Юлия Бажова - Сети
– Канал? – разочаровала Каула. Она все еще сидела рядом. – Ринока тоже видела.
Коймор, который в этот момент расстегивал рубашку, замер. Воцарилось могильное молчание. Казалось, дневной свет померк от страшных картин, заполонивших мысли окружающих. Пока народ переваривал шокирующую новость, Морган пытался выяснить, нет ли больше погибших. Нервное метание Дара от одного огонька-жизни к другому сбивало с толку. В итоге Морган недосчитался четверых, включая сестру. Его охватил приступ паники.
– Кого еще мы потеряли? – вскрикнул он, вскакивая. – Где Има?
– Я здесь, – донеслось из-за спины.
Так тщательно искал, что не заметил. Он обернулся, пошатываясь, и осмотрел сестру с головы до ног, чтобы удостовериться, что перед ним не призрак и она не ранена.
– Никого, – ответила Каула.
– Раненые?
– Трое. Ничего серьезного. У Ороя сломано два ребра. У Дьалы и Чейна ножевые ранения. Ринока и Озри ими занимаются. Ребята раскидывают лагерь выше по течению. За лошадями уже пошли.
– В гротах остались живые, – промокая грудь забрызганной кровью рубашкой, пробурчал Коймор без малейшего энтузиазма. – Им не выйти.
Морган почувствовал спазм в горле и бурление в желудке, тело пронзил тошнотворный озноб.
«Боги, как я же устал от этого милосердия».
Он проверил, все ли клинки на месте, вытер о штаны кровоточащие ладони и поплелся вдоль кромки воды в обход холма, выискивая внутренним зрением ближайший лаз, который позволил бы меньшими усилиями проникнуть в заполненный людьми грот. Он мог бы свалить эту грязную работу на кого угодно, если бы кто-нибудь ненавидел ее меньше, а он бы не искал повода уединиться. За спиной захрустел песок под ногами Эйжа.
– Я в порядке, – сухо бросил Морган. – Один справлюсь.
– Там два грота, Мор.
Душная тьма пещеры, почти осязаемая от нестерпимого запаха кала, мочи и разложения. Обезумевшие глаза бывших рабов в свете факела, на краткий миг вспыхивающие надеждой. Иногда несчастным дают снадобье, чтобы сперва усыпить. Но на такое количество людей снотворного не напастись, и многие откажутся пить, приняв его за яд, – так было не раз.
Искаженные предсмертным ужасом лица, кровь, плач и вопли. За неполные три десятка лет Морган отточил движение руки до совершенства – его жертвы умирали мгновенно, – но так и не смог выработать равнодушия к беззащитным, в ответ на отчаянные мольбы о жизни получающим удар кинжалом в сердце.
Угрюмый, забрызганный кровью Эйж. Серые лица мертвецов и такие же, от усталости утратившие оттенки, лица ребят. Морган пытался считать трупы, пока их перетаскивали в один грот, но быстро сбился: мозг словно онемел. Прохладная вода, смывающая пот и кровь. Умиротворенное лицо Бо. Погребальный костер, Мантра Последнего Очищения. Теплый прах на ладонях. Разбросанные по поляне темные конусы палаток.
Все это пронеслось как в кошмарном сне.
Запах жарящегося мяса вместо аппетита вызвал тошноту. Морган побрел прочь от лагеря. На берегу реки, под ивами, было сложено подобранное в катакомбах оружие: самодельные пики и кистени, мотыги, охотничьи ножи, топоры, ломики и среди этого хлама несколько неплохих мечей, в прошлом явно принадлежавших гвардейцам. В сторонке за деревьями кое-кто из молодых и не очень, словно вороны, клюющие падаль, ковырялись в куче награбленного Асуром руками рабов добра. Величина кучи и контингент вокруг нее не оставляли сомнений: и пещеру, и карманы убитых обшмонали подчистую. Моргана передернуло. Обычно берут только еду, и не больше, чем необходимо на отряд. Он вздохнул и отвернулся. Дурные привычки некоторых личностей, чьи родители подали им скверный пример, невозможно искоренить ни кулаками, ни словами. И он сейчас не в том состоянии, чтобы воевать с собственными бойцами. В ответ на замечание его забросают аргументами, и ясно какими: вытрясти из попов деньги за уничтожение твари вряд ли удастся, а так хоть какая-то компенсация. Попы делятся на две категории: одни не верят в существование невидимых демонов, другие притворяются, что не верят, дабы отмазаться от оплаты.
Морган блуждал между деревьями неприкаянным признаком, пока ноги не начали вязнуть в болоте. Пришлось отмотать десяток шагов назад. Он уселся на землю под одинокой березой на опушке, прислонился затылком к морщинистой коре и закрыл глаза. Внутри ныла пустота. Зияющая дыра от груди до паха, словно из него вырвали все внутренности. Морган обхватил себя руками, чтобы хоть чем-нибудь ее заполнить. Покой длился недолго. Пришла Имандра и уселась рядом. Взгляд моментально сфокусировался на земле, выискивая дубинку, подходящую для того, чтобы сломать о ее голову, если из ее рта выскочит очередной перл идиотизма.
– Мы убили всех этих людей… детей, женщин, – медленно произнесла Имандра. Без осуждения, без жалости, без дрожи в голосе. – Почему?
Морган выпрямился, крепко сцепил ладони, собирая остатки сил. Этот вопрос все равно лег бы на стол. Лучше разобраться с ним здесь и сейчас, покончить с этим раз и навсегда. Дома о жертвах Асуров говорить не принято. Молодежь узнает ужасную истину, когда видит ее собственными глазами. Морган лелеял надежду, что сестра услышит правду из уст того, кто может преподнести ее мягко либо по-тайнеровски, чистым матом. Но Имандра не стала тормошить ни целительниц, ни приятелей, ни Эйжа, соучастника кровавой расправы, и не поленилась пройти за объяснениями полмили. Рассудительная, дура. Он набрал воздуха для храбрости.
– Порабощенные Асуром умирают следом за ним. Как только связь с хозяином обрывается, скверна начинает разъедать Манну бывшего раба. Ну, как ржавчина или плесень. Вместе с Манной разлагается тело. Сгнивает заживо. Человек при этом испытывает адские боли. Это продолжается три – пять недель, если он не сгорает от лихорадки или не убивает себя раньше. Мы избавляем их от мучений.
Дыхание сестры замерло.
– Это не является и никогда не станет твоей прямой обязанностью, – успокоил ее Морган. – Даже если ты когда-нибудь будешь командовать отрядом, ты можешь поручить это дело мужчинам. Но ты должна знать. Человека, оскверненного Асуром, нельзя оставлять в живых. Даже если этот человек… ты, или я, или Ринока.
– И целители бессильны?.. – прошептала Имандра одними губами.
– Очищая пораженную Манну, целитель заражается скверной. И то же происходит с теми, кто близко контактирует с таким больным без защитной сети. Говорят, если скверны ничтожно мало, если Асур едва коснулся тебя, есть шанс… – Морган невыразительно взмахнул рукой. – Но я не слышал ни об одном, кто, хватанув скверны, остался в живых.
