Ирина Михайлюк - Заповеди Леси
И действительно, глаза были человеческие. Похоже, волк не собирался на меня нападать, он просто со снисхождение смотрел на мои жалкие попытки под-няться на ноги. Его чёрная шерсть блестела на солнце. Он был намного крупнее обычных волков и сильнее…
Я никогда не видела оборотней в их истинном обличии, но знала, что пе-редо мной не один из них.
Пока я изучала глазами «волка», меня окружили. Ещё восемь «волков» смотрели на меня, как на букашку, но никто не нападал. Все ждали чего-то. Я на-чала медленно ползти к озеру, но и «волки» не отставали от меня. Один из них перегородил путь к выходу, хотя я не больно то и надеялась спастись.
Один из «волков» завыл, а вскоре его подхватила и вся стая.
Я всё же поднялась на ноги.
Волк не отводил от меня своих горящих глаз, а я, казалось, не могла пошевелиться. Страх сковал моё тело и лишил возможности думать. Мне хотелось закричать, но крик застрял где-то в горле.
Всё замерло. Волк, с чёрной шерстью, судя по всему был вожаком, он смотрел на меня, не моргая, а остальные ждали его приказа. Я слышала их рык и стук своего сердца, моё дыхание сбилось. Прошли секунды, минуты, часы, года, прежде чем я услышала голос:
— Идём со мной, если тебе дорога жизнь.
Голос казался мне смутно знакомым, хотя и немного искажённым. Но у меня не было времени копаться в воспоминаниях. Я испуганно взглянула на чёр-ного волка, надеясь, что найду ответ на свой вопрос. Как он мог разговаривать? Насколько я знала, оборотни не могли произносить слов, находясь в своём истин-ном обличье.
Я была настолько напугана, что до меня не сразу же дошёл смысл его слов. А когда я поняла, чего он хочет, то ответ сразу же пришёл ко мне.
— Нет, — я не знала, расслышал волк или нет моё бормотание. Но когда стая вокруг меня угрожающе зарычала, стало понятно, что все поняли мой отказ.
— Ты храбрая, но храбрость — это глупо. Она не поможет тебе выжить, она погубит тебя, так же, как и гордость.
Он не открывал рта, когда произносил слова. А потом я подумала, что его голос я слышу только в своей голове. Он говорил со мной мысленно.
— Правильно, Злата. Мой голос в твоей голове. Между нами связь, которую никто не в силах понять.
Меня передёрнуло. Сама мысль о том, что я могла быть хоть как-то связана с кем-то из их мира, приводила меня в ужас.
Что мне делать? Что мне делать? Что мне делать?
Моё сердце бешено колотилось. Я понимала, что никто меня не спасёт, да и самой мне не справиться.
Закрыв глаза, я пыталась настроить себя на то, что скоро умру.
Соберись, все люди умирают. Надо принять это как факт.
Но, увы, я себя не убедила. Мысленно попрощавшись со всеми, я стояла в ожидании неизбежного.
Одна мысль пронеслась в моей голове. А может согласиться? Может так у меня появится шанс выжить? Но вдруг мне придётся стать такой же, как и они? Я не хочу убивать людей. Да, и вообще с чего я решила, что они пощадят меня?
Прошло несколько минут. Никто на меня не нападал, а я так и не решалась открыть глаза. Время тянулось мучительно долго.
Услышав волчий вой, я решила, что они сейчас нападут. Но ничего не про-исходило. Только рядом со мной раздалось дикое, утробное рычание.
Я ощутила, что кто-то пробежал рядом со мной.
Я распахнула глаза. И первым, кого увидела, был волк с чудесной, бело-снежной шерстью. Он был таким же, как те, что окружили меня, но в тоже время другим. Ангел смерти пришёл за мной.
Подошло ещё двое волков. Серый и коричневый. Они встали впереди меня и зарычали.
Белый волк стоял рядом, не подпуская никого. В моей голове промельк-нула судорожная мысль, что ещё чуть-чуть, и все они набросятся на нас. Странно, но я боялась не только за себя, но и за белого волка.
Он внимательно посмотрел на меня и словно пытался мне что-то сказать своими глазами.
Но нам не хватило времени, я не поняла его, а он не успел объяснить. Вся стая бросилась на нас.
Бессилие.
Тогда я ощутила его в полной мере. Я видела, как моего почти спасителя рвут в буквальном смысле на части его же сородичи, но ничего не могла сделать.
Но ещё хуже бессилия страх и подлость. Вся стая была настолько погло-щена боем, что никто не обращал внимания на меня. Я огляделась вокруг. На принятие решения у меня были считанные секунды. Но я приняла его ещё до того, как слова обрели форму.
Человек в первую очередь почти всегда стремится спасти только свою шкуру.
Я побежала прочь, проклиная всё вокруг, моля бога о том, чтобы он помог мне выбраться и помог спастись белому волку.
Я уже почти добежала до деревьев, но кто-то повалил меня на землю. Ост-рая боль пронзила висок, а потом что-то тёплое потекло по коже. Кровь. Перед глазами темнело.
Я перевернулась на спину, надеясь увидеть своего врага, пытаясь сохра-нить крупицы разума и возможно, что-то сделать, чтобы спастись.
А ещё я сжимала в руке кристалл, который нашла в лесу…
Вожак стаи угрожающе нависал надо мной, я чувствовала его дыхание, а ещё ощущала, что мне нечего даже надеяться на то, что он меня просто так отпус-тит.
Мы смотрели друг на друга, а потом я ударила его кристаллом, его острой частью. Волк жалобно заскулил и немного отступил от меня. Этого было вполне достаточно, я бросилась бежать.
Я думала, что убегу недалеко, но за мной никто не гнался, а когда я огля-нулась, то увидела, что вожак дерётся с белым волком.
Я продолжила свой путь. Прошёл час, а может больше, но я чувствовала себя полностью опустошённой. Просвета не было видно. И мне начинало ка-заться, что лес не имеет конца. Выход из него — это всего лишь игра воображения. Лес — это тюрьма, из которой невозможно выбраться. Но страх придавал мне сил, а стремление вновь увидеть близких не позволяло сдаться.
А между тем деревьев становилось всё больше и больше. Мне казалось, что я начинаю терять чувство времени.
Где-то вдалеке послышались крики. Всё внутри меня замерло, ожидая худшего. Волки, наверное, уже закончили сражение, следовательно, вожак стаи наверняка искал меня.
И поскольку он знал лес лучше, чем кто-либо, я не была в безопасности. Мне следовало бежать, уходить настолько далеко насколько могу.
Я продолжила путь, но надежда на то, что мне удастся выбраться, угасла. От моих размышлений меня отвлёк жалобный крик какого-то животного. И пре-жде чем я успела всё обдумать, я побежала на зов в надежде помочь. Человек, бе-зумно любящий животных и помогающий им насколько это возможно, во мне всегда побеждал. Именно поэтому я напрочь забыла о собственной безопасности.
Бежать мне пришлось недалеко.
Я увидела маленького оленёнка, попавшего в ловушку. Он, похоже, звал свою мать. Никогда прежде я не видела дикое животное настолько близко. Увидев меня, он испугался. Наверное, думал, что я пришла, чтобы причинить ему боль.
