Диана Удовиченко - История бастарда. Враг империи.
- А не остановиться ли нам на привал, лейтенант? - спросил мастер Триммлер, видимо, тоже оценив обстановку.
- Только место надо выбрать правильное, - довольно бодро проговорил Ом.
Вырвавшись из заботливых рук Дрианна, он осторожно прошелся вокруг того места, где таилась ловушка. Заглянул в одни кусты, в другие, потом скрылся за деревьями.
- Сюда, здесь вроде безопасно… пока, - донесся до нас его голос.
За деревьями обнаружилась крошечная полянка, на которой как раз хватило места для нашего отряда. Мы опустили Сайма и Флиннела на траву, и Дрианн принялся их осматривать.
- Кажется, постепенно возвращается подвижность, - радостно сообщил он, демонстрируя нам огромную длань Флиннела, на которой едва шевелились два пальца, словно тщившиеся сложиться в общеизвестный жест. Сам капрал страдальчески покосился на мага и косноязычно пробормотал:
- Да отстань… уже… дай поспать…
Сайм все еще не двигался и не говорил, но лицо его уже не было так уродливо искривлено, да и дыхание стало более ровным.
- Может, за ночь оклемаются, - с надеждой сказал мастер Триммлер, заступая в караул.
Вместе с гномом оставались дежурить Йок и Дрианн. Мы с Лютым тоже порывались принять участие, но Зарайя рассудительно сказал:
- Ложитесь, ребята, отдохните. Ночь - она длинная, накараулитесь еще.
Послушавшись ветерана, мы завернулись в плащи и улеглись под пушистым кустиком. В полусне я ощутил, как ко мне протискивается пушистое тельце Артфаала. У меня было много вопросов к демону, но я отложил их до наступления своего дежурства.
Глава 4
Его высокопреосвященство Падерик Третий, Верховный жрец Луга всеблагого, обвел взглядом пеструю компанию, собравшуюся в его роскошных покоях. Люди сидели перед возвышением, на котором, на манер императорского трона, стояло кресло Падерика. Великий отец излишней скромностью не страдал, полагая своей прямой обязанностью заботу о собственном престиже. Считал, что это укрепляет в людях уважение к Лугу, которому он служил. Его высокопреосвященство тяжело поворочался в кресле, поудобнее устраивая облаченное в эмиратскую парчу тучное тело. Потом покосился направо… налево… с двух сторон молоденькие жрицы Главного храма размеренно работали опахалами. "Иллана старовата уже, - мелькнула быстрая мысль, - восемнадцать минуло. Пора отсылать из опочивальни. Да и Янина в возраст входит. Завтра поменяю обеих". Падерик предпочитал молодое тело. Можно сказать, детское. Но каждый раз заказывать юных блудниц было чревато грязными безбожными слухами. Поэтому его высокопреосвященство и приближал к себе послушниц храма. Потом за особые заслуги в опочивальне производил девочек в жрицы, а перестарков, вроде Илланы, со временем направлял в многочисленные отдаленные храмы Луга. Позабыв о гостях, Падерик Третий погрузился в воспоминания о тринадцатилетней послушнице, которую на днях привела в Главный храм ее мать. Прелестная девочка: хрупкая, как эльфийка, еще не налившаяся женской спелостью… Поймав непонимающий взгляд одного из посетителей, Верховный жрец с сожалением расстался с мечтами и вернулся к реальности.
- Я собрал вас, дети мои, дабы поговорить о тех безбожных делах, что творятся под благословенным небом Галатона, - елейным голосом произнес он. - Народ империи забывает о богах и уже не испытывает должного священного трепета перед их всемогуществом. Храмы наши пустеют, и иссякает поток подношений. Люди перестали бояться гнева богов, и живут во грехе, и не каются в нем. Да и милость божья им уже не нужна. Зачем, когда есть магия? - слово "магия" Падерик произнес с отвращением, будто вынужденно осквернил уста непристойным ругательством. - К чему просить богов о чуде и приносить им жертвы, к чему оставлять свои денежки в храме, когда можно обратиться к чародею? Он возьмет дешевле, к тому же гарантирует результат. И я спрашиваю вас, дети мои: доколе? Доколе мы будем терпеть греховную волшбу? Призываю вас восстать против магов и обратиться к его императорскому величеству с прошением о запрете на колдовство!
Его высокопреосвященство замолк и, отдуваясь, посмотрел на слушателей, ожидая их реакции. Говорить красиво, долго и убедительно Верховный жрец умел и любил. Этот талант и позволил ему достичь высшей ступеньки в карьере. Но собравшихся здесь пронять пылкой речью было не так-то просто. Все они были искушены в закулисных интригах и подковерной борьбе. Все прекрасно понимали, куда клонит их предводитель. Одиннадцать пар глаз преданно уставились на Падерика, но ни в одном почтительном взоре не читалось истинного единомыслия.
- Что до моих девочек, - заговорила наконец статная черноволосая женщина лет пятидесяти, несмотря на возраст, все еще замечательно красивая, - каждая из них еженедельно посещает храм. И десятину они платят честно.
Старая греховодница! Верховный жрец едва не заскрежетал зубами в бессильной ярости. Мать Лаурита, Старшая жрица храма Неи златокудрой, всегда отличалась несговорчивостью. А что самое неприятное, являлась серьезным авторитетом для остальных жрецов. И ее теперешняя реплика задавала тон всей беседе.
- Что же касается магии, - продолжила Лаурита, - как вы себе представляете работу блудниц без амулетов, предохраняющих от заразы?
- И без бабок-ведуний, вытравливающих плод?! - угрожающе уточнил Падерик, уставившись в глаза жрицы.
- И без них тоже, - черноволосая спокойно выдержала ненавидящий взгляд и даже позволила себе холодно улыбнуться.
Ссориться с Лауритой было не с руки. Именно под ее покровительством Падерику поставляли невинных девочек, еще не вступивших на скользкую дорожку порока. Жрица Неи слишком много знала, причем обо всех, поэтому вела себя как хозяйка положения.
- Ну, ремесленникам без магии тоже никуда, - вмешался добродушный отец Дарсан, Старший жрец храма Дадды-труженика. - К примеру, оружейники магической закалкой пользуются, ткачи, опять же, в лучшие материи заговоренные нити вплетают. А сапожникам как без волшебства? Обувь для знати только с наговором шьется, чтоб, значит, ноги не терла и не промокала. Нет, моим ребятам без чар - никак.
Падерик вопросительно посмотрел на отца Вельмарина.
- Нет-нет! - воскликнул тот. - Ни один моряк без оберегов сушу не покинет! В Портовом квартале начнется бунт, вздумай я запретить чародейство! Да и на моряков жаловаться грех: перед выходом в море они все приносят Маннаину весьма щедрые дары!
- Боевая магия - основа военного дела, - решительно заявила Варелия, Старшая жрица кровавой Морриган.
- И всадникам чародеи потребны всегда, - поддержала ее мать Танефа, - усмиряющая сбруя, зачарованные подковы, целители, наконец! Без этого никуда, храни нас, Эгония-покровительница!
