Барб Хенди - Дампир
– Да не хотел я… – Лисил осекся, разозлившись наконец на это вежливое безразличие. – Ты прекрасно знаешь, что я хотел! Пускай мы уже не в Стравине, но ночи в здешних деревнях такие же темные. Мы проходим мимо прибыльного дельца только потому, что тебе, видишь ли, расхотелось работать! Хочешь купить таверну? На здоровье! Только не пойму, с какой стати нам уходить из дела без гроша в кармане?
– У меня в кармане грошей достаточно, – напомнила Магьер.
– А у меня – нет! – Лисила не на шутку взбесило ее хладнокровие. – У меня всего-то и есть, что доля с одной деревни, а ты даже не предупредила меня, что хочешь выйти из дела. Кабы я это знал заранее, я бы тоже позаботился о своем будущем.
– Это вряд ли, – сказала Магьер. Голос ее был все так же ровен, и на Лисила она не смотрела. – Дарилинское красное – вино не из дешевых, а не будь вина, ты нашел бы, с кем сыграть в карты, или же проникся бы жалостливым рассказом смазливой служаночки. Даже если б ты все знал заранее, это ничего не изменило бы.
Лисил тяжело вздохнул, в уме лихорадочно подыскивая более веские аргументы. Он прекрасно знал, что Магьер многое недоговаривает. Они проработали вместе не один год, но она по-прежнему пряталась от мира и от него, Лисила, за незримой стеной молчания. По большей части Лисила это даже устраивало – у него, в конце концов, тоже было, о чем умалчивать.
– Почему бы нам не обработать еще хоть одну деревню? – наконец спросил он. – Их тут пропасть, и…
– Не могу. Больше не могу – и все. – Магьер прикрыла глаза, словно так можно было отгородиться от мира. – Стоит только вспомнить, как волокла в воду труп этого сумасшедшего… Не могу. Я слишком устала.
– Ладно. Хватит об этом. – Лисил отвернулся. – Расскажи-ка мне тогда про эту таверну.
Магьер тотчас воодушевилась:
– Миишка – город небольшой, рыбацкий, и основной доход ему приносит прибрежная торговля. Посетителями нашими будут в основном рабочие да еще моряки, которым после трудового дня охота выпить и поиграть в карты. Таверна двухэтажная, наверху – жилые комнаты. Название я пока еще не придумала. Это дело как раз для тебя. Можешь даже нарисовать вывеску.
– И ты хочешь, чтобы я держал банк, хотя прекрасно знаешь, что в пяти случаях из десяти я проигрываю? – осведомился Лисил.
– Держать банк еще не значит играть самому. Именно поэтому заведение всегда остается в выигрыше, а ты – с пустым кошельком. Будешь вести честную игру в «фараона», и мы по-прежнему будем партнерами. Сам видишь – не так уж сильно изменится наша жизнь, как ты думаешь.
Лисил встал, подбросил хвороста в огонь, сам не понимая, почему так упрямится. Предложение Магьер куда как щедрое, и она всегда была с ним откровенна. Во всяком случае, насколько она вообще может быть откровенна, этакая молчунья. Никто еще ни разу в жизни, строя собственные планы, не принимал в расчет и его, Лисила. Быть может, ему просто не по душе неизвестность и риск, которые стоят за этой, на первый взгляд привлекательной затеей.
– И далеко эта Мушка? – спросил он вслух.
– Миишка. – Магьер тяжело вздохнула. – Город называется Миишка, и до него еще лиги четыре на юг. Если не будем мешкать, то придем туда уже завтра к полудню.
Лисил вытащил из мешка бурдюк с вином, мельком отметив, что Малец бродит вокруг стоянки и принюхивается. Теперь полуэльф начал уже всерьез обдумывать планы Магьер насчет таверны, и преимущества ее замысла становились ему все больше по душе. Может, мирная, спокойная жизнь позволит расстаться и с его кошмарами… в чем он, впрочем, сомневался.
– Кажется, у меня есть идея насчет вывески, – наконец сказал он.
Губы Магьер дрогнули в едва приметной улыбке, и она протянула Лисилу яблоко.
– Выкладывай.
В лесу на границе лагеря неярко мерцало пятно света. Многие сочли бы это прихотливой игрой сгущающихся сумерек, вот только оно передвигалось в тени деревьев как живое, подбираясь все ближе к костру и замирая всякий раз, когда подавали голос женщина в кожаном доспехе или белокурый полукровка, – словно и впрямь внимательно прислушивалось к каждому слову. Наконец пятно остановилось за крепким дубом, за пределами светового круга, который образовался вокруг костра, и там осталось надолго.
* * *Рашед, насупленный и нервный, нетерпеливо расхаживал взад и вперед в задней комнате своего пакгауза. Нынче ночью он не захотел, как обычно, выйти, чтобы полюбоваться огромной, ослепительно сиявшей луной. Впрочем, Рашед, всегда уделявший немалое внимание внешнему виду, даже изнывая от тревоги и неопределенности, нашел время надеть черные, ладно скроенные брюки и свежевыглаженную темно-красную тунику.
– Даже если метаться из угла в угол, точно тигр в клетке, он быстрей не вернется, – негромко произнесли за его спиной.
Рашед с легким раздражением взглянул на Тишу. Она сидела на дубовой скамье, выложенной мягкими вышитыми подушками, и вышивала на куске муслина неправдоподобно крохотными и точными стежками. Уже видно было, что будет изображено на вышивке: закат над морем. Рашед никогда не мог понять, как Тиша ухитряется просто стежками шелковых нитей создавать такие картины.
– Тогда где же он? – резко спросил он вслух. – После гибели Парко прошло уже добрых двенадцать дней. Расстояние для Эдвана не помеха. Не может же он так долго выслеживать убийц!
– Ты же знаешь, что у Эдвана совсем иное чувство времени, чем у нас, – отозвалась Тиша, перекусив синюю нить крепкими белыми зубками. – К тому же ты смог сообщить ему не так уж много подробностей. Вполне вероятно, что у него немало времени уйдет на то, чтоб хотя бы выяснить, кого ему надлежит искать.
Расправив точеными пальцами вышивку, она рассматривала стежки с таким невозмутимым видом, словно нынешняя ночь ничем не отличалась от прочих, – хотя обыкновенно после захода солнца Тиша погружалась в чтение какого-нибудь старинного манускрипта. В одной из нижних комнат стояли шкафы, битком набитые древними фолиантами и свитками, за которые было заплачено целое состояние. Рашед никак не мог понять этого пристрастия Тиши к словам, начертанным на пергаменте.
Он очень хотел, чтобы спокойствие Тиши передалось и ему, а потому присел рядом с ней. Отблеск пламени от свечей играл в ее каштановых кудрях. Красота этих длинных шелковистых локонов захватила Рашеда… Но, увы, ненадолго. Вскоре он опять вскочил и принялся расхаживать из угла в угол.
– Где же он может быть? – пробормотал он, ни к кому не обращаясь.
– А вот мне уже обрыдло ждать и ждать! – прошипел из угла третий голос. – И еще я голоден! А кроме того, уже стемнело! И я хочу наконец выбраться из этого дощатого ящика, который вы почему-то зовете нашим домом!
