Крышталев Владимир - Возвращение чудес
В глазах Этвика промелькнуло восхищение:
- И это решение воистину достойно человека, у которого есть Бог в сердце!
- Быть лекарем и быть рыцарем - вещи совсем разные, - продолжил я, затрагивая интересную и довольно скользкую тему. - Для лекаря не существует знатных и незнатных. Пред Богом ведь все равны. Рыцарь же ставит свою честь превыше всего.
Тут мой собеседник помрачнел. Я даже подумал, что этот вопрос поднимать пока не следовало. Не к лицу мне оскорблять радушного хозяина.
- Ты прав, - заговорил наконец барон. - Некоторые рыцари действительно ставят свою честь выше всего на свете. Но наш долг - служить, и в этом мы ближе к Богу, чем простой люд. Почему же нам не уважать друг друга больше?
Я кивнул, соглашаясь:
- Здесь нет противоречия. Для рыцаря главное - уважение. Знахари же следуют велениям своего сердца, то есть дороге любви. Уважать можно далеко не каждого, но любить - совсем другое дело. И потому я готов врачевать всякого, кто пришел ко мне с просьбой о помощи. Пути любви и чести - различны.
На этот раз Этвик молчал действительно долго. Он успел дважды опустошить свой кубок, прежде чем произнес:
- Мне доставляет удовольствие беседовать со столь мудрым человеком, как ты. Но скажи, по-прежнему ли ты уделяешь время физическим упражнениям? Если так, то я буду рад фехтовать с тобой завтра.
Хм. Кажется, барон окончательно решил записать меня в свои друзья. Никакая дружба между рыцарями невозможна до тех пор, пока они не померяются силами. Что ж, грех отказаться. Этвик - крайне любопытная личность.
Мой ответ был однозначным и твердым:
- Я все же рыцарь. Упражнения с мечом доставляют мне радость, если не ведут к гибели людей. Поэтому - благодарю тебя за приглашение на учебный поединок.
Я все еще прибегал к напыщенным оборотам, но если все сложится хорошо, завтра в этом отпадет необходимость. Если барон увидит во мне достойного соперника по оружию, он станет куда открытее. И тогда, возможно, я узнаю многие интересующие меня вещи. Например, о короле. И о том, зачем он посылал своих людей, чтобы схватить меня. Может, именно из данных сведений мне придется исходить.
Этвик обладал информацией, которую я хотел бы заполучить. А вот хватит ли на это моего фехтовального мастерства?
***
- Эвелин, - прошептал я, не в силах бороться с самим собой. - Мы словно вернулись на Паэну.
- А хочешь, мы туда действительно вернемся? - вдруг предложила она серьезно.
Мы стояли посреди полянки, и над нами было все то же искусственное небо "Аркадии". Грандиозный парк простирался во все стороны, и обзор ограничивали только кроны деревьев. Я не представлял, какова же общая площадь этого заповедника природы. Наверняка не менее шести квадратных километров.
- Как? - полюбопытствовал я.
Девушка дернула головой и повторила:
- Скажи, ты хочешь?
- Ну, да.
- Тогда пойдем!
Она взяла меня за руку. Поддаваясь, я шагнул следом - и понял, что передо мной уже не "Аркадия".
Океанские волны привычно шептали о своем. Изумрудная вода блестела искорками солнечного света. Ослепительно-яркий в это время суток песчаный пляж тянулся вдоль воды, насколько хватало глаз. Справа, метрах в тридцати, начиналась кромка великолепных акаций, которые сдерживали напор песка. Небо - замечательное голубое небо - было сейчас абсолютно безоблачным.
Паэна!
- Но как? - против собственной воли я сделал шаг назад и осознал, что видел только мираж. Вокруг меня оставался парк яхты. Экзотические деревья, уютная полянка.
А Эвелин стояла передо мной, окруженная странным сиянием. И в этом сиянии чудились знакомые очертания океанского берега.
- Пойдем же! - девушка притопнула.
Я смотрел на нее во все глаза.
- Это… правда Паэна?
- Ну а что же еще! - в голосе моей чудной подруги удивительным образом смешались нетерпение и нежность.
- Я… я не знаю, - выговорили мои губы сами по себе. - Но ведь ты не можешь перенести меня на Паэну!
Эвелин накрыла мою руку ладошкой свободной руки:
- Лекси, и тебе охота решать сейчас философские вопросы? Пойдем!
Эта фраза прозвучала очень мягко. Повинуясь ее магии, я шагнул вперед.
И очутился на Паэне…
Теперь не оставалось ни малейшего сомнения: мы действительно переместились в пространстве. Меня овевал морской бриз, и он же трепал волосы моей спутницы. Неподалеку вполне реально шелестели листья таких знакомых акаций. Здесь была весна, и на пляже еще никто не загорал. Наше прибытие осталось незамеченным.
- Как? - повторил я, но Эвелин приложила свой изящный пальчик к моим губам и, взяв за руку, потащила прочь от моря. К тому тайному месту, о котором знали только мы двое.
…Значительно позже, когда солнце уже начало опускаться к горизонту, мы шли босиком по полосе прибоя. Вода была холодной, однако нам это нравилось. Следы, оставляемые нами, тут же смывало волнами. Океан, словно какой-нибудь великий мудрец, твердил о том, что прошлого не существует. И в этом был свой смысл.
- Скажи, - произнесла Эвелин, - ты хочешь пожить среди настоящих рыцарей? Просто пожить, делая то, что считаешь нужным? Королевства, мечи, честь - ах, какая жуть! - она рассмеялась.
- Ты серьезно? - я даже сбился с шага. - Разве можно перемещаться и во времени?
- Не знаю, - ответила моя спутница. - Насчет времени - не знаю. Только в нашей галактике есть еще несколько планет, похожих на Землю. Они развиваются точно так же. Ну, не совсем, - поправилась она. - Представь, вот прямо сейчас где-то живет самый настоящий король!
- Так это и есть задачка, которую мне подобрал Клод?
- Да, милый, - кивнула Эвелин и, зачерпнув воды из уходящей волны, брызнула мне на щеку. - Но Клод мог там себе решить, что угодно. Мы и не подумаем его слушать, если это не понравится тебе. А?
Я остановился.
- Это будет как-то несправедливо…
- Почему же? - возмутилась девушка. - Ты ведь ничего никому не должен. Ты пообещал только остаться, и всё. Но если хочешь, можешь остаться здесь, со мной. А?
Она произнесла последнюю фразу, явно поддразнивая меня. На ее губах играла лукавая улыбка.
- Угу, и завтра ты снова потащишь меня на лекции, - фыркнул я. - Нет уж! Лучше какое-нибудь средневековье.
- Ах, у всех вас, мальчишек, ветер в голове! - звонко засмеялась Эвелин. - Вы не хотите учиться и бредите мечами.
Ласково обняв меня, она перестала смеяться и зашептала:
- Если ты согласишься на предложение Клода, это будет долго, очень долго. Но помни, что время не имеет значения, хорошо? Я тебя люблю, и Марго тоже любит тебя. И так будет, где бы ты ни был.
- Марго? - я удивленно посмотрел в глаза своей спутницы.
- Да, - взгляд Эвелин был необычайно теплым и добрым. - Она - моя хорошая подруга, и мне искренне жаль, что вы так глупо поссорились. Ну скажи, Лекси, зачем ты так буянишь?
