Оксана Панкеева - Обратная сторона пути
— Прекрасно. Как дойдут, пусть там и остаются до особых распоряжений. Дана найдет им применение.
Макс молча кивнул, стискивая зубы, чтобы не проговориться. В конце концов, может, еще обойдется. После родов Кира вроде перестала совершать глупости, обрела прежнюю рассудительность и вспомнила о дисциплине, вряд ли она ринется воевать с кем попало, не составив прежде четкого плана действий и не согласовав его с союзниками. Да и командир «Котов» наверняка мужик серьезный, на авантюру не поведется. Все обойдется. Если только… Ох, это «если только», похоже, никому не давало покоя последние дни…
Если вдруг что-то случится с Шелларом — никто не сможет точно предсказать, как поведет себя его молодая вдова, чего натворит обезумевший от горя кузен и даже что предпримет верный Флавиус, приверженный хинским традициям мести…
— Если здесь все, то пойдем навестим Витьку, — предложил Дэн, видя, что пауза в разговоре уже намекает на его завершение.
— Да, конечно… вроде все, разве что его величество сейчас вспомнит еще что-нибудь, как обычно бывает.
— Мэтр, иногда мне кажется, что Кантор по сравнению с вами нечеловечески тактичен и доброжелателен, — не остался в долгу Шеллар и обратился к Дэну, словно каким-то образом чуял, кто из двоих мэтров легче откликнется на его просьбу: — Прежде чем вы откланяетесь, не могли бы вы меня разбудить? Что-то нет у меня желания этот сон досматривать, лучше я поработаю.
— Нет проблем, — улыбнулся тот и с силой хлопнул в ладоши.
— Ты хоть предупредить мог? — раздраженно вопросил Макс, когда они, едва успев выскочить из королевского сна, двинулись дальше.
— А ты сам разве не видел, что я делаю? — безмятежно отозвался Дэн. — Или ты полагал, что я откажу этому бедняге в мелкой любезности, ничего мне не стоящей? В таком случае виноват ты сам. Вернее, твоя вредность, которую ты неосознанно пытаешься проецировать на других.
— Кошмарные сны — не повод жалеть людей, — огрызнулся Макс. — Тем более таких.
— А твое свинское отношение — очень даже повод.
— Что? — Макс даже остановился от возмущения. — Да ты хоть понимаешь, о чем вообще идет речь?
Дэн тоже остановился, повернувшись к нему лицом, и посмотрел в глаза. Тем особым беззаботно-спокойным взглядом, который страшно раздражал импульсивного кузена.
— Я прекрасно знаю, о чем, — мы же вместе обсуждали эту четверную вилку. И не хуже тебя понимаю, что, когда перед вами встала сложная этическая проблема, вы, могущественные маги, без малейших угрызений совести свалили решение на обычного человека, которому и без того несладко. А когда он принял его за вас, ты тут же осудил его выбор.
— А потому что я был против! И ничего ты в самом деле не понимаешь! Мы голосовали! И голоса разделились поровну!
— То есть как? Если в обсуждении участвовали только короли и придворные маги, как вышло, что их оказалось нечетное число?
— Да так оказалось, у Джоаны нет короля. Вернее, у нее есть внук-президент, но нет с ним связи, да и не интересует никого его мнение, честно говоря, и тайны такого уровня я бы ему не доверил. Вот так и получилось нас тринадцать. Кто виноват, что голос Шеллара оказался последним и решающим? Был бы он тогда вместе со всеми…
— И что бы изменилось?
— Я все равно против. Можно было потянуть время, поискать другой способ… Впрочем, повторять тебе всю нашу дискуссию нет смысла, проехали уже…
— Ты был против? — Дэн даже слегка удивился. — Кажется, раньше ты был безоговорочно за.
— С тех пор кое-что изменилось. А, да что теперь говорить. Пойдем.
— Да, конечно. Только обрати свое бесценное внимание на еще один нюанс. Из всех вас — кстати, у некоторых народов тринадцать считается несчастливым числом — этот человек единственный, кто готов отвечать за свой выбор собственной жизнью. При том, что такая перспектива для него реальна. На семьдесят пять процентов.
— Ты же сказал, что Ресс не дает вероятностей.
— Ресс не единственный провидец на свете. Я сходил к пятой верховной. Она рассчитывает. И вилка, и веер равновероятностны.
— Ну, тогда пятьдесят.
— Нет, Макс, ты невнимателен. Ты разве не слышал, что он сказал? Один вариант его не устраивает, но можно скорректировать.
— …! — Агент Рельмо выругался и опять остановился. Ну конечно же, покойники ничего корректировать не могут, а вариант, где все живы и счастливы, всех устраивает и в исправлениях не нуждается… — Не может такого быть. Ты просто не знаешь его величество. Шеллар и самоубийство — вещи несовместимые.
— Он имел в виду не самоубийство, а ситуацию «только через мой труп». И говорил совершенно серьезно. И если я это понял, а ты нет — кто из нас хуже его знает?
— Ты видел его три раза, если не считать тот случай с головой. А я знаю с детства. Поэтому знаю-то его лучше я. Но ты почему-то лучше его понимаешь, а это немного другое.
Дэн помолчал, затем вдруг произнес вполголоса, словно опасаясь испугать кузена столь крамольной мыслью:
— Знаешь, он мне чем-то деда напоминает.
Макс не нашелся, что ответить.
Собираясь на встречу со странной девочкой, Мафей так замаялся с выбором одежды, словно ему предстоял не деловой разговор, а любовное свидание. Нет, он вовсе не имел намерения потрясать недорослую даму ни эльфийской элегантностью, ни придворным шиком, ни иномирской экзотикой. Но в этом как раз и состояла главная проблема, так как все его немногочисленные наряды, которыми принц успел обзавестись за прошедшую луну, грешили либо одним, либо другим, либо третьим.
Как назло, именно в тот момент, когда его высочество в горестных раздумьях созерцал свой гардероб, развешанный для пущей наглядности на спинках стульев, дверцах шкафа и крышках сундуков, демоны принесли Жака, который не преминул поддеть младшего товарища.
— Ты что, стирку затеял или на свиданку собрался?
— А на что больше похоже? — огрызнулся Мафей, раздосадованный подобным непониманием со стороны давнего друга.
— Вот на это и похоже, — усмехнулся шут. — Если тебе и правда надо принарядиться для дамы, ты лучше с Кантором посоветуйся. У него на эти дела нюх. Только учти — чтобы он посоветовал тебе что-то путное, ему придется про твою даму все рассказать.
— Да не надо мне принаряжаться! — раздраженно отозвался Мафей, который как раз решил действовать методом исключения и решительно убрал в шкаф поморский кафтан как самое экзотичное из всех одеяний. — Мне, наоборот, надо одеться как-то так, чтобы я не походил на романтического героя из кино. У меня будет деловая… или, вернее сказать, научная беседа, и я не хочу, чтобы девушка отвлекалась на мой наряд или заподозрила с моей стороны какие-нибудь ухаживания или там попытки произвести впечатление. Вот посмотри, как на твой взгляд, что из всего этого будет смотреться пристойно и нейтрально для человека из твоего мира?
