Даниил Аксенов - Самозванец 4
Михаил ожидал чего угодно в ответ: незнакомец мог представиться сам или продемонстрировать хоть толику уважения к монаршей особе или сказать, что Олеан примет посетителей или, наоборот, не примет, но великий ишиб сумел удивить. Он прищурил глаза, внимательно посмотрел на короля и произнес, не скрывая иронической улыбки:
— Нерман… такое редкое имя. Хотя у нас живет еще один Нерман. Твой тезка, наверное. И тоже прибыл из Ранига. Лет двадцать пять назад. Совсем еще младенцем.
Глава 5. Новый враг
Каждый представляет себе по-разному олицетворение жестокости. Для одних это война, бессмысленная и кровавая, для других — сборщики налогов, жадные и равнодушные, для третьих — грабители, эгоистичные и недалекие, для четвертых — судебная власть, несправедливая и мстительная. Но в Раниге, Круанте, а теперь уже и в Фегриде находилось лишь одно олицетворение настоящей жестокости, хотя мало кто догадывался об этом. Имя ей было Анелия.
Принцесса, сестра короля эльфов, родилась в счастливой стране, которая через несколько десятков лет рухнула под напором империи. Анелия, уже тогда считающаяся одной из самых красивых женщин, не захотела смириться с этим. Она организовала часть эльфов и скрылась в северных лесах, чтобы вести партизанскую войну без всякой надежды на победу, лишь ради самой войны. До того, как встретить короля Нермана, принцесса прошла через многое, ее руки были обагрены кровью, а в сердце жила ненависть. Она убивала людей без раздумий и не останавливалась ни перед чем, чтобы увеличивать количество смертей. Те несчастные, которые имели неосторожность влюбляться в принцессу, немедленно использовались ею. Они тоже ввязывались в бесперспективную войну и умирали, не подозревая о том, что Анелия даже не вспомнит о них, а уже ищет новых могущественных поклонников, чтобы их тоже отправить на смерть.
Принцесса быстро повзрослела, прошла через многие испытания, накопила опыт, но даже встреча с королем Нерманом, которого она полюбила, не смогла смягчить ее сердце. Анелия осталась прежней — жестокой женщиной, презирающей слабость, читающей мужчин как открытую книгу и норовящей использовать их.
Тагга Раун, который в последнее время зачастил к принцессе, ни о чем таком не подозревал. Принцесса была с ним мила, охотно поддерживала беседу на отвлеченные темы и вообще показывала ему свое расположение.
— Все, совершенно все очарованы твоим высочеством! — восклицал тагга на следующий день после триумфального приема, организованного Анелией. — Двое даже пытались уговорить меня устроить им встречу с твоим высочеством!
Его собеседница по-прежнему сидела за королевским столом и кротко улыбалась. Она не сомневалась в успехе, тем более что императорские советники уже написали ей восторженные письма, полные намеков. Принцесса умудрилась прямо на приеме внушить каждому из них, что заинтересована лично в нем. Это дело непростое, но когда опыт неглупой женщины исчисляется десятилетиями, а красота остается как в ранней молодости, для этой женщины нет ничего невозможного.
— Я, пожалуй, приглашу их еще раз, — сказала принцесса. — Мне кажется, что они смогут положительно повлиять на императора, если станут друзьями Ранига и Круанта.
Раун кивнул, он был полностью согласен с политикой Анелии. Даже более того, если бы принцесса сделала что-то диаметрально противоположное, он был бы так же согласен с ней. За несколько дней общения с ее высочеством жизненные приоритеты тагга несколько сместились.
— Твое высочество, могу ли я их обнадежить? — поинтересовался он.
— Конечно, — мягко произнесла принцесса. — Встреться с каждым из них, поговори… объясни, что они показались мне уважаемыми и интересными людьми… а потом приходи с докладом.
Конечно, тагга знал, что он придет к своей прекрасной госпоже. Что если будет делать все как надо, то придет еще и еще, станет доверенным лицом королевы, что очень почетно и… приятно.
Анелия смотрела на Рауна с явной симпатией, улыбалась ему одной из тех своих улыбок, которые надолго запоминались мужчинами, и думала о том, что вот перед ней еще один ничтожный человечек. Что он еще не понял, что с ним происходит, еще способен трепыхаться, воображать себя сильным, решительным, испытывать посторонние чувства… Скоро, очень скоро бедный тагга избавится от этих эмоций. Их заменят самые правильные чувства — любовь к ней, к Анелии, всепоглощающая, преданная и безответная. Если все пойдет как надо, то это же ожидает и советников. Принцесса уже не может никого убивать в бою, это ей запретил король, но превращать спесивых имперцев в своих рабов он ей не запрещал. А покорные ее воле мужчины Анелии сейчас просто необходимы. Нужно ведь как-то справиться с Иланией. В схватках женщин обычно побеждает союз красоты и опыта. Горе тем, кто рассчитывает на что-то другое.
— А здесь находятся эмбрионы, — великий ишиб Олеан показал Михаилу на обычные незапечатанные глиняные кувшины. — Главное — создать ткань, сверхчувствительную к воздействию аба, а потом уже с ней можно делать все, что угодно. Хотя основные работы происходят на стадии зародыша, а потом мы просто ускоряем рост.
Король находился в подвальном помещении. Точнее сказать — на третьем ярусе подвала.
Светильники-амулеты светили так ярко и равномерно, что тени от столов и шкафов почти не были заметны. Великий ишиб охотно хвастался своими достижениями, а Михаил вслух восторгался ими и размышлял о том, сколько же ишибов и имис понадобится, чтобы уничтожить обитель безумцев, пока не поздно. Получалось никак не менее двухсот. Возможно даже более.
Ранигский отряд неплохо приняли в доме на горе, хотя отвели угловые комнаты в левом крыле и запретили ходить в правое. Олеан, а именно он встретил ишибов у ворот, оказался разговорчивым «старичком», разменявшим не одну сотню лет (по крайней мере, возраст дома был не моложе трех веков). Великий ишиб согласился поговорить с Михаилом на следующий день, даже провести экскурсию, и причины такой сговорчивости выяснились очень быстро.
— А что вы собираетесь делать с этими животными? — поинтересовался Михаил, осторожно заглядывая в ближайший кувшин, наполненный темной жидкостью. — Ведь использовать такие могучие существа в виде обыкновенного сторожа-привратника…
— Не рационально? — закончил Олеан, улыбаясь. — Да, такая мысль может прийти в голову. Но у меня на тирров есть и другие планы.
Несмотря на недомолвку, король Ранига помрачнел. Он был уже не тем человеком, который только прибыл в этот мир. Борьба за власть, войны и политика закалили его, усилили и без того мощное логическое мышление и интуицию. Михаил во всем видел двойное, а то и тройное дно.
