Павел Александров - Путь миротворца
— Отслужил, значит, епископ Мелиса и Туманных болот, — медленно говорил король, смотря не на вельмож, а в пол. — Упокоился в мире старик, друг моей далекой юности. …А епископу Южному напиши: волей Всевышнего, пусть прибудет в Морфелон для рукоположения.
Король говорил так тихо, что если бы не хорошая акустика огромного зала, его бы никто не услышал. Завидев прибывших, король поднял клонящуюся голову и не то вопросительно, не то сочувственно посмотрел на Марка.
— Сиятельнейший Патриарх, к вам прибыл Седьмой миротворец Маркос-северянин, из страны Дальних земель, — глуша собственный голос, чтобы не показаться слишком громким, сообщил епископ.
— Миротворец. Хвала Спасителю, — еще тише промолвил король, и его голова ещё больше опустилась вниз.
Неприятная пауза длилась минут пять. Король, очевидно, думал, а может, спал. Когда писец, заполнявший бумаги, шелестнул листом бумаги, король вздрогнул и чуть-чуть разжал губы:
— Блаженны миротворцы… хвала Спасителю. Я благословляю…
— Подойди ближе, — шепнул епископ и подтолкнул Марка кулаком в спину.
Марк подчинился. Ожидая чего-то необычного, он зажмурил глаза. Король слегка приподнял кисть правой руки, и его уста прошептали короткую молитву. Слов Марк не разобрал, но, судя по глазам епископа, понял, что это и было благословение. Закончив, король снова застыл, не то размышляя, не то погружаясь в сон.
Согнув плечи в почтительном поклоне, епископ и Марк бесшумно удалились. Марк был рад этому: напряженную тишину он не любил и начинал нервничать.
— А он, то есть Сиятельнейший Патриарх, всегда такой… гм, сонливый, — спросил Марк, не найдя более корректного слова.
— Сиятельнейший Патриарх очень стар, — почти шепотом ответил епископ.
Он сделал длинную паузу и хотел добавить что-то еще, но передумал.
— Готовься, Маркос. Скоро мы отправляемся на юг, к пророку Эйреному, в Храм призвания Зеленой идиллии, что в долине Анфее.
— Это далеко от Морфелона?
— Две недели пути.
— И там я узнаю о своей миссии и призвании?
— Да, брат мой.
— И узнаю, как и почему я попал из своего мира в ваш?
— Да, брат мой.
— …И как мне вернуться домой?
— Да, брат мой.
— Тогда я готов, — уверенно заявил Марк.
На душе становилось намного легче, холод неизвестности больше не доставлял тревоги. Всего две недели пути! Скоро, очень скоро он узнает все. Он исполнит все, для чего призван. На юг, так на юг!
* * *На следующее утро Марк поднялся с куда большим энтузиазмом, чем в прежнее, хотя отдаленная грусть за домом изредка покалывала сердце. Марк старался не думать о доме, но это было непросто: родной дом снился ему ночью, оставляя в душе неприятный след. Помогали вчерашние размышления о нудной и бесперспективной жизни в родном мире: вспоминая о серой суете, Марк ярко противопоставлял своему дому удивительный мир Каллирои, путешествия и приключения, которые ожидали его впереди.
Помогала и книга-Логос. Марк не решался дать ей приказ превратиться в меч, а лишь гладил шершавые листы пергамента, исписанные с обеих сторон. Отдельные листы были склеены и намотаны на две трости. Чтобы читать книгу-свиток, ее нужно было постепенно раскручивать с одной стороны и накручивать на другую, читая один столбец за другим по порядку. Незнакомые закрученные слова и символы были написаны очень тесно, без промежутков, без знаков препинания и без абзацев. Все это настолько затрудняло чтение, что даже если бы Марк владел каллиройской письменностью, он бы не знал куда отнести буквы: к предыдущему или последующему слову.
За этим занятием его застала недавняя знакомая, без стука вбежавшая в комнату.
— Почтенный Маркос, Харис сказал, что ты с ним и с епископом Ортосом отправляешься на юг, это правда? — весело и звонко прощебетала Флоя, сияя улыбкой.
— Т-с-с, не кричи, — прошептал Марк, подражая епископу. — Да, отправляюсь. Только не называй меня почтенным.
— Хорошо, миротворец Маркос. А зачем ты идешь на юг?
— Епископ Ортос говорит, что там я найду свое призвание.
— Призвание? А что это?
— Как тебе сказать, я и сам толком не знаю. Это вроде смысла жизни: то, для чего ты родилась на свет…
— Чтобы жить. Просто жить и наслаждаться жизнью, — беззаботно проговорила Флоя.
— Может быть, но мне этого недостаточно. Я хочу узнать, кем я призван стать в жизни. Что мне предстоит совершить в этом мире. Если на юге мне могут ответить на эти вопросы, я поеду на юг.
Флоя сделала вид, что задумалась, хитро прищурив глазки.
— А что, если и мое призвание на юге, а? Тогда и мне нужно на юг.
Марк неодобрительно кашлянул. Ему совершенно не хотелось, чтобы эта юная девица сопровождала его в походе. Когда его слабости начнут проявляться перед епископом или Харисом, он это стерпит, но показать свои многочисленные недостатки перед ней — это просто кошмар!
— А разве тебе плохо здесь, Флоя? Тут столько всего интересного.
— А если мое призвание на юге? — упрямо повторила она.
— Но ты даже не… не аделианка, — с трудом вспомнил Марк слово, которым здесь называли тех, что идут Путем истины.
— Здесь в Иероне говорят, что стать аделианином — длинный и тяжелый путь. Что, если поход на юг и станет моим путем к новой жизни?
Марк удрученно вздохнул. Но у него оставался беспроигрышный ответ.
— Боюсь, Флоя, что епископ Ортос не согласится. А я, уж прости, во всем подчиняюсь ему.
— Епископ Ортос согласится, — уверенно сказала Флоя.
— Ну, тогда будет другое дело, — усмехнулся Марк, совершенно не разделяя ее уверенности.
В комнату вошел епископ Ортос, но Флоя, вместо того, чтобы начать уговоры, быстро юркнула за дверь.
Епископ был в воодушевленном настроении:
— Ты готов, Маркос?
— Готов? К чему?
— Ты избрал путь миротворца. Тебя ожидают подвиги.
— Подвиги? А, вот в чем дело. Думаю, я не совсем к ним готов.
— Ты уже совершил первый подвиг, — сказал епископ. — Спас от рабства юную девушку.
— Флою? Кстати, как она вам?
— Непоседа, — улыбнулся епископ. — Без присмотра ни на минуту нельзя оставить. А вот о своем прошлом не слишком болтает. Но я узнал ее историю. Два года назад в ее крае свирепствовала моровая язва — напасть нередкая в Унылой долине. Многие селения потерпели от этой беды. Мать Флории умерла, а отец отправился искать новое место для дома, да так и не вернулся. Наверное, тоже сгинул. Флории и двум ее братьям посчастливилось — их раньше всех отправили поближе к Морфелону к родственникам. А ее селение вымерло: его огласили проклятым и сожгли. Вот так она попала к дяде. Братья ее были постарше, они в доме не задержались, ушли в Тихие равнины, искать новую жизнь. А куда было деться юной девушке, с детства окруженной заботой и любовью родителей? Осталась она у своего зловредного дядюшки, который заставлял ее работать от зари до зари. Бил ее часто. От его сынков и дочек она тоже ничего хорошего не знала. Сердце ее уже черстветь начало. Она даже рада была, что ее продали, только б вырваться из нелюбимого дома.
