Эльберд Гаглоев - По слову Блистательного Дома
Теперь будить его было бесполезно. Это у нас семейное. Когда мы спим в горизонтальном положении, разбудить нас невозможно.
— Не ваш? — строго спросил я у синих, которые в процессе рассказа весело переглядывались.
Оба радостно кивнули.
— Пойдем, посмотрим, — повелительно бросил я и удивился. Нет у меня привычки так безапелляционно общаться с незнакомыми людьми. Но синие послушно встали.
У ворот стоял «шестисотый», багажник которого был украшен мясом, зеленью, сыром и строем бутылок. Возле него, уверенно покачиваясь, стояли несколько знакомцев из компании Маугли. Означенный блондин с удовольствием пил из горла «Шампанское». Никогда не пробовали пить шампанское из горла? Удивительнейшие ощущения. В бутылке напиток кончался. Наконец с легким всхлипом перетек в блондина. Тот с сожалением оглядел пустую бутылку, отставил и обнаружил меня.
— Брат мой, — с пьяной слезой в голосе проорал он. — Я нашел вас, — и облапил. Отстранил. Полузакрытыми глазами вгляделся. — Ах, как я переживал, — и, положив тяжелую голову мне на плечо, громко зарыдал. Отодвинулся, вытер текущий из глаз алкоголь. — Простите мою слабость, брат мой.
— Приветствую тебя, старший, — поздоровался долгогривый коренастый парень в кожаном плаще, похожем на ту самую шинельку, в которой я очухался в парке.
Если это и был розыгрыш, то чересчур сложный.
— Пойдемте в дом, — обреченно сказал абсолютно ничего не понимающий я.
— Пойдемте же, брат мой, — зарокотал блондин. — И представьте меня наконец вашим дочерям и той достойной женщине из приличного дома, что сопутствует вам в жизни.
Достойная женщина из приличного дома, что сопутствовала мне в жизни, со старшей дочерью ждала меня у ворот.
— Ильхан, мы готовы… — начала было она.
Блондин с грохотом рухнул на одно колено. Жена с опаской придвинулась ко мне.
— О, достойнейшая, я счастлив преклонить колено перед той, что бережет покой моего побратима, той, что разгоняет тучи с его чела, той, что растит детей его, той, чьи руки готовят пищу ему, той, что согревает ложе и сердце его.
Блондин мне начал надоедать. Стыдно признаться, но я неинтеллигентно ревнив и совсем не люблю, когда мою жену осыпают комплиментами малознакомые мне мужчины.
— Унго, — позвал вдруг его коренастый.
Тот недовольно обернулся, но фонтан заткнул.
Воздев себя на ноги, он возложил мне на плечо руку.
— Вы были правы, брат мой. Она прекрасна. Но все рассказы не отражают и сотой доли того очарования, которым столь щедро одарили эту достойную женщину Создавшие сущность.
Богоданная супруга удивленно переводила взгляд с комплиментатора на меня, и обратно.
Нетрезвый взор блондина сфокусировался на ребенке. Юная дама спряталась за меня и, высунув головенку из-за ноги, с опаской поглядывала на громогласного мужчину.
— Я узнаю ваши черты, брат мой, — уличил меня собеседник. — Но узнаю и черты этой достойной. Поверьте, брат мой, это дитя будет разбивать сердца с такой же легкостью, с какой вы разбиваете головы.
Его монолог прервал подошедший Глеб.
— Ильхан, Анатолий Сергеевич звонил. Сейчас подъезжает. Мы здесь остаемся.
— Хорошо. Позвони Андрию. Пусть еще людей пришлет. Сколько — сам скажешь.
Блондин засопел, глаза его опасно выкатились, ладонь раздраженно хлопнула по поясу, похоже отыскивая оружие.
— Брат мой, мне показалось, что этот юноша недостаточно почтительно с вами разговаривает.
Глеб удивленно глянул на него. Я открыл было рот, чтобы послать надоеду куда подальше, но вместо этого сказал:
— Не тревожьтесь, достойный яр. Это мой человек.
Блондин втянул глаза на место, но казался недовольным. И вдруг мне показалось, что я его откудато знаю. И хорошо знаю. И коренастого знаю.
Я потряс головой. Утро выдалось то еще.
Надо было уезжать. Но я не мог оставить дома этих людей. Во-первых, гости. А во-вторых… Во мне крепла непонятная уверенность, что именно они могут дать ответы на множество вопросов, пока казавшихся мне неразрешимыми.
— Сейчас мы уезжаем. Вас я прошу быть моими гостями. Мы поедем к близкому человеку.
— Брат мой, не сомневайтесь, мы последуем за вами хоть в пекло. Если бы вы знали, сколько мы вас ищем. Я вас более ни на минуту не оставлю.
В глазах его горела нетрезвая решимость.
— Но меня мучает жажда. Нет ли у вас в доме, брат мой, того чудесного напитка, которым нас угостили те достойные юноши, что доставили нас сюда. Такого в изумрудного цвета бутылках, украшенных золотом.
«А не спился бы мужчинка», — подумалось мне. Но вслух я сказал, обращаясь к супруге:
— Дочь Руслана, будь другом, дай дитю шампанского.
— Да-да, так это называлось.
Как-то раз богоданная половина прикупила восемь литровых бокалов чешского стекла. Потом, правда, выяснилось, что это подсвечники. Что делать, темные мы. Но в качестве емкостей для алкоголя в ряде случаев они оказались просто необходимыми. Вот их сейчас и несли на подносах две родственницы, возглавляемые хозяйкой моего дома.
Синие с достоинством приняли бокалы и со словами благодарности осушили их.
Названный Унго закатил длиннейшую речь и начал переливать содержимое бокала в себя.
— Господин, нам поговорить надо, — обратился ко мне коренастый.
Но поговорить нам не дали. Бешеное утро. Сумасшедшее.
Приехал спасательный Толик. Сначала во двор вошли двое в костюмах с автоматами в руках. Затем появился Анатолий Сергеевич. Не без удивления оглядев собрание, он обратился ко мне:
— Собрались? Поехали.
С воплем «Дядя Толик приехал!» на него немедленно начала восхождение младшая дочь. Подхватив ее на руки, он спросил:
— Слушай, кто у тебя там, у ворот, в «шестисотом» спит?
— Пусть спят. Это Маугли с друзьями. Напились.
— Кто напился? Маугли?
— Да. Слушай, Толик, эти люди со мной поедут.
Он с сомнением посмотрел на моих гостей.
— Уверен?
— Да.
— Сейчас дядю Мишу спросим.
Извлек мобилу.
— Дядя Миша, Ильхан хочет еще четверых взять. Нет. Я их не знаю. Сейчас дам. На, возьми, — протянул мне трубку.
— Кого ты хочешь привезти, мальчик? — полюбопытствовал дядя Миша.
— Они нужны мне.
— Ты уверен, что это не подстава?
Я прислушался к себе. Где-то внутри крепла уверенность, что эти люди отдадут жизнь за меня.
— Я ручаюсь за них.
— Смотри, — помолчал. — Вези, места хватит.
Еще бы не хватило. В замке дяди Миши батальон потеряется.
— На, — протянул я трубку Толику. — Согласовано.
— По машинам, — вспомнил свою армейскую жизнь секьюрити.
Меня же грызло беспокойство. Если сопоставить промежутки времени между нападениями, следующее могло последовать уже скоро.
