Сергей Байбаков - Гнилая топь
ГЛАВА 5
Начало давней истории
Давно это было, тридцать лет назад. Дед маленького княжича Добромила, воевода Годослав, жил в Триграде. И до сих пор в Альтиде не пришли к единому мнению, кем все-таки был он? Предателем, посягнувшим на главное достояние альтидцев – свободу? Или, наоборот, героем, избавившим альтидский народ от неведомого до сих пор, ужасающего рабства?!Время, которое, как известно, многое проясняет, так и не дало ответ. Прав был воевода Годослав? Не прав? Верно ли он поступил тогда? Это до сих пор так и не решили. И дело вот в чем…
В стародавние времена вражьи набеги на Альтиду были не редки. Богатая страна в избытке имела все, что можно только пожелать. Альтида издавна привлекала алчные взоры захватчиков.Еще бы! Им есть на что зариться! Альтидская земля казалась захватчикам цветущим раем, который каким-то чудом спустился с неба и простерся на суровой, враждебной земле. А все потому, что земли захватчиков не имели и малой доли того, чем обладала Альтида.Под мягким лесным дерном и степным ковылем, внутри отлогих холмов, в песчаных обрывах рек скрывались бесценные богатства.Копнешь глубже – в верном месте, и вот перед тобой мягкая железная руда. Из нее с помощью разных добавок вываривается прочнейшая, звонкая сталь. Найдешь точную примету, и вот перед рудознатцем открываются причудливые веточки самородной меди.Остается извлечь руды на солнечный свет и с умением выварить на пламенном жаре. И вот тяжелая огненная жижа обращается, или в воинский доспех, или наоборот – идет на повседневные надобности миролюбивого люда.Из бесчисленных речек и ручейков свободолюбивые ребятишки частенько доставали тяжелые зеленые камешки самородного золота. В последнее время золото стало цениться дороже, чем вековечное серебро.На полянах дубрав и средь Альтидских полей стоят бесчисленные колоды-борти. В них неустанные труженики-пчелы собирают еще одну славу Альтиды: тягучий, душистый мед и воск. Всему миру известно – лучше мёда, чем альтидский, нет. Славна Альтида и легчайшем мехом лесного зверя. Он несравненен – лучше и теплее не сыскать.Много ценного есть в необъятной державе. И главное – была еще одна, самая главная и желанная добыча – люди.Сильные работящие мужчины, владеющие тайнами ремесел. Известно – как ни пытайся, но сделать что-либо, как в Альтиде, не получится. Будет не то. К тому же – альтидские умельцы постоянно придумывают что-нибудь новое. Альтидские девушки с ранней поры искусные рукодельницы. Они красивы, из девушек выйдут вожделенные наложницы или послушные матери-родительницы, которые нарожают новые поколения крепких рабов. Рабы до самой смерти будут трудится на завоевателей и их потомков.В общем, есть за что рисковать животом. От столь радужного будущего у захватчиков мутился разум. Спешно собирались войска, и затевался набег.В далекие времена с юга часто накатывали волны смуглых, опаленных иссушающим солнцем, черноволосых бородачей. В своей пустынной и бесплодной стороне они жили грабежом и разбоем.Пустынные грабители имели обыкновение даже в неистовую жару облачаться в толстые, набитые пухом халаты. Поверх халатов надевалась броня. Все это утяжеляло движения. Как правило, они сражались пешими – лошадей у южных грабителей мало. До поля боя бородачи добирались на длинноногих горбатых зверях, называемых верблюдами. Верблюдов редко удавалось приучить к битве – своенравные и упрямые звери пугались звуков сражения. Победа над бородачами была легка.Иногда, из бескрайних, ковыльных степей, что простирались на восходе – за великой пограничной рекой, возникали бессчетные шайки низкорослых желтолицых разбойников. Они ездили на злых мохнатых лошадках. Разбойники избегали открытого и честного боя. Желтолицые предпочитали издали выпустить тучи навесных стрел, а потом резво удрать подальше. Так они заманивали, выматывали и обескровливали противника. Но скоро выяснилось, что двуплечевые вендские луки били и дальше, и точнее. Это решало исход боя.