Брендон Сандерсон - Рожденный туманом: Тайная история
Она не шевелилась и сидела в той же сникшей позе. Кельсер обнял ее за плечи и уловил образ того, как она выглядит в реальном мире. Цветущая и полная жизни, но какая-то... повзрослевшая. Она теперь казалась мудрее и больше не была тем ребенком, которого Кельсер подобрал на улицах, спасая от поручителей.
Он наклонился к ней:
− Я одержу верх над этим существом, Вин. Я сделаю это.
Со двора донесся голос Охранителя:
− И как же ты намереваешься это сделать?
Кельсер поднял голову. Хотя он был готов к тому, как выглядит Охранитель, он все еще вздрагивал, когда видел, во что тот превратился, − в боге почти не осталось ничего человеческого, только расплывающийся пучок нитей рассеянного дыма, образующих размытые очертания головы, рук и ног.
− Он на свободе, − сказал Охранитель. − Вот и все. Время пришло. Соглашение подлежит исполнению. Он возьмет то, что ему обещано.
− Мы его остановим.
− Остановим его? Он сила энтропии, универсальная константа. Ты не сможешь его остановить, это все равно что остановить время.
Кельсер поднялся и, покинув Вин, спустился по ступенькам к Охранителю. Ему хотелось бы услышать, что Дему говорит этой небольшой толпе светящихся душ.
− Если его нельзя остановить, − сказал Кельсер, − тогда мы его задержим. Ты ведь уже так делал? Твой великий план?
− Я... − проговорил Охранитель. − Да... Был план...
− Я теперь на свободе и могу помочь тебе его осуществить.
− На свободе? − рассмеялся Охранитель. − Нет, просто у тебя теперь тюрьма побольше. Ты привязан к этой реальности, ограничен ею. Ты ничего не можешь с этим поделать. И я не могу.
− Что...
− Ты же знаешь, он за нами наблюдает. − Охранитель задрал голову к небу.
Кельсер неохотно проследил за его взглядом. Покрытое движущимся туманом небо казалось таким далеким. Оно как будто отпрянуло от планеты подобно тому, как толпа людей отшатывается от трупа. В этой безграничности неба Кельсер увидел что-то темное, взвихренное, перекручивающееся. Более плотное, чем туман, и похожее на океан змей, затмевающих крохотное солнце. Он знал, что это за безграничность. Разрушитель и в самом деле наблюдает.
− Он считает тебя незначительным, − сказал Охранитель. − Думаю, даже находит тебя забавным − душа Ати, которая все еще где-то здесь, посмеялась бы над этим.
− У него есть душа?
Охранитель не ответил. Кельсер пошел к нему мимо лежащих на земле туманных трупов.
− Если он живой, − сказал Кельсер, − то его можно убить. Неважно, насколько он могуществен.
«Ты − доказательство этому, Разлетайка. Он же тебя убивает».
Охранитель разразился резким, лающим смехом.
− Ты все время забываешь, кто из нас бог, а кто − просто бедная мертвая тень, которая вот-вот растает. − Он махнул развалившейся рукой с пальцами, сотканными из размотанных туманных нитей. − Послушай их. Тебя не смущает то, что они говорят, Выживший? Ха! Я оберегал их тысячелетиями. А что для них сделал ты?
Кельсер обернулся к Дему. Видимо, Охранитель забыл, что Кельсер не может слышать речь. Он направился к Дему, чтобы прикоснуться к нему и узнать, как тот сейчас выглядит, а по пути дотронулся до одного из тел на земле. Молодой человек. Солдат, судя по его виду. Кельсер не знал этого парня, но начал беспокоиться. Он посмотрел туда, где стоял Хэм. Фигура рядом с ним могла быть Бризом.
А где же остальные?
Похолодев, он принялся трогать трупы, высматривая среди них знакомых. Его движения стали лихорадочными.
− Что ты ищешь? − спросил Охранитель.
− Сколько... − Кельсер сглотнул. − Сколько среди них моих друзей?
− Есть несколько, − сказал Охранитель.
− Члены моей команды?
− Нет, − ответил Охранитель, и Кельсер облегченно вздохнул. − Нет, они погибли в ходе первого штурма, несколько дней назад. Доксон. Колченог.
Кельсера будто пронзило ледяным копьем. Он попытался подняться, оставив тело, которое обследовал, но споткнулся и с отчаянием выдавил слова:
− Нет. Нет, только не Докс!
Охранитель кивнул.
− Ко... Когда это случилось? Как?
Охранитель рассмеялся безумным смехом. Он теперь мало походил на того добродушного, неуверенного человека, который приветствовал только что попавшего сюда Кельсера.
− Обоих убили колоссы во время штурма. Кельсер, их тела сожгли несколько дней назад, когда ты еще был взаперти.
Кельсер задрожал, охваченный ощущением потери.
− Я... − начал он.
«Докс. Меня тогда здесь не было. Я мог бы увидеться с ним, когда он переходил в этот мир. Поговорить с ним. Может, даже спасти его?»
− Умирая, он тебя проклял, Кельсер, − резко сказал Охранитель. − Он во всем этом винил тебя.
Кельсер понурился. Еще одна потеря. И Колченог тоже... два хороших человека. Проклятье! Он потерял в своей жизни слишком много друзей. Слишком много.
«Докс, Колченог. Простите, что подвел вас».
Кельсер направил весь гнев, горечь и стыд в одно русло. Во время заточения в тюрьме он снова обрел цель. И теперь он ее не потеряет.
Он встал и повернулся к Охранителю. Как ни удивительно, бог съежился, будто напуганный. Кельсер схватил то, что осталось от бога, и на краткий момент уловил в нем проблеск грандиозности. Свет от Охранителя пронизывал все вокруг − мир, туманы, металлы, все человеческие души. Хотя это существо и умирало, его сила еще далеко не истощилась.
И он ощутил боль Охранителя. Такую же, как ту, которую чувствовал сам от потери Докса, только в тысячу крат сильнее. Охранитель воспринимал каждый угасший огонек, все они были для него теми, кого он любил.
Во всем мире их умирало все больше. Слишком много сыпалось пепла, и Охранитель предвидел, что его станет еще больше. Армии колоссов выходили из-под контроля. Смерть и разрушения знаменовали приближающийся конец света.
И... на юге... что это там? Люди?
Кельсер держал Охранителя, преисполненный благоговения перед его божественной агонией. Затем он крепко обнял его и прошептал:
− Мне так жаль.
− О, Сенна... − пробормотал Охранитель. − Я теряю этот мир. Теряю все...
− Мы это остановим, − пообещал Кельсер, разжимая объятия.
− Это нельзя остановить. Договор...
− Договор можно нарушить.
− Только не такой, Кельсер. Когда-то мне удалось обмануть Разрушителя, запереть его, одурачить нашим соглашением. Но тогда это не было нарушением договора, я воспользовался лазейкой в нем. На этот раз лазеек нет.
− Значит, мы с воплями проломим дыру ногами, − возразил Кельсер. − Ты и я, мы − команда!
