Валерий Иващенко - Маленькая ведьма
Реальность вокруг снова эдак нехорошо дрогнула, покачнулась. Но Линн, зажмурив глаза, отчаянно затрясла головой, и остатки наваждения солёными морскими брызгами разлетелись вокруг. Осторожно приоткрыв веки, она опасливо стрельнула взором туда-сюда. Вроде бы всё в порядке, как и прежде. И, уже немного успокоившись, отчаянная девушка глубоко вздохнула и прислушалась к себе.
Где-то в глубине весёлым ручейком журчала радость познания неведомого, а в ушах неслышно то ли гремел неумолчный рёв океанского прибоя, то ли свистел яростный шторм. И на это всё её существо откликалось весёлой нетерпеливой дрожью. Линн даже поймала себя на желании пробежаться по макушкам пенистых волн наперегонки с солёным ветром - да так, чтобы его яростные порывы заласкали кожу до холодного онемения.
Она снова взяла голову в ладошки и отчаянно затрясла. Затем даже вскочила на ноги и запрыгала на одной ноге, легонько стукая кулачками по ушам и вытрясая из них остатки песни моря. Она ещё не знала, что это. И хотя догадывалась, и ей даже немного понравилось ощущение свободы и ничем не ограниченных океанских просторов, но - Линн ещё не была готова к такому.
- Ты как - бросаться и кусаться не будешь? - опасливо спросил явно озадаченный её поведением Зугги, на всякий случай отодвигаясь подальше.
- Нет, не буду, - подумав, ответила вредная девчонка и улыбнулась.
Только тут она обратила внимание, как ластится и льнёт к ней дрорда. С каким вниманием заглядывает в лицо, и какой нежный клёкот срывается из её маленькой пасти. Линн давно заметила, что в отличие от других животных, откликающихся не столько на слова, сколько на интонации голоса, Синди частенько почти явно и дословно понимает её, свою хозяйку. А иногда и соображает даже больше, чем можно выразить словами. И Линн ничуть не удивилась бы, если бы в один прекрасный день дрорда заговорила бы на человечьем языке, проявив наконец свою неуёмную язвительность. А если молчит до сих пор, то вряд ли стесняется - просто-напросто жмотничает, вреднятина…
- Ну что ты, Синди? - девчонка приласкала свою воспитанницу.
- Уррк! - утробно ответила та и закатила от удовольствия глазёнки.
Ну что тут ещё скажешь?
В деревню Малые Петушки они пришли уже под вечер. Стояла она осторонь протянувшегося в столицу тракта, а посему именно здесь решено было передохнуть. Пополнить запас харчей, сменить одёжку. И Линн особо настояла - наконец-то вымыться в тёплой воде, и причём с настоящим мылом. А не со стеблями мыльнянки, которая и моет кое-как, и чесотка от неё по всему телу.
А пока что они шли по еле заметно разъезженной дороге среди полей, и Линн обдумывала те крохи сведений, что ей удалось выпытать у всё ещё озадаченно хмыкающего Зугги. Кузнец поведал, что если он не напутал в слыханных смолоду легендах - то этот дублет позволено надевать только тем, у кого в жилах течёт истинная кровь Морских Ярлов. Дескать, были некогда такие. Повелители морей, и то ли они сами являлись потомками невесть когда сгинувших Древних, то ли именно Древними сами и были - то уже толком неведомо за давностью.
Но ежели кто ни попадя наденет эти цацки, у того либо дух напрочь вышибет, либо в голове затменье наступает - да так, что ни один колдун или лекарь не возьмётся в башке тараканов разогнать. А тут такое дело…
На вопрос, не слыхал ли Зугги чего за родителей да какую другую родню Линн, тот покачал головой.
- Я ведь позже пришёл в Сарнолл - ты уже была, хоть и крохой. Упырь никогда ничего не упоминал, да и вообще молчал по твоему поводу даже спьяну, словно пойманный жулик на первом допросе. Только однажды обмолвился в таком духе… вроде как можно было понять, что отец твой то ли моряком был, то ли ещё как с морем связан.
Вот и ломала упрямая девчонка голову - что оно такое, да и как вышло?
Иногда их обгоняли сельские телеги с впряжёнными в них сытыми лошадьми и настороженно взирающими возницами на облучках. Но никто не цеплялся к двум оборванного вида путникам с тощими котомками на плечах, и то спасибо богам.
Наконец, из-за холма с лениво шевелящим крыльями ветряком, в сумерках показалось и село. Большое, богатое, с приветливо подмаргивающими огоньками в окнах и уносимыми ветром дымками из печных труб. Малые Петушки оказались вовсе не такими и малыми. Пока разыскали постоялый двор под скрипящей на ветру вывеской, уже совсем стемнело.
Войдя в душную и полную чада общую залу, Линн незаметно перевела дух. Весь день ей было не по себе - уж сильно отличалось окружение от привычного городскому глазу. В Сарнолле, куда ни глянь - всюду стены. Дома, заборы, башни. А если смотреть на море в порту, то спиной всегда чувствуется надёжное и уютное прикрытие.
Здешние же просторные поля с чётко видимым во все стороны горизонтом навевали на девчонку какое-то чувство собственной незащищённости. Случись что - и не найдёшь укромного местечка или хотя бы щелочки, куда можно юркнуть и скрыться. А здесь, во внутренностях большого постоялого двора, Линн почувствовала, как её помаленьку отпускает подспудная тревога, да и все треволнения этого длинного дня.
Этаким вертлявым чёртом подлетел малый с рябым лицом. Видно, очень уж намётанный у него был взгляд - не иначе, как по глазам определил, что денежка имеется. Но вовсе не посмотрел на изношенные лохмотья.
- Что изволите?
Линн, благоразумно спрятавшая дрорду под одежду, начала перечислять, что. По мере её слов лицо у парня понемногу вытягивалось, а выражение на нём становилось уважительно-философским. Под конец длинной и содержательной речи он даже поклонился.
- О! Уважаю таких клиентов - цену себе знают, и в то же время без мытарств над прислугой. Милости прошу, сей момент всё организую.
Он метнулся в задние комнаты, подняв лёгкую суету среди слуг и заставив их проявить хоть какую-то активность. А пока что Линн, усевшись на гладко оструганной лавке, осматривалась по сторонам. Да уж, после городских трущоб тут было на что поглядеть - хотя с первого взгляда и было похоже.
Массивные опоры поддерживали могучие потолочные балки, хоть и потемневшие от времени и копоти, но явно было видно, что по ним не так давно прошлись метлой да тряпкой - по крайней мере, паутина клочьями не висела. Полы из широких деревянных плах недавно были выскоблены, а не далее как утром даже вымыты. По стенам весело радовали глаза развешенные керамические тарелки, вышитые полотенца чередовались со связками лука и перца. Да и собравшиеся отличались своей разношерстностью, пестротой - и всё же какой-то несуетливой степенностью от завсегдатаев городских кабаков.
На столе перед ними появился большой горшок гречневой каши с томлёным молоком да льняным маслом - а вот и деревянные ложки, кстати. Линн наворачивала за обе щеки. Вот уже вторая тарелка необычайно быстро опустела перед ней, а она всё никак не могла остановиться - уж больно вкусно было, да и аппетит на свежем воздухе разгулялся ещё тот. Что такое десерт, она догадывалась смутно, но прозрачная розовая трясучка с подливкой оказалась сладкой и до изнеможения привлекательной.