Ну, а неповоротливым рыцарям закатных стран, закованным с головы до пят в тяжелые гремящие доспехи, восседавшим на облаченных в такое же железо лошадях, хватило одной – всего лишь одной! – плачевной попытки. Они привыкли сражаться на турнирах и ломать длинные копья на потеху себе и восхищенной толпе.Постоянные мелкие междоусобицы приучили их к защите собственных, единоличных интересов. О настоящей, большой войне рыцари не имели представления, хотя и считались потомками великих завоевателей. Объединившееся рыцари не смогли добиться ни согласованных действий в едином войске, ни долгожданной победы. После непродолжительных стычек, стремление к обогащению за счет Альтиды у них напрочь исчезло. И поспешили в альтидскую землю послы с богатыми дарами и клятвами в нерушимой дружбе! Предпочтение отдали вековечному замирению.Бесславно бежав из Альтиды, рыцари вознесли хвалу богам за то, что их не стали преследовать дома. Оказалось, что боевым топором с удлиненной рукоятью и граненым клювом-противовесом взамен плоского обуха, рыцарские доспехи великолепно, как подтаявшее масло, пробивались в самых уязвимых местах – сочлениях. Была б верная рука, а остальное приложится! А руки у альтидских воинов были крепки, и глаз точен. А если и шел могучий удар не совсем точно, то все равно – рыцарские латы редко оставались целыми. Стрела же, пущенная из вендского лука летела не на одну сотню шагов дальше, чем у лучших лучников закатных земель. Ее узкий, граненый наконечник с успехом пробивал любой рыцарский доспех.Другие же захватчики сразу бесславно заворачивали восвояси, неожиданно увидев пред собой множество воинов в вороненых доспехах. Отступали, мудро рассудив, что лучше искать счастья в другой стороне, и что победа над Альтидой, даже при сильном везении, почти невозможна.А те, кто все же из упрямства и очертя голову бросались в битву, те попадали в полон или гибли в бесславной сече. Самоуверенные захватчики лишь в предсмертный миг осознавали, что в воинском деле решающее обстоятельство – не число воинов и грубая сила, а ум и мастерство.Близок локоток – да не укусишь. Немало захватчиков приходило в альтидскую землю, немало их в ней же и полегло.А ведь когда-то, в былые времена, и Альтида была разъединена на десятки независимых княжеств. И владетельные князья несли друг другу раздоры. По возможности каждый старался урвать кус и потолще, и пожирней. Вольные же города, где свободные жители решали свои вопросы на общих сборах, жили своим – обособленным миром.Этим и пользовались иноземные захватчики. А если владения соседа объяты пламенем, то жди – огонь перекинется и на твой дом. Ведь защищаясь порознь – каждый сам за себя – глупо рассчитывать на победу.Так оно и случалось: завоеватель, покорив и разграбив очередное княжество или вольный город, на этом не останавливался. Он шел дальше и дальше – не встречая достойного отпора и покоряя все новые и новые земли. Это длилось веками.И наконец-то пришло долгожданное время объединения. Владетельные альтидские князья смогли договориться и о мире, и – самое главное – о дружбе и взаимной помощи. Договорились и меж собой, и с независимыми городами, и со старейшинами лесных родов. Ведь очевидно, что родичам, в жилах которых течет кровь общих предков, делить, в общем-то, нечего. Лучше помогать друг-другу. Междоусобицы остались в прошлом. Завоевателей совместными усилиями вышибли быстро и беспощадно.Мудрый шаг принес свои плоды: мощь объединенных альтидских дружин возросла многократно. Чужеземные недруги стали не так опасны. Со временем содружество окрепло. Альтида стала единой и могучей, стала державой.И теперь слаженные боевые действия альтидских войск стали походить на бой единого, опытного и беспощадного воина. Бывалый боец осторожен. Сначала он узнает, на что способен противник, выведает его сильные и слабые стороны. И только немного подождав и выяснив, решает, как действовать: измотать неприятеля частыми ударами и ожидать, когда он ослабнет, или внезапно покончить с врагом одним сокрушительным ударом.