глазами. Из пасти у него торчали два длинных острых зуба, лапы заканчивались грозными когтями. Это была белка. Она подалась вперед, чтобы получше разглядеть крошечного римлянина. В лицо Октавиусу ударило жаркое дыхание чудовища.
— Стой тихо, — шепотом велел себе Октавиус. — А то он почувствует движение.
Белка откинулась назад и громко заверещала. Для ушей Октавиуса ее голос звучал как рычание свирепого льва. Зверь взмахнул косматым хвостом и припал на задние лапы, готовясь к прыжку.
— И он наверняка слышит, как я говорю сам с собой, — добавил Октавиус и поднял меч, готовясь к бою.
С быстротой молнии белка бросилась на него и выбила меч из командирской руки. Октавиус потянулся за потерянным оружием, но белка с легкостью отшвырнула незадачливого полководца. Коротышка кубарем покатился по земле.
Не успел Октавиус встать на ноги, как белка схватила его за ногу и поскакала прочь, таща несчастного по лужайке.
— Сто-о-о-ой! — завопил Октавиус, но белка в мгновение ока утащила его в темные кусты.
Глава шестая
— Ой-ой-ой! — насмешливо закричал Кехманра. — Землетрясение! Землетрясение!
Он глядел на песочные часы и громко хохотал. Внутри склянки маленький ковбой безуспешно пытался встать на ноги. А песок всё сыпался и сыпался на его крошечную голову. Ковбой был засыпан уже почти по пояс Еще несколько минут, — и он совсем скроется под толщей песка.
Кехманра поднес часы к глазам.
— Каким же бессильным ты себя чувствуешь, оказавшись игрушкой в моих руках, — проговорил фараон и разразился хохотом.
— Хватит молоть языком, петух безмозглый, — заявил ему Джедедайя. — Я с тобой скоро поквитаюсь.
От этой жалкой угрозы фараон захохотал еще громче.
— Вам стоило бы на это посмотреть, — вдруг сказал Наполеон, стоявший у окна. — Кажется, у нас неприятности.
Кехманра встряхнул песочные часы еще раз и только после этого поставил их. Потом подошел к Наполеону за окном он увидел эспланаду, а на ней — Лэрри Дейли с какой-то женщиной. Они выходили из Музея естественной истории.
Лицо фараона перекосилось от гнева.
— Этот негодяй хочет убежать вместе с табличкой! — взревел он, развернулся и ткнул пальцем в сторону русского царя. — Иван! Прикажи своим людям поймать их!
Фараон пылал злостью. Какой-то жалкий ночной сторож осмелился пойти наперекор его грандиозным планам! Он в сердцах еще раз встряхнул песочные часы. Когда люди Ивана приведут Лэрри, он заставит наглеца смотреть, как в страшных муках погибают все его друзья.
Все до единого.
Лэрри и Амелия бежали по ухоженной лужайке посреди эспланады. В ночном воздухе стояла прохлада, луна ярко освещала им дорогу к Музею авиации и космонавтики.
Вдруг Амелия схватила Лэрри за руку.
— Нас перехватывают, теперь нам крышка! — крикнула она и указала на Замок. Из бокового входа высыпала целая толпа народу. Люди подняли фонари и двинулись прямо к Лэрри с Амелией.
Лэрри не бросился бежать, а обернулся к Амелии.
— Крышка? — переспросил он. — В самом деле? Амелия пожала плечами:
— Я всегда так выражаюсь.
— Нет, это, пожалуй, слишком. Даже для вас. Звучит чересчур наигранно. — Он покачал головой.
Амелия закатила глаза.
— О боже. Нам перекрыли путь нехорошие люди, — официальным тоном заговорила она. — Ну что за удовольствие вот так разговаривать? — Она указала на воинов. — Нам не добраться до Музея авиации, и это настоящий кошмар.
Лэрри увидел, что фонари приближаются. Их свет выхватил из мрака лица преследователей. Их было четверо, все в тяжелых кафтанах и высоких шапках, с длинными саблями на боку. Видимо, люди Ивана Грозного.
— Да, вот уж точно — крышка, — заметил Лэрри. — Иди за мной. — Он направился к памятнику Вашингтону.
Миновав высокий обелиск, он вошел в мемориал Линкольна, поднялся по лестнице открытого павильона и спрятался за одной из колонн. В огромном мраморном строении царили покой и тишина.
— Надо отсидеться здесь немного, переждать, — сказал Лэрри и присел, прислонившись спиной к колонне.
Амелия села рядом.
— Ты долго уже охраняешь старинные экспонаты?
— Что? — переспросил Лэрри. — Да нет. На самом деле я здесь не работаю.
Она указала на его форменную куртку:
— Я подумала, глядя на твой красивый мундир… Лэрри окинул взглядом свою униформу.
— Нет, это я просто взял поносить. Знаешь, я и правда был ночным сторожем, но не здесь, а в Нью-Йорке. Давным-давно.
