Наталья Авербух - Тиселе
— Тиселе, я бы еще раз попросил вас полностью воздержаться от насильственных методов решения ваших проблем.
— Но я…
— Пожалуйста. Вы ведь сотрудник Коллегии, это уронит ваш авторитет.
— Мне нет дела до мнения других.
— Вам нет дела, но подумайте, какое влияние это окажет на коллегиантов!
— На коллегиантов?
— Вы ведь каждый день заботитесь об их безопасности. Вы отвечаете за них!
— Им только полезно будет…
— Мы ведь не в лесу, — мягко произнес ассистент. — Мы в городе, в городе волшебников. Мы учим магии, а не насилию.
— Я подумаю.
— Прошу вас!
— Хорошо. Как скажете. А теперь уйдите! Я хочу быть одна.
— Но, Тиселе…
— Пожалуйста.
Глава 6
После этого разговора изменилось немногое, разве что Тиселе стала осторожней ходить по зданию. Пару раз даже сворачивала за угол, почуяв вкус Силы ненавистного человека. Но он не часто появлялся в Коллегии, навещал преподавателей и пару раз читал лекции о своей жизни после окончания учебы. У Тиселе в голове не укладывалось, почему будущие маги могут переживать по поводу своего трудоустройства. Стоило в Коллегию заглянуть выпускнику, как его ловила группа особо активных коллегиантов и умоляла рассказать о своей жизни. И на эти лекции сходилась вся Коллегия.
Залемран иногда не заходил к ней после занятий, а потом извинялся, дескать, встреча выпускников, не мог пропустить. Тиселе пожимала плечами.
Да, внешне изменилось немного. Но у бывшей ведьмы возникло ощущение: мир вновь рассыпался на осколки. Тогда даже легче было: осколки были мельче тончайшей пудры и девушке смертельно не хватало Силы. Голод вытеснял любые мысли. А сейчас… сейчас Тиселе утолила лютый голод, нашла место, где ей были относительно рады, ее кормили, поили, давали возможность одеваться. У бывшей ведьмы даже оставались деньги, которые она аккуратно откладывала. Мало ли что? Пригодятся.
И вот все кончилось. Отлученная Заклятая не боялась разоблачения. И маги не могли бы ей ничего сделать, если бы и захотели. Но мир распался. Уютное место оказалось отравленным. Как жить дальше?
Бывшая ведьма уговаривала себя, что никогда и не считала этот город своим постоянным пристанищем. Просто возможность переждать зиму. А дальше она непременно придумает, куда идти и где брать Силу.
Обязательно!
Перед глазами угрюмо ломающей амулеты девушки мелькнули лица. Сварливая Феле, смешные мальчишки, испытывающие то ли магию, то ли ее терпение, умный собеседник Залемран…
Всю жизнь девушка поворачивалась к прошлому спиной и шла дальше. Теперь это будет трудно. Может, и не уходить?
Скрипнула дверь, но Тиселе не повернула голову. Знакомый поток Силы наполнил помещение.
— А администрация знает, что ты — Заклятая? — поинтересовался издевательский голос.
— Бывшая, — педантично поправила девушка. — Откуда вы знаете?
Вийник прикрыл за собой дверь.
— Залемран сказал, — весело произнес он.
— Неправда, — тем же ровным голосом ответила бывшая Заклятая.
— Он мой друг и мне доверяет.
— Может, и друг, а все неправда.
Вийник нахмурился. Проклятая упрямица! Девять девушек из десяти не подвергли бы его слова ни малейшему сомнению. Ведь он и дружит с Залемраном, и часто обсуждает с ассистентом разные идеи и загадки. Но эта!..
Обмануть? Того и гляди, пойдет к Залемрану требовать объяснений.
— Хорошо, — раздраженно проговорил он. — Если ты не знаешь, мой друг имеет обыкновение вести «дневники наблюдений», куда записывает все интересные факты.
— Он их прячет.
— Прячет, — согласился маг. — Прячет. Только он пригласил меня погостить… И я очень удачно покопался в его кабинете.
— Какая гадость.
— Кто бы упрекал, фитюлька! Разбойные нападения, грабеж, ведьмовство и призывание нежити, это, по-твоему, благородней?
— Они мне были не друзья.
— Да какая разница! — закипятился волшебник. Непробиваемая какая-то эта девица. Сидит, свои амулеты ломает, будто служанка картошку чистит, и нет в ней никаких чувств или эмоций. Залемран об этом не писал. Залемран писал об активной личности, живо реагирующей на каждое слово. А эта как мертвая. Сидит себе, даже не напрягается, хотя еще недавно при виде него превращалась в сущую фурию.
— Разница есть.
— Зато власти на это не так посмотрят.
— Угрожаешь?
— Нет, — отступил маг. — Предупреждаю.
— Ну, иди, жалуйся. Не держу.
Тиселе и сама не заметила, как перешла на «ты». Обращение на «вы» в лесах приберегали для тех, кто неизмеримо старше, или для тех, чей статус относительно тебя неустановлен.
Например, Залемран — уважаемый человек, а она — никто. Он, правда, на ее слова почему-то обиделся.
На «ты» обращались к тем, чей статус был четко определен. Друг, враг, любимый, наставник (точнее, наставница), страж или для стража — его Госпожа — все это было понятным. Городские правила вежливости девушка так и не усвоила.
— Не боишься?
— А чего бояться? Меня уже из тюрьмы выпустили, второй раз не посадят, им же хуже.
Вийник поперхнулся. Залемран об этом не писал. Что такого надо натворить, чтобы тебя даже в тюрьме держать не стали?!
Проклятый зануда с его дотошностью! Как он умудрился пропустить этот факт?!
— Я же не угрожаю, — мягко произнес маг. — Слушай, Тиселе, так тебя зовут, да? — Не дождавшись кивка, Вийник скрипнул зубами и продолжил: — Я пришел не ссориться с тобой, не угрожать. Ты ведь и сама понимаешь, делить нам нечего…
— Тогда не дели.
Она издевается?!
— Я пришел сделать тебе предложение, — прочувственно сказал волшебник и осекся, сообразив, что подобрал неудачные слова.
— Делай. — Девушка проигнорировала его оплошность.
— Тиселе… я… прочел записи Залемрана.
— Это ты уже говорил.
— Я прочел записи, — не дал сбить себя Вийник, — и понял одну вещь. О тебе.
— Мне не интересно.
— Ты прозябаешь в этой каморке, трудясь за какие-то гроши! Да, ты так получаешь Силу, но какими крохами?! А эти непрерывные взрывы, шалости коллегиантов? Зачем ты мотаешь себе нервы?
— Здесь вкусно и здесь хорошо платят, — соизволила дать развернутый ответ девушка. Ну… по ее меркам развернутый.
— Тиселе, я пришел предложить тебе лучшую долю.
— Какую?
Хвала богам, девица наконец-то оторвалась от своих амулетов и посмотрела на Вийника. Под ее взглядом в горле застряла заготовленная речь. Может, когда Тиселе занята амулетами, оно лучше?
— Слушай, я начну издалека. Я прочитал о том случае, когда с твоего почерка не могли снять подлинность.