Итак – выяснено, что собой представляет противник. Вывод, единственный и верный, сделан. Ноги в боевой стойке. Тело плавно изгибается, уходя от вражьего замаха. Руки: левая – отражает щитом натиск, правая – ведет неуловимое и смертельное движение мечом. А может, и не так. Без щита. Двумя мечами. Каждая рука замысловато, своим путем, ведет меч. И этими мечами неприятель крошиться в сечку. Или выбирается иное, но обязательно верное решение. Ни один бой альтидских войск не повторял предыдущего. Каждый раз враг сталкивался с чем-то новым. Предвидеть действия сплоченных альтидских дружин невозможно. Вот так, с течением времени, стали сражаться войска объединенной Альтиды.Еще бы! Долгими зимними вечерами воеводы и опытные воины, собравшись на дружинных сходах, совместно искали ответы на возможные нападки неприятеля. Также – каждую осень, после сбора урожая, созывалось ополчение. В ополчении и земледельцы, и городские ремесленники обучались воинским навыкам. В Альтиде каждый мужчина должен уметь постоять и за свою страну, и за себя.Так что те захватчики, кто смог унести ноги, навсегда закаялись искать легкой поживы в многочисленных и богатых городах Альтиды.Богатства альтидских земель лишили покоя многих завоевателей, и жители Вестфолда, называвшие себя викингами, тоже оказались в их числе.Особой дружбы меж альтидцами и вестфолдингами не было, но не было и вражды. С давних пор меж Альтидой и Вестфолдом установились крепкие торговые связи. Они и объединяли две сильные державы.В основном викинги везли в Альтиду морскую рыбу. Они искусно, разными способами готовили ее: солили, пересыпая пахучими травами; томили в вине или уксусе; коптили в особых печах на можжевеловом или ольховом дыму; вялили на берегах фьордов, чтоб рыба впитала дыхание океанского ветра.У каждого вестфолдинга был свой, переданный предками и хранимый в тайне способ. Приготовить и сохранить рыбу лучше, чем это делали викинги, не получалось ни у одного народа.Еще морские охотники везли в Альтиду особую гордость Вестфолда: жир и воск огромных рыбин – кашалотов. Только викинги осмеливались выходить на бой с этими великанами. Никто больше! Ведь охота на кашалота часто несла отважным добытчикам гибель. Разъяренный великан порой в щепки разбивал драккар смелых охотников, и, когда викинги оказывались в воде, безжалостно расправлялся с ними.Но дело того стоило! Если везло и викинги добывали исполинскую рыбину, то вытопленный из него жир, и главное – воск, обогащали удачливых смельчаков. Белоснежный воск кашалота ценился в лекарском деле и шел на вес серебра.Привозили викинги и бочонки с хмельными напитками: с приправленным можжевельником и ягодами густым элем, со сладкими заморскими винами и столь любимым в Вестфолде вересковым грутом. Поначалу грут альтидцам не понравился, слишком горчил и пах непривычными травами, но со временем к нему привыкли и даже полюбили.Еще вестфолдинги торговали заморскими диковинами. Альтидцы охотно покупали большие, переливающиеся серебром раковины. Если поднести ее к уху, то услышишь морского прибоя. Викинги привозили каменные, искусно вырезанные фигурки неизвестных богов и животных; богато изукрашенное оружие; парчовую ткань. И многое, многое другое…Все это вестфолдинги добывали, промышляя разбоем по дальним морям. Порой викинги торговали тяжелыми мужским украшениями. От золотой цепи, сработанной в Вестфолде, всегда можно оторвать одно или несколько звеньев, а затем восстановить ее целостность. От браслета легко отламывалась узкая пластина. Тоже самое касалось и серебряных изделий. Такие украшения делали только в Вестфолде. Это удобно для расчета: золото – оно везде золото. Ведь викинги во время странствий по морям заходили в разные страны, и не всегда под рукой оказывалась нужные монеты. За то, что нельзя забрать силой приходилось платить.