Ольга Найдич - Охота на белочку
— Но не забывайте, что вы в гостях, — пробурчала Лара, поворачиваясь к Тиру. Тот с любопытством осматривался. Ну конечно! Именно здесь он пришел в себя, когда попал на Землю. — Твой дом?
— Ага, — кивнул Тираель.
— Значит, тебя все-таки зовут Федей.
Тир вздохнул.
— Может быть. Но лучше все-таки Тиром, — ему самому страшно понравилась идея сокращать имена. Внезапно Лара расхохоталась.
— Господи, так ты бы сразу сказал, что это прозвище! А я-то голову ломаю, что за имя чудное такое.
— Точно, — обрадованно подтвердил Тираель. — Прозвище.
— Ну так что, господа? — высунул голову из соседней комнаты Мираж. — Пить будем?
На улице было темно, холодно, шел снег и лаяла собака. Фонарь, давно оставивший попытки освещать улицу, тихо сходил с ума, видимо, воображая себя светлячком. Вдоль улицы, уходя куда-то в заснеженную бесконечность, тянулся забор. Что было за забором, было неведомо.
Петрович, потирая свой вечно красный нос, философствовал. Он всегда философствовал, когда был пьян или пытался что-то спереть у соседей. На этот раз он совмещал оба состояния. После долгих попыток он все-таки влез в салон соседского «Запорожца» и, комфортно усевшись за руль, принялся деловито выламывать радиоприемник. Вообще-то, надо было бы ему находиться за пару километров отсюда и охранять склад, где он работал ночным сторожем, но его это ничуть не заботило — в первую очередь по причине выпитого самогона. Если честно, одного Петрович все-таки боялся — он боялся белочки. Больше всего он боялся её поймать. Нет-нет, не живую хвостатую бестию, а ту, которая именуется иначе «белая горячка.»
На часах должно было быть 2 часа 27 минут, но Петрович свои давно уже пропил. Внезапно вокруг что-то изменилось. Сторож вздрогнул… и через миг понял: перестал идти снег. Грязно выругавшись, он попытался выбраться из машины, но случившееся вслед за этим помешало ему. Небо словно надломилось, во всяком случае, так ему показалось, оттуда ударила молния, и не одна, а сотни молний. Грома, как ни странно, не было. А потом случилось событие, изменившее всю жизнь Петровича: откуда-то сверху на улицу свалился мужик, весь в белом и, как уверял потом сторож, в перьях. Человек этот, полежав пяток секунд в снегу, встал, отряхнулся, а потом вдруг взглянул в сторону Петровича странными каменными глазами и спросил:
— Я похож на человека, мудрейший?
…. — Его нашли в чужой машине, без сознания. Вот такой бред он нес… и еще бормочет что-то про молнию и постоянно повторяет, что будет молится, не будет пить и воровать.
— Лейтенант… Коля, скажи честно: почему я ему верю, а?
— Не знаю, товарищ майор… Но вообще-то, в том месте действительно была молния, столб спалило почти дотла. Наверное, остальное — бред, связанный с шоком…
— Возможно. Соседи, видя состояние этого бедолаги, не хотят возбуждать дело.
— Тем лучше.
Майор кивнул, но тут же едва заметно пожал плечами — мол, странное это дело…
— А здесь уютно, — заметила Джелайя. — Вот только женской руки не хватает.
Азель чуть заметно улыбнулся.
— Ребята, а он вполне прилично рисует, — присвистнул Граель, разглядывая висящие на стенах картины. — Никаких черепов, пятен краски и ломаных линий. Реалист, чтоб его… Вау, ну ни фига себе!
— Что там такое? — заинтересовались черти, мигом подлетая поближе к мольберту, возле которого стоял Граель. При виде картины у Азеля непроизвольно загорелись глаза, а Джелайя потупила взгляд, тщетно пытаясь скрыть смущение. Скорее всего, обнаженную девушку Федя писал, основываясь исключительно на своих фантазиях, ибо подобных форм в природе просто не существовало. Граель еще немного полюбовался на соблазнительное видение и лишь затем перешел к следующей картине.
— Извращенец, — тихонько пробурчала Джелайя.
— Ну что ты, детка. Нормальный мужик.
Фыркнув, чертовка отошла к окну и села по широкий подоконник, подтянув колени к груди и положив на них голову. Дурацкая зима… Почему их не послали на Землю в другое время года? Она чуть повернула голову, наблюдая за троими людьми, сидящими за столом. Их подопечный старательно пел под аккомпанемент гитары, на которой играл молодой парень с каким-то глючным именем. Голос у него был вполне приличным, но почему-то создавалось такое ощущение, что он не до конца понимает, о чем поет. «Должны же коты, пес возьми, во что-нибудь верить…» Джелайя тоже не совсем понимала, зачем котам во что-то верить, но песня была хорошая. Женщина, которая в последнее время сопровождала художника, сидела рядом с ним и внимательно слушала. На столе стояла бутылка водки и три стакана, но пил в основном парень — художник только пригубил один раз, поморщился и отставил стакан в сторону, а женщина не пила вообще.
— Эй, — Азель подошел к ней, остановился позади. — Не хандри.
Чертовка ослепительно улыбнулась.
— С чего ты взял, что я хандрю? — вызывающе спросила она. Азель только усмехнулся. Джелайя подвинулась, освобождая ему место на подоконнике.
— Искренне надеюсь, что они напьются. Тогда ему и в голову не придет к мольберту подходить.
Художник тем временем допил-таки стакан, и Мираж тут же налил ему еще. Лара смотрела на них с явным неодобрением, но уходить не спешила. Вернее, ее не отпускали. Как только девушка делала очередную попытку встать, Федор робко спрашивал, не останется ли она еще на несколько минуток, а Мираж в два счета доказывал, что уходить ей совершенно незачем. Лара вздыхала и оставалась. Впрочем, нельзя сказать, что ей у Феди не нравилось…
Граель продолжал рассматривать картины, вслух комментируя увиденное. Джелайя неодобрительно покосилась на него. Неужели этот дурак не понимает, что художник, обладающий Даром, может почувствовать его присутствие? Но замечания она напарнику не сделала, потому что знала — все оживление Граеля является чистейшим притворством. Им всем было здесь не по себе. И на то были причины. Чертовка бросила быстрый взгляд на висящие в красном углу иконы и поспешно отвернулась, почувствовав озноб.
— Не смотри, — Азель встал, заслоняя от нее опасный угол. Джелайя удрученно кивнула.
— Надеюсь, он не молится. Этого я не выдержу.
— Все ты выдержишь. Помнишь, как мы как-то раз в церковь вломились? — в глазах черта блеснул азарт. — Вот тогда действительно было горячо.
— А как Граель заночевал в доме священника?
— Он аж посерел, когда проснулся и понял где находится, помнишь? Рванул оттуда так, что вышиб окно.
— А мы ему потом говорили, что от него пахнет ладаном, — Джелайя усмехнулась приятным воспоминаниям. — Как он орал, когда узнал, что мы его разыгрывали! А помнишь, как я опрокинула на себя флакон со святой водой?
![Лев Гумилевский - Собачий переулок[Детективные романы и повесть]](/uploads/posts/books/152078/152078.jpg)
