Владимир Брайт - Принц фальшивых героев
Идея со стрелой в глаз была, несомненно, интересной, но времени на перезарядку арбалета уже не было, поэтому Гарх просто отбросил его в сторону и обнажил меч. Охотники за моей головой сделали то же самое.
Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что восстановить полную картину происшедшего я смог лишь чуть позже.
«Близнецы-ниндзя» напали одновременно с двух сторон, обрушив на Гарха град стремительных ударов, которые он, хотя и с трудом, но парировал. Однако, как выяснилось, эта атака была всего лишь отвлекающим маневром.
Секунду назад все было более или менее под контролем, и вдруг за спиной моего телохранителя неизвестно откуда материализовался гигант с молотом. Последовал короткий резкий взмах и... Чудовищный удар не просто подбросил Гарха в воздух, а еще и закинул на расстояние в добрых двадцать метров от места битвы, словно мячик для гольфа.
Без малейших эмоций «близнецы», словно по команде, вложили оружие в ножны и спокойно направились в мою сторону, чтобы пожать плоды своей блестящей победы.
Они уже преодолели половину расстояния, когда противный, режущий ухо скрежет, раздавшийся с того места, где лежали обломки летательного аппарата марки «Гарх», заставил их остановиться и повернуть головы в направлении шума.
Как ни странно, но мой помятый (а в некоторых местах даже немного сплющенный) телохранитель не только пребывал в относительно добром здравии. Более того: был полон решимости продолжить этот интересный зрелищный поединок.
Если кто-то из наших врагов и удивился такой поразительной воле к победе, то он никак не выказал свои чувства.
Дальнейшее напоминало повтор особенно интересного момента мачта, только с незначительным изменением в самой концовке.
Последовала еще одна стремительная атака «близнецов». А затем на авансцене так же неожиданно, как и в первый раз, появился гигант, но на этот раз удар его молота пришелся не в защищенный доспехами корпус, а в голову моего несчастного напарника. Впрочем, и в этот раз полет его был не менее продолжительным и эффектным.
Синхронно вложив в ножны оружие, «близнецы» опять направились было ко мне, но, как и в прошлый раз, у них снова ничего не вышло.
Гарх, голова которого неестественно свешивалась набок, с трудом держась на какой-то клейкой тягучей массе вроде резинового клея, вновь поднялся, в очередной раз безумно улыбнулся, весело всем подмигнул полувыкатившимся глазом и, отбросив в сторону меч, направился в нашу сторону.
«Вот теперь у него уже точно окончательно сорвало башню — еще и в прямом смысле»,— с ужасом понял я.
Дальнейшие действия моего безумного друга наглядно подтвердили это грустное предположение.
Не доходя двадцати шагов до противников, он не торопясь достал небольшой остро заточенный бумеранг, еще раз всем игриво подмигнул и почти без замаха метнул его в сторону неприятеля. Рассчитывать на то, что кто-то будет стоять, терпеливо ожидая, пока это примитивное оружие австралийских аборигенов, описав приличную дугу, упадет ему на голову, было бы верхом безрассудства.
Вероятно, это понимали все присутствующие, кроме моего телохранителя, но они делали скидку на его полуотвалившуюся голову, которая, к слову сказать, при всей своей поистине удивительной стойкости, уж точно не выдержала бы еще одного удара молотом, отделившись, наконец, от бренного тела.
Действие разворачивалось перед моими глазами, так что, даже парализованный, я мог все прекрасно видеть.
Бумеранг[25] был явно не таким простым, каким казался с первого взгляда. Взмыв вверх и как-то уж слишком неуклюже — не в такт — махая своими лопастями, он описал длинную неправильную полудугу и, вместо того чтобы вернуться в руку хозяина, упал на землю далеко позади четверки наших неприятелей.
Как только это глупое оружие рухнуло, четыре пары глаз атакующих повернулись к Гарху, и...
И именно это не позволило им увидеть, как бумеранг, вместо того чтобы и дальше тихонько лежать, приподнялся и, словно бешено вращающееся колесо, покатился по земле к ничего не подозревающим охотникам за нашими скальпами.
Спокойно сидевший в стороне и не принимавший до этого никакого участия в битве ядовитый членистоногий заморыш неожиданно оказался в Центре общего внимания, когда коварный бумеранг начисто снес ему голову.
Именно после этого убийства я увидел, как оставшаяся троица наших врагов на короткое время начисто потеряла самообладание. Отчего эти хладнокровные убийцы пришли в ужас, я понял чуть позже. Скажу только, что у них были для этого все основания. Впрочем, как и у нашей команды.
Ядовитое создание именовалось аам. Аамы очень опасны из-за способности парализовать жертву на расстоянии. Но, как оказалось, это еще не самое интересное. Внутри аама находится личинка, которая после смерти этого существа начинает бурно развиваться и за краткие мгновения, презрев все законы сохранения массы и энергии, достигает поистине гигантских размеров. Представьте себе огромного динозавра, начисто лишенного мозгов и обладающего одним неистребимым желанием — набить вечно голодное брюхо. Причем из-за бешеного метаболизма век его недолог — как у мотылька, не больше дня или двух, но, поверьте на слово, этого времени вполне достаточно, чтобы выкосить половину округи.
И вот дружище Гарх с веселыми подмигиваниями и идиотскими ухмылками выпустил этого безумного — даже более, чем он сам — джинна из, так сказать, бутылки. Видно, Гарху показалось, что в нашей постановке маловато сцен в стиле «экшн».
На глазах всех участников пьесы за какие-то несколько секунд буквально из ниоткуда появилась огромная отвратительная тварь, которая тут же решила начать с куска побольше и обратила взоры на гиганта с молотом. . Вот тогда-то затянувшийся пролог драмы наконец завершился — и началась ее эпическая часть: битва гигантов.
* * *
Если бы мы могли подойти к анализу сложившейся ситуации с точки зрения здравого смысла или хотя бы просто непредвзято, то всем стало бы ясно, что для общего блага на некоторое время нам стоит забыть былые обиды и объединиться против общего врага — этой огромной мерзкой твари, которая не делала никаких различий между своими и чужими, с одинаковым энтузиазмом пожирая как тех, так и других. И только после совместной победы над чудовищем имело бы смысл вновь начать разбираться между собой.
Но после того, как по голове моего нестабильного друга так немилосердно прошелся молот гиганта, он с головой этой, видимо, окончательно рассорился и теперь, променяв зачатки позитивного мышления на примитивные животные инстинкты, заботился только об одном — чтобы эта самая голова окончательно не отвалилась. Все остальное, судя по всему, его мало интересовало.