Самих же вестфолдингов прельщало альтидское оружие, столь удобно лежащее в руке, но в первую очередь доспехи. В Альтиде они закупали длинные кольчужные рубахи. Искусно изготовленные альтидские кольчуги не стесняли движений, и прекрасно держали почти любой рубящий удар. Для викингов это важно: в морском бою, как правило, в ход идут короткие мечи и секиры – на узкой палубе драккара копьями биться несподручно.Ценился у вестфолдингов легкий теплый мех лесного зверя: его с выгодой перепродавали в дальних странах. В особом почете у викингов плотный и прочный зуб моржа. Он шел на отделку оружия и украшения. Желтоватую кость этого большого зверя альтидские охотники добывали далеко на полуночи: на стыке бесплодной земли и ледяного океана. В Вестфолде моржи не водились.Закупали вестфолдинги и альтидское зерно. Своего урожая не хватало: земли викингов лежали на севере, средь изрезанных холодным морем скал-фьордов. А что можно вырастить на холодных утесах? Почти ничего. Урожай на них скуден. Да, такая торговля приносила выгоду… Рыбу вестфолдинги ловили не постоянно, а только в теплое время года. Зимой рыбьи стада откочевывали в теплые моря. Да и кашалоты все реже встречались в океане. Год на год не приходится.Поэтому викинги, под предводительством ярлов, вынуждены были вести славную жизнь предков. Они занимались морским разбоем и не гнушались разграбить береговой, как правило слабо укрепленный город. Основным уделом викингов оставалась война.Горе тому кораблю или слабо оберегаемому каравану, что в недобрый час попадался черно-синим драккарам вестфолдингов! Трудно ускользнуть, и почти невозможно отбиться от разбойников под полосатыми парусами. Злобно щерятся чудища на носах драккаров, летят стрелы из-за красных щитов!.. Перепрыгивают на борт бородатые, не ведающие страха воины. Мелькают короткие мечи викингов, несутся хриплые вопли, стоны…Людей, если береговое хозяйство фьорда не нуждалось в свежих рабах, выбрасывали за борт. Помимо добычи с покоренного корабля снималось все, что имело хоть какую-нибудь ценность. Викинги не брезговали и мелочами: перед тем как одарить Морского Хозяина плененным судном, с него снимались медные снасти, чтобы потом пустить на переплавку.После налета тяжело груженные драккары исчезали в полночном направлении. Там, среди мрачных и туманных фьордов, находились родовые гнезда ярлов. Иные из них не гнушались нападать и на соседей, таких же вольных морских разбойников. Если, разумеется, у соседа и войско слабее, и драккаров поменьше. А одолев его, коварный ярл присоединял корабли побежденного к своим, и, переманив викингов, умножал дружину. Чем больше драккаров у ярла, тем богаче он считался.Случалось и такое, что тинг – верховный совет вестфолдингов -отлучал и объявлял вне закона особо зарвавшегося ярла. Это означало, что у него отбирали фьорд и каждый викинг имел право убить изгоя, где бы он его не встретил. Что, в общем-то, нелегко. Попробуй, сыщи драккары мятежного ярла. Океан-то велик.Морские стервятники – так звали викингов народы живущие на берегах морей. Уж они-то не понаслышке знали коварство и жестокость вестфолдингов! На береговые земли викинги наводили неописуемый ужас. Три-четыре сотни воинов без затруднений захватывали небольшой город. И в бою один викинг по своему умению воевать стоил нескольких противников. Викинги побеждали не только силой, но и веками накопленным умением.В бой викинги шли равносторонним клином. Этот строй, который они прозвали вепрем, устрашал любого противника. Впереди шли четыре воина, за ними шесть, восемь… В конце клин вновь сужался до четырех викингов. Как вепрь клыками вонзался в тело врага, кромсал его на куски и втаптывал остатки в землю, так и викинги надвигались в слепой звериной ярости на неприятеля. Несколько таких клиньев-вепрей, повинуясь сигналам ярлов, легко громили любого, даже многократно превосходящего воинами, противника.Но самая главная их сила заключалась в том, что смерть викинги презирали. Они знали, что их верховный бог Один ждет героев в вечнозеленой Валгалле, что он каждому воздаст по заслугам. И лучшей награда – это пировать за одним столом с великим одноглазым богом и прославленными воинами-предками. Так почему бы ни поспешить к нему? Заслуги есть у всех, ведь они бесстрашные воины.