Лилия Быстрицкая - Щит Империи. Часть первая
Ведущий выхватил саблю и преградил дорогу.
— Стоять!
— Стою, стою! — Эстель замер, подняв вверх правую руку, левой он держал гитару. — Август, это же я! Эстель! Из Альдомифа! Помнишь?!
Грей вздохнул, убрал библию обратно в ящик.
— Забудешь тебя, как же.
Лицо менестреля просияло и расползлось в глуповато-счастливой улыбке:
— Грей! Вспомнил! А я думал — либо ты меня напрочь забыл, либо я обознался! А ты не хочешь поделиться денежкой с ближним, ну, то есть, со мной?.. — Эстель вопрошающе уставился на него. — У тебя же ведь есть денежка, я знаю! И глянь, какой важный стал, на коня влез, и ведёт себя, будто не наёмник, а чиновник!
— Эстель, я не наёмник. Я наёмный маг. В прошлом. А ты чего здесь ошиваешься, ты ж вроде, с Клевером был…
— Был, пока их отряд не сцапали… Так что там на счёт денег?
— Не испытывай моё терпение, и проваливай в ужасе, мелочь, пока я не окропил эту землю твоей кровью! — Сказал молодой инквизитор, которому уже порядком надоело держать саблю наготове.
— Не надо кровопролития. Эстель — безвредный, безобидный придурок, искренне считающий себя виртуозным менестрелем. — Вмешался Август, и спешился. — Вы езжайте дальше, а я с ним минутку потолкую — и догоню вас… если не возражаете. — Он посмотрел на Бориса Борисовича.
— Только быстро. — Ответил тот.
Грей кивнул:
— Я мигом. — И подошёл к Эстелю.
Весь разговор продолжался не больше пяти минут. Август выспросил его про Клевера, вызнал о некоторых событиях, свидетелем которых бродячий певец стал, а после достал из поясной сумки мешочек с деньгами, отсчитал пятьдесят серебряных монет, отдал их менестрелю и помчался догонять имперцев. А Эстель, очень довольный, пошёл искать ближайшую таверну. Душа его пела, и он шёл, напевая радостный мотив вслух.
* * *Дальнейший их путь лежал через нейтральные земли, места неспокойные и малонаселённые. Почти сразу за Йорхенхоллом начинались степи, по которым кочевали, за табунами своих лошадей, многочисленные воинственные племена орков. Впрочем, на том промежутке, что предстояло преодолеть до имперских границ, степные пространства быстро переходили в леса, и колышущиеся, подобно серебристому морю, заросли перистого ковыля, вскоре сменились пёстрым разнотравьем, то и дело попадались сосёнки, дубы, ясени, душистые цветущие липы и кусты облепихи. Чем дальше имперцы ехали, тем ближе деревья росли друг к другу, постепенно образовывая лес, через который проходил путь, ведущий к воротам на внешней границе Империи. Поначалу, почти параллельно широкой дороге протекала Галдалла — одна из бурных рек, образовавшаяся в одной из узких, глубоких трещин Разлома. По берегу её разрослись ракиты и ковром раскинулся влаголюбивый розовый клевер. Но дальше дорога поворачивала и уходила от воды вглубь леса, где порою попадались вольные охотники, оборотни-вервульфы и крупные хищники. Имперские инквизиторы, конечно, устраивали рейды в этот лес, и уничтожали нечисть и опасных животных, но полностью обезопасить дорогу так и не удалось — из-за постоянного притока новых обитателей с других земель.
До имперской границы такими темпами предстояло добираться ещё около суток, время двигалось к ночи, под пологом леса быстро стемнело, но путники продолжали движение в сумерках, делать остановку на ночь здесь было, мягко говоря, небезопасно. Однако кое-что вынудило их остановиться — дорога была завалена крупными трухлявыми корягами, причём как-то неестественно, сразу закрадывалась догадка, что кто-то свалил их здесь нарочно, чтобы перекрыть проезд. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у этого «кого-то» была недюжинная сила, поскольку коряги оказались непреподъёмными, по крайней мере, для такого небольшого отряда, и попытаться убрать их с дороги — означало застрять на одном месте на всю ночь.
Однако объехать эту преграду возможности не было — лес по обе стороны был слишком густой, непролазный, да и крестьянские лошади беспокойно похрипывали под седоками, чувствуя какую-то опасность.
Спешившийся Грей начал давить ароматические капсулы. Их благоухание сливалось с лесными запахами; ладони мага загорелись ядовито-зелёным дымчатым пламенем, он притронулся к коряге, передавая свечение ей. От того места, где он коснулся, едва заметным гнилостным светом начало расползаться тление, и за какую-то минуту коряга рассыпалась в труху.
Это было «Разложение», одно из заклятий раздела Распада, очень полезного, но отвратного, на взгляд Грея, поскольку относилось оно к дисциплинам Магии Хаоса, хоть и использовало обыкновенные силы природы. Среди магов особой популярностью Распад пользовался у некромантов, они же дали ему иное название — Магия Смерти, и это было справедливо — такие заклинания расщепляли практически всё — плоть, ткань, дерево, железо… даже камни обращались в песок… всё было тленно под воздействием подобных чар.
Молодой маг с помощью разложения всего за четверть часа почти разобрал преграду. Но закончить не успел — из леса, сквозь кусты, к дороге, резкими скачками мчались два огромных волка.
Однако приглядевшись, Август понял, что это вовсе не животные. Громадные, мускулистые, взъерошенные звероподобные существа оказались агрессивно настроенными оборотнями, «серыми вервульфами». Из всех трёх видов оборотней — кроме серых, существовали ещё белые и чёрные, именно эти слыли наиболее злобными и жестокими тварями. К тому же, они, в отличие от остальных, обыкновенно нападали стаями, как настоящие волки. Это означало, что вскоре могла набежать целая свора. Но размышлять о дальнейшем было некогда — рычащие, скалящиеся вервульфы бежали прямо на него. Глаза их отсвечивали в темноте — у одного красным, у другого — голубым.
Грей тут же переключился на новую проблему. Меж его ладонями с шипением и треском материализовалась быстро разрастающаяся алая искра. В следующее мгновение чародей швырнул полыхающий огненный шар в сторону оборотней, но те метнулись в разные стороны так, что их не зацепило. Тогда маг, быстро прошептав заклинание, накрыл «магическим щитом» носилки с больным послом, а на себя набросил заклятие «невидимого доспеха» и приготовился обороняться.
По сути, «магический щит» представлял собой большой энергетический пузырь, с виду чем-то напоминающий мыльный — прозрачный, голубоватый, с подвижным радужным отливом. Однако это было лишь внешнее проявление — существа, предметы или объекты, находящиеся внутри него, оказывались надёжно защищены от любых физических влияний, и заизолированы от любых чар. «Щит» требовал постоянной подпитки энергией мага, иначе, под натиском разрушительных сил, мог быстро рассеяться. Недостатком было то, что он не пропускал никаких воздействий не только внутрь, но и наружу, и поэтому использовался исключительно для защиты.
