Ольга Подпалова - Право выбирать
Первым делом измененная направилась на кухню, где помыла чашки и убрала их в шкаф, в котором они стояли изначально. Забытое ею полотенце отправилось на крючок в ванной. Собравшись с духом, нуара снова зашла в комнату. Взгляд тут же упал на пятно голубой ткани на кресле - ведь она старалась смотреть в противоположную сторону от залитой кровью тахты. Аккуратно взяв вещь, девушка повесила подарок в шкаф. Теперь она не имела права его взять. Еще хорошо, что не успела выбросить собственную влажную и вонючую одежду.
Испытывая отвращение к самой себе, нуара все же приблизилась к краю постели. Она должна была знать, что сделала, хоть от осознания этого было мерзко и тошно. К горлу снова подкатил ком, но она рассмотрела следы когтей на груди и боках мужчины. Еще одна длинная и глубокая полоса проходила по шее, почти под ухом, и девушка даже немного удивилась, что не заметила ее раньше. Переворачивать тело она не рискнула, но что-то подсказывало, что спина Виттора тоже изодрана.
Нуара погладила мужчину по волосам, тихонько шепнув такие бесполезные слова извинения, а затем отправилась в ванну одеваться. Натягивать грязные шмотки было мерзко, но несравнимо с отвращением, которое она испытывала к отражению в зеркале. Потушив свет, Викта тихо приоткрыла дверь на лестничную клетку и, убедившись, что никого нет, выскользнула из квартиры. Ее никто не должен был видеть. Бесшумно сбежав по ступенькам, она нырнула в сереющую предрассветную мглу, почти мгновенно растворившись в туманной дымке.
До другого конца района девушка добралась, когда уже почти рассвело, из чистого упрямства заставляя себя переставлять ноги. Хмурое небо снова плакало дождем, его капли стекали по лицу и волосам. Намокшее платье путалось в ногах, кончик бессильно поникшего хвоста волочился по брусчатке. Танцовщица выглядела растрепанной и несчастной, больше всего ей хотелось забиться куда-то в темный уголок и спрятаться там от всего мира, а в первую очередь от себя самой.
А еще она отчетливо понимала, что как раз этого делать нельзя ни в коем случае. Сегодня измененная придет на работу как обычно. И танцевать будет как обычно. Мосье Лювин очень удачно обеспечил ей алиби. Ее усталый вид и раздраженность спишут на то, что толстяк все же получил от девушки желаемое. Отпираться она не станет. Что значит репутация, когда на кону стоит жизнь?
Наконец добравшись до своей каморки, которую снимала с тех пор, как перебралась жить и работать и квартал Развлечений, Викта первым делом сбросила опостылевшее, насквозь промокшее платье. Ее снова колотило. Завернувшись в теплый колючий плед, девушка с ногами забралась в старое, чуть скрипнувшее под ее весом кресло, и сжалась в комочек. Было тошно и горько. Что бы там не говорил давешний Судья, магия - зло. Даже изменившееся тело и пережитая во время ритуала боль не смогли выжечь проклятую силу из нее? Эта мысль пугала до тошноты. Подскочив, Викта схватила с трюмо пилочку и принялась яростно водить ею по когтям, снова сглаживая кончики, словно это могло стереть из ее памяти жуткую картину. Нанесенный лаком рисунок начал крошиться, а под ногтями обнаружились сгустки засохшей крови. Девушка бросилась в ванную, запутавшись в пледе, чуть не упала и стала с остервенением мыть руки, стремясь поскорее избавиться даже от намека на произошедшее. Сейчас, когда прошел первичный шок от содеянного и ужас быть обнаруженной на месте преступления, нуара начала припоминать, что же случилось там, в полумраке гостиной Виттора. До этого память милосердно молчала.
Это было кошмаром, который она наблюдала словно со стороны, не имея возможности вмешать и прервать - лишь только смотреть. Не в права отвернуться или закрыть глаза. Она будто не владела своим телом, уступив его чему-то кровожадному и беспощадному. Девушка "радовалась" лишь одному - он ничего не почувствовал. Первый удар, нанесенный заострившимися когтями, пришелся именно в шею. Дальше это фактически была игра с уже мертвой мышкой. Картины всплывали в памяти с ужасающей четкостью, словно нарисованные искусной рукой художника. В какой-то момент она не выдержала и согнулась над ванной. Когда приступ отпустил, она кое-как доползла до постели. Сил не оставалось ни на что. Рухнув на кровать, танцовщица свернулась клубочком. Слишком много потрясений за один день вызвали такое моральное и физическое истощение, что она забылась сном, более похожим на обморок.
Разбудил девушку громкий и настойчивый стук в дверь. Видимо, так продолжалось уже некоторое время. Перехватив концы одеяла на груди, она поплелась открывать, уже почти уверенная, что за ней пришли представители органов правопорядка. Но на пороге обнаружилась лишь встревоженная Лакси.
- У тебя все хорошо? - девушка смотрела на нее подозрительно.
- Я спала, - пробормотала Викта и покрепче ухватилась за дверь - от облегчения подкашивались колени.
- Нам на работу пора, - сообщила блондинка. - Или ты не пойдешь сегодня? Ты бледная какая-то.
- Все в порядке, - уверила соседку нуара. - Передай Рене, я чуть опоздаю.
Настаивать Лакси не стала. А Викта была уверенна, что соседка передаст ее слова правильно. Теперь осталось дождаться, чтобы Рене сам сделал необходимые выводы, возможно, тогда и не придется ничего объяснять.
На работу она пришла на час позже обычного, но собранная и деловитая, как и всегда. Как ни в чем ни бывало девушка кивнула недовольно поморщившемуся хозяину заведения. Она старалась ни единым жестом не выдать владеющего ею напряжения. Даже мимо стойки бара прошла спокойно, нырнула в неприметную дверь для персонала и свернула в свою гримерную. Лишь там, прижавшись лопатками к двери, девушка судорожно выдохнула сквозь стиснутые зубы. "Нужно держать себя в руках", - как заклинание твердила про себя Викта.
Вечер проходил как обычно. Девушка дважды выходила на сцену, и оба раза импровизировала от начала до конца. Она закрывала глаза и танцевала так, будто это могло быть в последний раз в жизни. А на самом деле она просто старалась не смотреть за стойку бара, зная, что не увидит там Виттора, но лишь выдаст себя.
После второго танца, вернувшись в гримерку, нуара застала там Рене. Хозяин клуба ласково улыбался ей, словно она была его родной дочерью.
- Приходил мосье Лювин, - сразу же заявил кабатчик. - Сказал, что благодарен за чудесный вечер. Твой гонорар на столике у зеркала. Видишь, Викта, это совсем несложно…
- Рене, выйди, пожалуйста, - ровным голосом попросила измененная, чувствуя, что не сдержится и запустит чем-то в голову хозяина заведения.
- Ладно, детка, не злись, - мужчина оказался из понятливых. Отступив в коридор, он уже оттуда добавил: - Только с тебя сегодня еще один танец. За опоздание.