Но напасть на Альтиду викинги не решались. До поры не решались… Даже самый безумный ярл сознавал, что силы не равны; что число ладей в Альтиде многократно превышает численность драккаров Вестфолда. И что альтидские воины устроят охоту на безумца и – найдя его хоть на краю света! – сквитаются, но перед этим превратят в пустыню побережье родового фьорда.Альтидцы не мстительны, нет. Но считалось, что проучить врага надо раз и навсегда. Чтоб не повадно было! Как-то очень давно Альтида так наказала нескольких ярлов. Они пытались пограбить альтидское побережье. Ярлы и их потомство лишились всего, и жизней тоже.Если же нападать на Альтиду пешими, не с моря, то путь к ней лежал через земли вендов, сквозь густые сумрачные леса. А вендские воинские и охотничьи навыки известны далеко за пределами Альтиды. Викингов здесь просто перебьют из знаменитых вендских луков, ведь все их боевые навыки годились только для битвы на открытой местности или в море.Но… Разум не всегда преобладает над доводами. И вот, тридцать лет тому назад викинги все-таки напали на Альтиду, попытались захватить Триград.Все началось с того, что в начале лета каждое утро в Ледаву стали входить по пять-восемь драккаров Вестфолда. На мачтах были вздеты белые щиты, знак того, что викинги идут с миром.Смоленые борта океанских кораблей красиво пестрели соляным разводами. Ветер надувал полосатые паруса. Ему помогали викинги, размерено и неутомимо гребя длинными веслами. На палубах покоились крепко привязанные кожаные тюки. Корабли сидели низко и с трудом шли против течения. Вдобавок некоторые драккары волокли неповоротливые тупоносые баржи. Они замедляли ход. Драккары направлялись в Альтиду. Только странно: они заходили в Ледаву слишком часто. Но это никого не смущало – торг есть торг. Альтида велика, торговых городов в ней много. И сейчас конец весны – начало лета. Это время прихода первых купеческих кораблей, в том числе и из Вестфолда.Излишки награбленного тоже надо куда-то сбывать. Многие разбойные ярлы успешно вели торговые дела и славились как ушлые купцы. Они любили торговать. В Вестфолде злые языки говорили, что эти ярлы забыли заветы предков и променяли великие сражения на ничтожную торговлю – удел слабых людишек. Но это не так, ярлы умели, и воевать, и сохранять добычу, и торговать ею. Завистники с удовольствием поменялись бы с удачливыми ярлами местами, но торговать с соседней морской страной им нечем.Тяжелые драккары упорно шли вверх, к широкому истоку Ледавы. Другие, сильно груженые гребные корабли, потратили бы на проход по реке не меньше недели. Но только не драккары вестфолдингов. От устья до истока они шли всего три дня. Такой быстрый ход был обычным делом. Викинги славились как замечательные воины и неутомимые гребцы. Сказочники-скальды слагали саги о том, как герой в одиночку доводил драккар до родного фьорда. На борту лежали раненые и убитые товарищи, а герой-викинг, пев боевую песнь, день и ночь неутомимо греб тяжелыми веслами.В сагах говорилась правда. Даже у самого недоверчивого улетучивались сомнения, стоило ему увидеть викингов и их бугристые жесткие ладони.Дойдя до истока Ледавы, корабли останавливались у недавно выстроенной крепости, сложенной из серых гранитных валунов по обоим высоким, обрывистым берегам Ледавы. Из мощных береговых башен по дну реки шла сеть из толстых, перекрученных и склепанных между собой бронзовых цепей. При помощи могучих воротов, приводимых в движение водой, эти цепи поднимались и перегораживали реку. Проход в Великое Озеро закрывался. Через цепи не мог пройти ни один корабль, и – самое важное! – не проскочило бы ни одно морское чудище – саратан.Крепость назвали Виннетой, она стояла на страже Великого Озера, а следовательно, и всей Альтиды. Виннета за короткое время приросла населением, отстроилась и стала небольшим хорошо укрепленным торговым городом.