Александр Копылов - Аддский отпуск
- Моя тетушка сбережет деньги лучше любого банка от кого угодно, и в первую очередь от меня самого. Вот когда я соизволю остепениться, говорит она, и не промотаю состояние в один день, вот тогда-то мои деньги и вернутся ко мне. Да и вообще, - ухмыльнулся Лори, - не доверяю я этим банкам. Сколько уже раз было: несут люди туда свои кровные, несут, а потом - бац! - и выясняется, что банк взял и лопнул, а вкладчики остались с носом и без своих капиталов.
- Отчего же это случается, как полагаешь?
- Думаю, это происходит по вполне понятной причине: эти заведения просто не выдерживают слишком большого объема денежной массы, которая распирает их изнутри. Поэтому, чтобы спасти банки от этой печальной участи, не рекомендуется отдавать им хоть один медяк.
- Разумно, разумно, - согласился я. - К тому же большие деньги - большие соблазны.
Пока мы разговаривали, кадар уже выехал из пригорода. Слева, у реки, деловито махала крыльями высокая водяная мельница. Она обслуживала исключительно местных жителей, которые помимо работы в городе как-то ухитрялись не только выращивать на окрестных полях картошку, пшеницу и рожь, но даже обустраивать небольшие огородики рядом со своими домами; причем многие еще держали скот и домашнюю птицу (читай - заготовка кормов на зиму). Как им все это удавалось, для меня оставалось загадкой - ведь они и на рынках еще успевали приторговывать с немалой для себя выгодой.
Многим покажется странным, откуда же в городе берется мука, ежели единственная мельница и пригоршни зерна не смолола в интересах горожан, однако в этом не было ничего удивительного. Муку, да и все остальные продукты сюда ежедневно доставляют длиннющие процессии повозок, до отказа груженных разным добром. Цены, конечно, на все эти продукты совсем не добрые, но с этим приходится мириться - будущие обеды в первоначальном своем состоянии часто произрастают довольно-таки далеко от наших мест. С мясом дела обстояли полегче - самые ближние к столице городки ничем другим почти и не занимаются, помимо столь нужного обществу животноводчества.
Навстречу деловито ползло много таких продовольственных телег, поскольку восточной дорогой пользуются преимущественно они: там, где встает солнце, в нашей стране самые плодородные земли, - и больше там нет никаких источников дохода, кроме этих земель: огромные, бескрайние равнины, расчерченные речушками, - вот, пожалуй, и все, даже леса толком нет. Наш извозчик иногда махал рукой встречным кадарам, у него оказалось на удивление много знакомых. Те ли это были "ребята", с кем жаждал пропустить стаканчик этот добрый человек, или какие-то другие, неизвестно.
Кстати, с восточной дорогой, оказалась связана одна неприятная история, долгое время бывшая у всех на слуху. По признанию градоначальников, дорога эта всегда была у них на особом счету, и они однажды даже расщедрились на ее ремонт: там, подровнять, уплотнить, заделать дырки, а то уже давно по ней было трудновато добираться, особенно после дождей, раз за разом делавших дорогу все менее пригодной. Провизия в таких случаях могла попасть на рынки с большим опозданием, а кушать хотелось всем одинаково: и большим шишкам из магистрата, и простым жителям, не искушенным службой на благо города. Да и переплачивать за дефицит тоже никому не нравится.
Словом, деньги на благородное дело были выделены по единогласному решению, назначили распорядителя из великого числа чиновников, подогнали рабочих с инструментами. Чиновник оказался толковым малым, и важная для города артерия мигом приобрела ухоженный вид. И скоро уже первые кадары принялись разъезжать по ровной, надежной дороге.
Главный смотритель за работами скромно принимал благодарности начальства, а в один прекрасный день вдруг взял и исчез, недополучив очередную порцию похвал.
А назавтра прекрасный день сменился угрюмо-пасмурным, дождь лил как из ведра до самого вечера без перерыва, лишь ночью слегка поутих. А наутро открылся весьма неприятный факт: красота - это было все, чем могла похвастаться только что якобы починенная по современным стандартам, совсем еще новехонькая дорога, оказавшаяся на самом деле недоделанной колеей. И ее, как легко догадаться, напрочь размыло вчерашним ливнем, отчего она стала даже хуже, чем прежде. Обалденные деньжищи, выданные на ремонт, уплыли в близтекущую речку.
Хотели было заполучить ответ у распорядителя, но того уже и след простыл. Обычная, вроде, ситуация: ну, не справился человек с работой, не оправдал доверия, ну, уехал с глаз долой от позора, - с кем не бывает. Власти понимающе пожали плечами, учредили в скором темпе специальный налог, несчастную дорогу быстренько подлатали, и тут бы и настал конец всей этой истории, если бы не случайное открытие одного ретивого начальника столичной стражи. Благодаря неусыпной службе внештатных агентов выяснилось, что ремонтные денежки, казалось бы, с концами утонувшие в реке, вдруг всплыли в некоем банке одного островного государства далеко на западе. Оказалось, что именно там нашел себе приют неспособный чиновник. С деньгами он управлялся намного лучше, чем с ремонтом дорог, и теперь переживал свой позор, купаясь в роскоши.
Потребовали было выдачи ушлого беглеца, но правительство острова сухо отказало в этой маленькой просьбе, всячески оберегая своего нового подданного. Еще бы: ведь у него оказались и еще кой-какие сбережения (этот работяга, наверное, с каждой зарплаты откладывал, медяк к медяку), и этих скромных трудовых доходов хватило даже на покупку шикарного старинного замка, чуть ли не дворца. Такое мог себе позволить даже не всякий местный богатей.
Удивительно, но законное негодование не на шутку разобиженных властей как-то быстро улетучилось, словно и не было ничего, даже не в меру активный начальник стражи потерял к этому делу всяческий интерес.
Ну а простые горожане повозмущались безнравственному поступку бывшего чиновника (а нынче иноземного богача), позавидовали его немалому богатству, да и тоже забыли обо всем потихоньку. Страницу истории скромно перевернули, намекая, что можно все начинать с чистого листа. Но пока что никто не торопился этого делать, и восточная дорога так и продолжает ждать лучших времен.
Впрочем, уже к вечеру мы распрощались с ней, повернув на юг и остановившись на ночь на постоялом дворе. И вот тут-то стало понятно, что не зря наши кошельки подверглись суровым испытаниям. Весьма любезный извозчик взял на себя все заботы и насчет ночлега, и насчет ужина. И заверил еще, что до конца пути нам не придется больше ни о чем таком думать. Ничего не скажешь, удобно. Уже не так жаль кучу денег, перекочевавшую к нему в карманы. А если учесть, что по его словам глотать дорожную пыль придется не меньше недели в самом лучшем случае... нет, правда, очень удобно, чувствуешь себя этаким богатым бездельником, никаких тебе тревог и волнений, знай лежи себе на мешках и наслаждайся жизнью. Конечно, существовал некоторый риск взвыть волком от такого ничегонеделания, но я заранее позаботился о том, чтобы не озвереть.
