Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа не просто!
…
Сползающиеся на глазах края раны, выталкивающие из тела гной, сукровицу и кусочки раздробленных костей, довольно неприятное зрелище. Вот тонкой белесой рыбкой показался осколок металла и выскользнул на землю, еще миг и края раны сомкнулись, оставив тонкий розовый шрам зигзагом прошедший по коже бедра.
…
Сложившаяся фигурка в лохматом мешковидном костюме, содрогающаяся от судорог и скребущая землю когтями вызвала у красноармейцев недоумение, немного разбавившее удивление от волшебного, на их глазах случившегося заживления раны.
- Что это с ним? Как он это сделал? Кто это? - буквально забарабанили по Сергею вопросы.
- Да сам не знаю. Но явно не человек. Да вы сами сейчас слышали. Он когда меня в первый раз увидел, чуть на ломтики не порезал и не съел. Спрашивал кто я и какой сейчас год. Потом извинился и сам вот так же вылечил. Абсолютно бесчувственный, очень злой и по моему не особо любит людей. Почти постоянно шутит или говорит то, что он считает шутками, иногда очень сильно меняется, как будто в нем просыпается кто-то другой. А ломает его, потому что как он говорит у нас в мире очень мало магии и когда он колдует, его вот так потом ломает…
…
- Это получается что тебе…
- Ну да четыреста шестьдесят девять сезонов.
- Так люди же столько не живут!
- Я тебе сколько раз повторять буду - Я дроу. А не какой-нибудь хуманс.
…
- Слышь, Серега, инопланетянин твой-то, того. Может его того, пока он нас не прирезал?
- Он же вас не прирезал, вылечил, вот накормил, а ты сразу того. Старшина ты это заканчивай! Это я тебе как комсомолец говорю! Нельзя так. Мужик он умный, беспредела творить не будет. Он тут трезвую мысль о создании партизанского отряда высказал. Да и по его словам у него военного опыта поболе чем у нас всех вместе взятых. Так что за него держаться надо - видели бы вы, как он вчера немцев валил, безо всякого выражения лица, как мух хлоп-хлоп и два трупа, да и потом такую ловушку с мотоциклом сделал - ни в жизнь не догадаешься. Так что мужик он нужный, а что странный так это у всех бывает.
- Он что инструктором в Испании воевал?
- Нет, он у себя на родине где-то лет триста в постоянных боях провел, ну по его словам.
- Сколько? Сергей лапшу то не вешай.
- Да он сам так сказал - ему значит четыреста шестьдесят девять лет сейчас…
Глава 11
Коридоры, коридоры покрытые пылью - коридоры памяти. Как много находится в их гулких закоулках - мгновения смеха, грусти, равнодушия. Крупицы воспоминаний перекатываются в закромах разума, всплывая и показывая себя. Вот первая прочитанная книга пролетает, оставляя за собой вкусный шлейф запаха бабушкиных печенек - ты ел их не глядя, не в силах оторваться от приключений Мумми-тролля и его друзей. Вот миг радости первой окончившейся победой поездки на велосипеде. Картины спешат - они наслаиваются друг на друга, переплетаются, показывая фантасмагорические фигуры - первая учительница, выпускной, бойня в каком-то подземелье, приемная комиссия, расчлененные человеческие тела, и над всем эти шепот - шепот "Lloth kyorl dos!" - "Ллос хранит тебя!".
Воспоминания - от них не спрятаться, не убежать - они как самая лучшая ищейка найдут тебя и мигом превратятся в самого страшного из палачей - картины пыток, ощущение рукоятки кинжала вонзающегося в податливую, еще живую плоть - разум понимает, что это не твое - это не ты! Но память - память как самый страшный зверь бьет когтистой лапой утверждая - Ты! - Это все ты! Помни!
Судороги бьют беззащитное, скорчившееся тело, выдавливая из хрипящего горла странные для окружающих людей фразы: "Jiv'elgg lueth jiv'undus phuul jivvin!", "A'dos quarth!".
Перед открытыми бессмысленными глазами встает раз за разом картина человеческой деревни с выпотрошенными и разрубленными жителями, валяющимися на улицах, гордость за свое мастерство - ровные разрезы, нигде не потерявшие своей идеальной формы. Терпкий запах начинающей сворачиваться крови…
…
Через час он очнулся и, обведя взглядом затихших людей, собравшихся на поляне, улыбнулся: - Кажется, я окончательно сошел с ума. И знаете - как ни странно, мне это нравится! И ужасающая гримаса, долженствовавшая быть улыбкой, мелькнула на иссиня-черном лице дроу.
…
Утро застало всех липким холодным туманом, сковывающим члены и заставляющим содрогаться в бесплотных попытках согреться. Утренний марш не задался. Люди шли медленно и как-то неуверенно - вчерашняя сцена буквально давила на их разум и вызывала кучу вопросов, отвлекающих меня от наблюдения за окрестностями.
- Семен! Сешес то есть, подожди, вопрос есть.
- Ну, Валерий Сергеевич, спрашивай.
- Тут Сергей сказал, что тебе лет под пятьсот? И вроде лет триста войной занимаешься?
- Есть такое дело.
- А если не секрет - против кого вы там воюете?
- Да не особый секрет - против всех.
- Всех это кого?
- Гномов, эльфов, орков ну и вас людей до кучи. Мы вообще-то народ добрый…
…
К вечеру вопрос о карте или языке встал ребром, дальше идти в пустоту было нельзя. Единственный способ заполучить нужного человечка заключался в активной охоте на клиента на большой дороге. Хотя вероятность получить пулю или осколок вместо клиента и карты присутствовала. Но в текущем состоянии команду вести в бой было просто нельзя. У старшины плохо работала нога - организм еще не привык к такому резкому выздоровлению и периодически напоминал о себе - во всяком случае, опирался на ногу старшина с опаской.
Поэтому я занялся подготовкой к мероприятию. Отправив ребят за дровами, мы со старшиной принялись разбираться с вооружением. Если старшина занимался чисткой карабинов, то я принялся из гранаты, стрелы и такой-то матери, сооружать вундервафлю. Оказывается, если открутить от гранаты ручку и снять терочный запал, оставив детонатор, то - внутренний диаметр трубочки детонатора оказывается замечательно подходящим для вставления в него стрелы с обмотанным изолентой древком без наконечника. В итоге при ударе гранатой о твердый предмет стрела окончательно входит в детонатор и вызывает взрыв, в отличии от штатного способа использования, мгновенно. Да понятно, что использование данных самоделок, безо всяких предохранительных устройств очень опасное дело. Но они имеют очень много плюсов, начиная с большой дальности использования, по моим прикидкам под восемьдесят - девяносто метров, и мгновенное срабатывание в отличии от пяти - семи секунд базовой гранаты. Подготовив, таким образом, три стрелы с сюрпризом и аккуратно их разобрав на всякий пожарный, я обратился к старшине:
- Валерий Сергеевич, приказ на сегодня такой - становимся лагерем, окончательно долечиваемся и разбираемся с оружием. Мне надо понять, на какие возможности ориентироваться, при планировании следующей операции.