У крепостных стен Виннеты драккары вестфолдингов задерживались: ненадолго, на день-другой. Викинги сходили на берег и в многочисленных корчмах отдыхали после нелегкого перехода. Они вели себя тихо: ни шума, ни каких-либо неприятностей жителям Виннеты не доставляли, хотя по всему миру славились своим буйным нравом.Досмотра грузу не велось. Зачем? До сих пор у альтидцев не возникало мысли, что вестфолдинги придут в Альтиду как враги. Отношения двух соседних стран были ровными и доброжелательными. К чему ссориться с соседом?Получив в Виннете разрешение следовать дальше, викинги снова пускались в путь. Драккары входили в Великое Озеро.Там корабли викингов, идя вдоль берега, к вечеру второго дня входили в устье широкой, полноводной реки. По ней вестфолдинги доходили до Триграда – главного торгового города Альтиды. Триград, по альтидским меркам, выстроили недавно: каких-то двести лет назад. Юный город… Но он настолько удачно располагался – стоя на трех реках – что по праву считался сердцем Альтиды. От него шли торговые пути по всей стране. Тот, кому принадлежит Триград – тот владеет Альтидой. Викинги это хорошо знали.Торговый люд считал первейшим делом – собрать побольше денег, наполнить трюмы кораблей лучшим товаром и отправиться в этот город. Считалось, что торг в Триграде обязательно будет удачным, а товар, закупленный в нем, умножит богатство купца многократно.Столько всевозможных вещей и столько диковинок, собранных в одном месте – на триградском торгу – вряд ли можно было встретить в иных местах.Чего на нем только нет!Пестрят разноцветные пушистые ковры с ворсом аж по щиколотку! Купцы раскладывают их на каменной мостовой, чтоб по коврам ходили люди. За день ковер истопчется, потеряет блеск, но лишь промоют его в проточной воде и ковер вновь прекрасен. Это служит лучшим доводом: стоит купить такой ковер, недаром на него потрачено серебро!Колышется от малейшего вздоха невесомая – с легкостью продергиваемая сквозь кольцо – разноцветная ткань. Она привлекает женщин. Рядом лежат плотные свертки грубой материи. Эта ткань предназначена для мужчин – нет ей сносу!Дальше идут меховые ряды. Искусно выделаны шкурки, порой прямо с головой зверя! И зверь этот невидан, он из лесов Альтиды… Меха поражают иноземных купцов своей красой.В небольших, золотых и серебряных сосудах, источая терпкий запах томятся мази и притирания. В прочных бочонках покоится разноцветье пряностей: красный жгучий перец, бурые палочки корицы, коричневая пахучая гвоздика, крупные горошины душистого перца и мелкие просто острого черного и белого. Этот товар издалека. Его везут купцы, чья сожженная солнцем кожа навек приобрела оттенок мореного дуба.В золоченых клетках продаются яркие птицы с дивным изогнутым клювом, которым они ловко щелкают орехи. А в теплый день птицы верещат и плещутся в мисках с водой, что поставлены в клетках, и стряхивают капли с радужных перьев. Но эко диво – птицы купаются! Известно, что они любят чистоту, вороны тоже часто плещутся в лужах. Главное – дивные заморские птицы запоминают разные слова, а потом орут их противным голосом – клянча корм и разговаривая с людьми.А в последние годы у альтидцев необычайной любовью стали пользоваться кошки.И чернокожие купцы из земель Сайона, что лежит на полуденной стороне Срединного моря, не замедлили возможностью обогатится.Спешат в Альтиду пузатые корабли. Надувает ветер белые паруса. А в трюмах кораблей стоят удобные клети с урчащими мурлыками. Каждое лето везут в Триград кошек. В жарком Сайоне кошкам поклоняются и почитают как божество. Но в Триграде котята идут по весу серебра: на одной чаше весов – котенок, на другой – тяжелый металл. Дороги котята! Так пусть воплощенное божество живет в Альтиде и преумножает свой род!Не боятся сайонские купцы отдавать котят в чужую землю, не будет порицать их за то праматерь-Кошка, богиня Баст. Разъезжаются из Триграда рыжие и полосатые котята-подростки. Обретают они любящих хозяев. Становится им Альтида домом. И быстро окупают кошки ту ласку и доброту, что дарят им новые хозяева. Спасают кошки добро и от бурых мышей-полевок, и от страшной напасти: крыс-пасюков, что сбежали с иноземных кораблей и прижились в Альтиде.