Джо Аберкромби - Полукороль
Дверь юта широко распахнулась, и на свет с важным видом вышла женщина. Она витиевато воздела обе руки и прокричала:
– Я проснулась!
Она была очень высокой, с ястребиным лицом, с бледным шрамом на смуглой щеке и заколотыми в узел волосами. Ее одежда была безвкусной и весьма непрактичной смесью дюжины культур – шелковая рубашка с потертой вышивкой на рукавах; куртка с серебристым мехом, который топорщился на ветру; на одной руке перчатка без пальцев, а другая была унизана кольцами; позолоченный конец усеянного кристаллами пояса болтался над рукоятью изогнутого меча, подвешенного абсурдно низко.
Она пнула ближайшего гребца в бок, чтобы поставить остроносый сапог на его скамью, и ухмыльнулась, оглядывая корабль. Среди ее зубов блеснуло золото.
Тотчас же рабы, охранники и моряки принялись хлопать. Не присоединились к ним лишь Сумаэль, которая сидела на крыше юта, уткнув язык в щеку; оборванец, все еще драивший своей плашкой палубу в проходе; и Ярви, бывший король Гетланда.
– Будь проклята эта сука, – аплодируя, выдавил Ральф сквозь улыбку.
– Ты лучше хлопай, – прошептал Джод.
Ярви поднял руки.
– Для этого я оснащен еще хуже, чем для гребли.
– Довольно, довольно! – крикнула женщина, в возбуждении прижимая кулак к груди. – Вы оказываете мне слишком много чести! Впрочем, не прекращайте. Для тех, кто присоединился к нам недавно, я Эбдель Арик Шадикширрам, ваш капитан и покровитель. Вы могли обо мне слышать, поскольку мое имя знаменито по всему Расшатанному морю и далеко за его пределами, до самых стен Первого из Городов и так далее.
Ее слава не достигла ушей Ярви, но Мать Гандринг всегда говорила, что мудрый оратор первым делом учится молчать.
– Я могла бы попотчевать вас историями о моем красочном прошлом, – продолжала она, теребя золотую серьгу и перья, свисавшие за ее плечами. – Как я командовала победоносным флотом императрицы в битве при Фулку. Как была первой любовницей герцога Микедаса, но перестала, чтобы стать его женой. Как снимала блокаду Инчима, как прошла через величайшую бурю с самого Разбиения Бога, ловила кита и так далее, но к чему? – Она нежно похлопала ближайшего раба по щеке. Достаточно громко, чтобы хлопки были слышны. – Давайте скажем просто: этот корабль теперь для вас весь мир, и на этом корабле я великая, а вы никто.
– Мы великие, – эхом отозвался Тригг, охватывая хмурым взглядом скамейки. – А вы никто.
– Нынче у нас отличные доходы, несмотря на необходимость заменить нескольких из ваших собратьев. – Многочисленные пряжки на капитанских сапогах позвякивали, когда она расхаживала между скамьями. – У вас будет полон рот хлеба и к вечеру вино. – В ответ на это впечатляющее зрелище великодушия раздались редкие выкрики. – И хотя вы принадлежите мне…
Тригг шумно прокашлялся.
– …а также остальным владельцам нашего храброго судна…
Тригг осторожно одобрительно кивнул.
– …все же, мне нравится думать, что все мы одна семья! – Капитан распахнула объятья навстречу всему кораблю. Огромные рукава колыхались на ветру, словно она была редкой и необычной морской птицей, которая собиралась взлететь.
– Я снисходительная бабушка, Тригг и его охранники – добрые дядюшки, а вы – беспокойные детки. И мы вместе против безжалостной Матери Море, вечного и злейшего врага моряков! И вы – удачливые малыши, поскольку жалость, милосердие и доброта всегда были моими главными слабостями.
Ральф сплюнул от отвращения.
– Большинство из вас будут повиноваться и тогда почувствуют хорошее отношение к себе, но… возможно… – и улыбка на темном лице Шадикширрам превратилась в карикатурную гримасу боли, – среди вас есть несогласные, которые надеются пойти своим путем.
Тригг неодобрительно заворчал.
– Хотят повернуться спиной к любящей семье. Отречься от своих братьев и сестер. Покинуть наше верное сообщество в каком-нибудь порту. – Капитан провела пальцем по шраму и оскалилась. – Возможно, даже, поднять вероломную руку на тех, кто слепо о них заботится.
Тригг ужасающе зашипел.
– Если какой-то дьявол направит ваши мысли по этой дорожке… – капитан наклонилась над палубой. – Подумайте о последнем человеке, который попытался это сделать.
Она выпрямилась с тяжелой цепью в руках и яростно ее дернула. Грязный драильщик палубы свалился, и из путаницы тряпья, конечностей и волос раздался вопль.
– Никогда не подпускайте это неблагодарное создание к клинку! – она поставила на него ногу. – Ни к столовому ножу, ни к ножницам, ни к рыболовному крючку! – она встала на него, вонзив высокие каблуки ему в спину, ни на секунду не потеряв при этом равновесия. – Он ничто, вы меня слышите?
– Будь проклята эта сука, – снова пробормотал Ральф, когда она легко соскочила со спины бедолаги.
Ярви наблюдал, как несчастный драильщик с трудом поднимается, вытирает кровь со рта, поднимает свою плашку и без звука ползет работать. Сквозь его спутанные волосы были видны лишь глаза, которые блеснули ярко, как звезды, когда он на миг взглянул в спину капитану.
– А теперь! – крикнула Шадикширрам, легко карабкаясь на крышу юта, задержавшись лишь, чтобы покрутить унизанными перстнями пальцами. – На юг, к Торлби, мои малышки! Прибыли ждут! Анкран?
– Мой капитан, – сказал Анкран, кланяясь так низко, что почти задевал палубу.
– Принеси мне вина, вся эта болтовня вызывает жажду.
– Вы слышали свою бабулю! – взревел Тригг, разматывая хлыст.
Раздались лязг, крики, шипение веревки и скрип досок – свободные моряки готовили «Южный Ветер» к отплытию из гавани Вульсгарда.
– Что теперь? – пробормотал Ярви.
Ральф горько зашипел от такого невежества.
– Теперь? – Джод плюнул на ладони и положил свои сильные руки на отполированные ручки весла. – Гребем.
11. Тяни
Довольно скоро Ярви уже хотел вернуться в клетку работорговца.
– Тяни.
Сапоги Тригга, бродившего по проходу, отбивали беспощадный ритм. В его мясистых кулаках висел скрученный хлыст, взгляд рыскал по скамейкам в поисках рабов, которых нужно подбодрить, резкий голос рокотал с безжалостной регулярностью.
– Тяни.
Не было сюрпризом, что для ручки огромного весла иссохшая рука Ярви подходила еще хуже, чем для рукояти щита. Но после Тригга мастер Хуннан в памяти Ярви казался любящей няней. Хлыст был первым ответом на любую проблему. Но когда при помощи хлыста не удалось отрастить новые пальцы, он истертыми ремнями привязал скрюченное левое запястье Ярви к веслу.
– Тяни.
