Дмитрий Ахметшин - На Другой Стороне
— Да я же провалился в книгу! — воскликнул он. — В папину книгу. Вот почему всё такое необычное.
— Книги — это просто буквы, отпечатанные или написанные от руки на бумаге или пергаменте, — поджав губы, сказал Максим. — Очень много букв, много слов, есть какой-нибудь смысл… нет, это не книга. Это ДРУГАЯ СТОРОНА. А попасть в неё можно хотя бы и через дырку от бублика. Главное — твоё желание здесь оказаться. Или не желание. Словом, от тебя ничего не зависит. Ни способ, ни время.
Сказав так, мальчик повернулся к брату спиной и вышел прочь. Денис ещё несколько секунд стоял с открытым ртом.
— А от кого зависит? — спросил он наконец.
Нет ответа.
Испугавшись, что больше не увидит Максима, Денис рванулся вперёд и, запутавшись в пологе, вывалился наружу. Вскочил, ошалело озираясь. Всё вокруг было чьими-то каракулями и требовало узнавания, словно слово на иностранном языке, требующее чтобы ты вспомнил перевод. Вот это лесная опушка. Это овраг, заросший каким-то густым сиреневым кустарником. Небо с краешком солнца и намазанными на него, словно сливочное масло на молочный батон, облаками. Ветер… который ты не чувствуешь, а видишь — натурально, видишь: будто какой-то малыш задался целью закрасить всё вокруг ручкой с исчезающими чернилами, а чернила эти, не будь дуром, исчезают, и приходится снова приниматься за работу. Такой он здесь ветер.
— От кого зависит?! — закричал Денис брату.
— Скажи мне, если когда-нибудь узнаешь, — был ответ.
Денис вдруг почувствовал себя совершенно опустошённым. Дома уже, должно быть, глубокая ночь. А здесь по светлому небу, сквозь жидкий цвет которого, казалось, просвечивала текстура бумаги, летели птицы-чёрточки. На них не получалось задержать внимание, даже если сильно того захочешь.
— Можно, я посплю? — попросил он. — Я даже не ложился вечером. Следил за папой. Ждал, когда он пойдёт на чердак. Если бы я знал, что всё так просто, я бы не стал ждать, а просто нашёл бублик…
Максим покачивался с пятки на носок и, опустив руки в карманы, разглядывал прихотливый рисунок трещин в земле. Больше не казалось, что он собирается пропасть. Вещевой мешок с пояса перекочевал к входу в хижину, как этакий добрый знак, предвестие хорошего отдыха.
— Хорошо, — послышался снисходительный ответ. — Я буду учить тебя потом, если, конечно, захочешь уйти со мной. Так или иначе, эти правила тебе пригодятся. Но сейчас, перед тем как уснёшь, подумай хорошо и задай все свои вопросы. Это нужно сделать не откладывая, потому что одно дело просто обнаружить себя здесь, а другое — заснуть и проснуться на ДРУГОЙ СТОРОНЕ. Осознать, что ты её часть.
Денис выслушал не перебивая, а потом задал тот самый животрепещущий вопрос, который уже было решил отложить до утра:
— Как мы можем вернуться?
— Вернуться куда?
— К маме с папой. Они тоже будут рады тебя видеть, я уверен.
— Ты уже совершил переход, — сказал Максим. Затылок его выглядел пушистым соцветием одуванчика.
— И что это значит?
— Значит, что я совершил его очень давно — даже не могу вспомнить точно когда, — и, как видишь, до сих пор тут.
Денис не верил своим ушам. В носу назойливо засвербело. Ущипнуть ли, уколоть ли себя чем-то, чтобы проверить: в самом ли деле всё это происходит? Наступить, может, босой ступнёй на острый камешек?
— Я… мы останемся здесь навсегда?
— Всё во вселенной зависит от твоих желаний, — сказал Максим. — На ДРУГОЙ СТОРОНЕ это особенно очевидно. Наглядно, так сказать. Если ты чего-то очень сильно хочешь, ты найдёшь способ.
Денис в отчаянии оттянул майку на животе.
— Но я очень сильно хочу, чтобы мы вдвоём оказались дома! Я думаю, мы без проблем уместимся в моей комнате, если поставить двухъярусную кровать. И ты такой умный, что я уверен, тебе не придётся больше ходить в садик. Тебя без проблем примут в первый класс, а может, даже во второй!
Максим сказал, не моргнув глазом:
— Значит, возможность рано или поздно появится. Жди, и смотри в оба.
Денис вскочил на какой-то валун, напоминающий поделку из папье-маше. Валун свалился на бок (он оказался не толще листа бумаги), и мальчик, растянувшийся на земле, посмотрел на брата снизу вверх. Он чувствовал, как пылают его щёки.
— Но я хочу этого прямо сейчас! Прямо! Сейчас!
Голос Максима был сродни холодной воде.
— Невозможно выйти из комнаты, не зная, где находится дверь. Послушай, я сейчас как раз направляюсь в одно место. Идём со мной. Может, мы вместе найдём эту дверь.
Денис сжимал кулаки и шумно дышал.
— Что ещё за место?
Вместо ответа Максим вытянул руку в ту половину мира, где уже наступила ночь. Холмистый пейзаж парил в абсолютной темноте, будто очертания одеял и подушки, которые видишь вдруг в промежутке между снами, подняв веки. Денис сначала не мог различить в указанной стороне абсолютно ничего, но потом, приглядевшись и утерев навернувшиеся на глаза непрошенные, злые слёзы, разглядел еле заметную пульсацию света.
— Что это? Звезда?
— Это ЗОВУЩИЙ СВЕТ. Что бы это ни было, мне нужно до него добраться.
— Тебя он, что ли, зовёт? — спросил Денис. Он всё ещё чувствовал жгучую обиду за то, что не может прямо сейчас отправиться спать в собственную постель. Не то, чтобы он обижался на Максима — ведь Денис сам во что бы то не стало хотел его найти — он обижался на эту таинственную ДРУГУЮ СТОРОНУ и её дуратские правила, которые мешают им с братом тут же, немедленно, оказаться дома.
И всё-таки, как, интересно, сложатся их отношения по возвращении (которое непременно когда-нибудь случится! Денис не допускал даже мысли о том, что они останутся здесь навсегда)? Ведь Максим умнее его, это очевидно, и рассуждает почти как взрослый. Но Митяй, не говоря уж о других мальчишках, засмеёт Дениса, если тот будет слушаться какого-то сопливого малыша. Вот тебе загадка загадок.
Денис обдумывал это, посасывая кончик пальца и скосив глаза на брата. Не получится ли с ним как-нибудь договориться? Скажем, вести себя на людях как полагается, в обмен на Денискину защиту от хулиганов. Ведь никто не любит умников…
Между тем Максим начал отвечать:
— На самом деле, это маяк. Он стоял, потухший, долгие годы. Но теперь кто-то там поселился и зажигает каждый вечер огонь, — малыш сжал кулачки, и в этом движении Денис увидел наконец то, чего так долго ждал — детскость. — Мне во что бы то ни стало нужно узнать, кто это делает.
— Что это за маяк? Старый?
Денис, как и любой ребёнок, питал страсть ко всяким маякам, заброшенным водонапорным башням и прочим несуразным, покинутым людьми каланчам.
— Совсем скоро ты узнаешь его историю и даже познакомишься с прежним его обитателем. Та ещё личность, вот увидишь… и та ещё история.