Еще достаток Альтиды складывался от прибытка каждого жителя. Немного – десятина от дохода. В казну платили и владетельные князья, и простые ремесленники. Дело благое и нужное: доход идет на войско, на новые ладьи, на постройку крепостей и общественных зданий. все понимали, что такие расходы вернутся сторицей.Триград вольный город, князя в нем нет. С самого основания городом управляло общее городское собрание – вече. На нем вольнолюбивые триградцы сообща решали важные вопросы. Во главе вече стоял совет из уважаемых людей. Их также избирали совместно. Одним из таких выборников был воевода Годослав – старейшина рода Росомах.Вот уже много лет воевода стоял во главе тысячной дружины Триграда. Годослава чтили за острый ясный ум и воинские заслуги.Не раз водил воевода свое войско в альтидское пограничье. Десятки раз отражали его воины разбойные набеги. Где только не воевал Годослав! И у великой реки, на восходе, бил шайки низкорослых узкоглазых разбойников, и на полудне – в жарких степях гнал черноволосых бородачей, и на закате, в вендских пограничных лесах, воевал против рыцарей запада. Славен воевода, и прошел он путь от молодого воина до тысячника, оберегающего Триград. Тело Годослава иссекли шрамы, голос охрип и огрубел, но душа, как и прежде, осталась юной и отзывчивой. Любили воеводу в Триграде, знали, что нет для города надежней защиты.Но… Никто из близких к воеводе людей не ведал, что с ним, с недавних пор, творилось неладное. Воеводу постигла беда.С некоторых пор Годослава стал наведывать ярл отдаленного фьорда Хеннигсваг. Этот фьорд затерялся на самом краю Вестфолда, на севере. Почти весь год бесплодные земли фьорда покрывал колючий лед и нестерпимо-режущий глаза снег. Дальше этого безжизненного фьорда простирался седой, продуваемый ураганными ветрами океан.Что находилось дальше, за ледяными водами, никто в Вестфолде не знал. Набравшиеся отваги викинги, в поисках новых земель, пытались зайти в глубь океана. Но обычно смельчаки возвращались ни с чем. Если возвращались… За бесчисленными кружками эля отважные вестфолдинги рассказывали об удивительных вещах. Они говорили об исполинских, невиданных волнах – схожих с идущими холмами. Эти волны то возносили драккар на небывалую высоту, то ввергали его на дно ущелья. По этим волнам легко, как пух по реке, скользили ледяные горы. Они шли наперекор ветрам и волнам, одним им ведомыми путями. Близкая встреча с такой горой, именуемой в Вестфолде айсбергом, сулила неминуемую гибель драккару. К айсбергу нельзя приближаться! Он диковинным образом притягивал к себе корабль и, овладев им, безжалостно поглощал, перетирая крепкое смоленое дерево в мелкие щепки. Викингов, что плыли на погибшем драккаре, айсберг забирал к себе, и что с ними случалось потом, никто не знал.Отважные викинги, заходившие еще дальше, в самую глубь океана видели безжизненные, серые скалы. Вершины этих утесов невозможно разглядеть, их всегда закрывали низкие темно-серые тучи. Забраться на такую скалу и посмотреть, что там, вестфолдинги не решились. На утесах ничего не росло: ни травинки, ни даже клочка мха. Лишь высоко, в недоступных местах гомонили бесчисленные морские птицы. Липкий птичий помет местами покрывал скалу. Его не срывал даже ураган.Однажды в тек краях викинги встретили бесстрашно плывущего в океане огромного белого бера. Догнать его не удалось. Он нырнул и надолго исчез в воде. Лишь спустя некоторое время отважные мореплаватели увидели его вновь, перед носом драккара. Бер вынырнул и, сопя черным носом, с любопытством рассматривал вестфолдингов. Увидя среди викингов воина-берсерка, белый великан заревел, вызывая противника на бой. Но воин не принял вызов. Викингам понравилась отвага бера, в одиночку плывшего в неприветливых водах. Его не тронули.За серыми скалами вновь простирался океан. В нем викинги не увидели ничего живого. Над темными водами лишь носился пронизывающий до костей ветер. Безумному ветру хорошо – для него не существовало преград. А вот викингов одолел холод.