Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
У евреев имелся ковчег Завета, который, по-видимому, от ларца бога Ра отличался только размерами. В нём тоже хранились вещи, считавшиеся священными, и он тоже убивал тех, кто совал в него нос без надлежащей подготовки.
Стоило помнить и о том самом ящике Пандоры.
Подростком я провёл немало времени в библиотеке Имхотепа, а также в главном информхранилище Субайхи, которое частенько навещал, когда ещё общался с умниками. Умники искренне но тщетно пытались приобщить меня к систематическому образованию. Они вовсю цеплялись за созданную ими из кусочков разбитой цивилизации культуру, которая совершенно не годилась для Нового мира. За это, да ещё за учительские замашки, их недолюбливали на Старых территориях; за это же в итоге их невзлюбил и я. Но набраться всякого от умников успел достаточно. Они предпочитали научную и узкоспециальную техническую литературу. Вся остальная занимала в хранилище скромный отдалённый уголок. Именно собранное в этом уголке казалось мне наиболее интересным. Там, на страницах старых книг, авторы излагали свои, а также позаимствованные ими из мифов и преданий Земли, не согласующиеся с официальными научными взглядами идеи.
Среди прочего я наткнулся и на единственное упоминание о Книге в земной литературе. Автор описывал найденные археологами не то в Месопотамии, не то в Южной Америке барельефы — и на одном был изображён человек, державший в руках нечто, напоминавшее книгу с вложенным в неё кинжалом. Объяснить, что это за предмет, учёные не смогли, да и не очень старались. Автор же считал, что сей артефакт явно технического назначения и, возможно, внеземного производства.
Меня настолько поразило сходство предмета на иллюстрации с Ганум Зилар, что я тут же помчался в Харчевню и зарылся в свитки в библиотеке Имхотепа. А когда пришёл в Субайху в следующий раз, моего любимого стеллажа не существовало. На мой вопрос хранитель ответил, что всё его содержимое ликвидировано как антинаучное. И если уж мне хочется чего-то отвлечённого, то лучше почитать классику в отделе художественной литературы.
А потом в Утопию принесли Книгу. Её доставила туда одна из совместных экспедиций умников, которая на пути к своим полисам остановилась в Харчевне. Умники не хвалятся своими находками, как некоторые трофейщики, но меня они знали. Я им попытался всё объяснить, но они только пожали плечами, заявив, что забрали Книгу в одной из крепостей ибогалов, разгромленной нукуманами. Несомненно, сказали умники, вещица интересная, но при чём тут предания? Чаще всего это выдумки, а когда в преданиях всё же идёт речь о реальных вещах, обычно невозможно догадаться, о каких именно. Я что, хочу походить на тех глупцов, которые приклеили полевому стражу название «гидра» только потому, что это полуживое растение похоже на персонаж греческого мифа? Ты подумай, дорогой, — оно хотя бы действительно похоже?.. Вот и с твоим Ганумом Зиларом так же. «Книгой Знаний» можно что угодно назвать. А к земной археологии находка вообще не может иметь отношения.
Мне было трудно с ними спорить, тем более что я даже не мог припомнить, у какого именно автора прочёл о Книге. Заикнулся было о прошлом Проникновении, когда Книга могла попасть на Землю, но тут меня и вовсе подняли на смех. Прошлое Проникновение — ну как же. Оно всё спишет.
Я не на шутку обиделся, дав себе слово больше никогда не ходить в Субайху. Провались они все, вместе с их наукой… Субайха, впрочем, осталась стоять, а вот её отдалённый выселок, небольшой полис Утопия, вскоре перестал подавать признаки жизни. Мы в Харчевне слышали, что спасательная команда из Субайхи, посланная на помощь своим, туда не прошла. Тогда в полис задумали отправиться четверо трофейщиков, надеясь поживиться чем-нибудь интересным, но вернулся только один. Он рассказал, что в сорока километрах от Утопии начинается пустыня: деревья и кусты на месте, но стоят чёрные и стреляют синими молниями точно так же, как металлические предметы сразу после Проникновения.
А через неделю к нам вторглась целая орда яйцеголовых — штук триста, и двигались они прямо по направлению к этой пустыне. Мы уже собирали армию, но когда поняли, куда они идут, с радостью пропустили. Ибогалы не нападали на фермы, не брали пленников, как обычно. Они прошли напрямую, остановились на самом краю пустыни, простояли там три дня и повернули обратно. Вся наша Старая территория взвыла от разочарования. Мы-то уже представляли себе, как их молниями прожарит. Уходили яйцеголовые тоже мирно — ну, их и не стали трогать. И только дней через тридцать выяснилось, что чёрная пустыня стала безопасна. И умники, и остальные рысью рванули в Утопию, пробираясь по местности, где деревья теперь рассыпались прахом при одном прикосновении. Умники, я думаю, к тому времени сообразили, что всё дело в Книге, — она погубила полис, и за ней же охотились ибогалы. Но Книги на месте уже не оказалось — яйцеголовые смогли её как-то обезвредить, потом послали гонцов и забрали с собой.
На том и кончилось. Умники назначили за Книгу награду в пять тысяч галет, да только все полагали, что долго им придётся искать дураков для охоты на безделушку, за которой ибогалы являются в таком количестве. Ко мне из Субайхи послали специальную делегацию, которую я, в свою очередь, от всей души послал к чёрту.
А теперь мне вдруг подумалось, что сегодняшние яйцеголовые, устроившие засаду на нукуманов, могли убегать не от них. Точнее — не только от них. Раз Книга для ибогалов такая ценность, тогда они могли её просто украсть у своих же, верно? И в таком случае ибогальская дружина, раскинувшая шатры неподалёку от нас, есть всего лишь погоня за нашкодившими соотечественниками.
Я поделился своими мыслями с Тотигаем.
— Какая разница? — ответил он. — Вот доберёмся до Харчевни, отдохнём и двинем в Субайху. Пять тысяч галет…
Он облизнулся, и я понял, что кербер уже воображает, как мы без конца пируем у Имхотепа, или здесь, у Каменных Лбов, или в любом другом укромном местечке. С такой горой жратвы жизнь ему должна представляться раем посреди Земли и Додхара.
А я всё гадал, что умники сотворили с Книгой в прошлый раз и для чего её используют яйцеголовые.
— А ну-ка, принеси мне один из разрядников, — сказал я наконец.
— Зачем ещё? — удивился Тотигай.
— Тащи без разговоров.
Он принёс, и я принялся эту штуку рассматривать. Странное оружие, честно. И ремень будто бы из него растёт… Внизу, между рукояткой и цевьём был выступ, напоминавший несъёмный магазин, только шире. Я помнил, что однажды, добыв такой же разрядник, случайно взялся за этот выступ и обнаружил отверстие, закрытое круглой плавающей пластиной.