Он становился все нестерпимей. Весла стали тяжелыми, обледенели… Драккар покрылся коркой льда и осел. Корабль тянуло на дно. О том, что скрывалось там, в темной океанской пучине, вестфолдинги боялись даже подумать. Иногда на поверхность неожиданно высовывалось зазубренное щупальце или зубастая пасть подводного чудища. Тогда викинги, спасая жизнь, налегали на весла, уходя от опасного места. Какие чудовища таились там, внизу, викинги не представляли. Чем ближе смельчаки подходили к полуночи, тем сильней становилась стужа. Холод был таков, что пар изо рта застывал на лету и беззвучным инеем оседал на палубе, на румах. Трещали под тяжестью льда весла. На драккар налип толстый ледяной панцирь. Лед рубили, сбрасывали в воду, но он вновь нарастал, тянул на дно. Вестфолдинги возвращались…Иные из викингов, вернувшись от края мира, рассказывали, что дальше – на краю небосвода – в редкий погожий день им посчастливилось видеть тускло блестящую белую полоску. Приблизиться к ней не получилось, она удалялась от драккара. Рисковать никто не захотел… Вестфолдинги посчитали – дальше начинается Нижний Мир.Мир, в который уходят те мертвецы, которых великий бог, одноглазый Один, не взял к себе в Валгаллу. И эта поблескивающая, уходящая от драккара полоска и есть начало темного царства ужасной богини Хелль – наполовину прекрасной женщины, наполовину гниющей старухи…; Хелль – всегда безумной и голодной, пытающейся утолить свой непреходящий голод пожиранием бесчисленных смрадных трупов, которые умирали в ее пасти и вновь оживали, когда Хелль, не до конца переварив пожратое, отрыгивала трупы обратно. В общем истории рассказываемые викингами о полуночных местах, были одна другой диковинней и страшней.Так что, по мнению викингов фьорд Хеннигсваг лежал на самом краю земли. За ним шел ледяной океан и царство богини Хелль. И среди вестфолдингов все поколения хеннигсвагских ярлов носили мрачноватую славу людей живущих на краю мира. Их боялись, уважали, но никаких дел вести с ними не хотели.Хеннигсвагского ярла, сдружившегося с триградским воеводой Годославом, называли Торрвальд Медноволосый. Это прозвище ярл получил за то, что его длинные жесткие волосы имели красновато-медный цвет. Лицо ярла покрывали крупные веснушки, да такие яркие, что их не могли закрасить даже ледяные ветра океана.Воевода Годослав запирался с Торрвальдом Медноволосым в своих богатых палатах и там проводил с гостем долгие часы. О чем они беседовали, никто не знал. Мало ли какие дела могут быть у прославленного воеводы и рыжеволосого ярла. Из просторной горницы не доносилось ни звука. Годослав и ярл беседовали тихо. Орать, перебивая собеседника ни к чему: не на хмельном пиру и не в бою. Накричались за свою жизнь: воевода – отдавая приказы в сечах, а ярл – перекрикивая штормовые ветра. Достойные мужи без крика найдут, о чем поговорить. И поймут друг-друга лучше, если голос будет литься тихо и доходчиво. Даже пронырливые девки-прислужницы, при всей их любознательности и тяге к тайнам, не слышали, о чем беседовали воины.А вот если бы вскрылось, что обсуждали воевода и ярл, то возможно Триград не постигла беда.Как выяснилось позже, воевода Годослав давно и намертво пристрастился к чудесному золотисто-красному порошку. Это зелье дарило ему удивительно-чарующие, волшебные и несбыточные сны. От частого, ежевечернего употребления порошка, разум воеводы оскудел. На людях осунувшийся Годослав держался достойно, но дел не решал – всё стало безразлично. Больше молчал, дожидаясь вечера. Триградцы стали замечать, что воевода сильно изменился: и нравом стал вспыльчив, и во взгляде появилось болезненное выражение. Всем казалось, его одолевает хворь… Но болезнь пройдет и воевода вновь станет прежним приветливым и бодрым человеком. Люди заблуждались: красноватый порошок, о существовании которого не знал никто, кроме привозящего его ярла Торрвальда Медноволосого, продолжал медленно разрушать воеводу изнутри.
