Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской социологии
– Простых? – тут же взвился Барсик и чуть не кинулся на меня, но Мурка его удержал, за что ему огромное спасибо. Все же нашего Огненного с его горячим темпераментом регулярно заносит.
– Андрей, ты не прав, – вдруг встал на защиту Барсима ректор. – У нас поначалу несли службу самые обычные отряды со своими командирами, но очень быстро стало ясно, что с детками высокопоставленных родителей они справиться не могут, так как боятся лишний раз разгневать их высокородных родственничков. Поэтому мы обратились к главам обоих государств с просьбой выделить нам таких командоров, которые не испугались бы прижать этих деток к ногтю.
– Я то все это понимаю, – ворчливо признался я, – но Барсик все равно нервничает по этому поводу, разве я не прав?
– Нервничал, – отведя глаза в сторону, неожиданно покладисто согласился тот, и едва заметно улыбнулся. – Но сейчас уже не жалею, что все сложилось так, как сложилось.
– Так не стесняйся тогда сказать об этом брату!
– А кто сказал, – он повернулся ко мне и посмотрел с хитринкой, – что я при первой же встрече ему об этом не скажу?
– Ну, – быстро нашелся я, – ты ведь уже был у него, сам говоришь. Что же не сказал?
– Потому что тогда, – он скосил глаза себе за спину, где стоял Мурка, – еще не был полностью уверен.
– А теперь все? Вас можно поздравить? – в лоб спросил я, не посчитав нужным лишний раз миндальничать. Что они – не мужики, не поймут, что ли?
– Можно, – сказал за них обоих Мурка и посмотрел на ректора.
Тот философски пожал плечами.
– Не скажу, что одобряю. Особенно выбор Барсима, который не может похвастаться потомками в отличие от тебя, Мурзяс, но, если это ваш выбор, не мне его осуждать.
Темный кивнул на это, Барсик промолчал. Повисла пауза, но была она недолгой, потому что её разбил крик Тома.
– Да с чего вы решили, что мы будем делать так, как вам хочется! – разумеется, он обращался к Корешелю.
– Так, – сказал я, вместе с командорами и ректором повернувшись в сторону спорщиков. – Похоже, настало время вмешаться.
Я собирался уже пойти к ним, когда меня за локоть придержал ректор.
– Андрей, а Ир где?
– А, – я махнул рукой, – с Умкой в нашем классе к презентации проекта по его мелиорации готовится.
– Умкой?
Пришлось скривиться и взмолиться к командорам:
– Я все равно его имя не произнесу.
Но эти коварные личности неожиданно одинаково мне ухмыльнулись и вовсе не поспешили мне на помощь, как я рассчитывал. Ректор продолжал меня удерживать, в то время как спор Корешеля и Тома уже перешел в самую горячую стадию, когда оба спорщика схватились за оружие.
– В общем, – поспешил сказать я, придумав, наконец, как выкрутиться, – единственный гном мелиоратор на выпускном курсе.
– Триумвирфар? – изумленно выдохнул ректор, но мне было уже не до того, я быстро кивнул, вырвался и помчался усмирять моих горячих парней.
– Том, а ну опусти меч. Опусти, я кому сказал?! – закричал я уже на подлете, то есть, подбегая ко вставшим в стойку Корешелю и Рутбергу. За всем этим с интересом наблюдали остальные колокольчики, – И ты тоже, – бросил я, осторожно положив ладонь на острие меча Корешеля и пригибая его к низу. Учитель скосил на меня глаза, но, что примечательно, меч убрал первым. Тот просто испарился из-под моей ладони.
Выдохнув, я повернулся к Тому. Тот фыркнул в сторону и тоже убрал оружие.
– А теперь, давайте проясним происходящее, – объявил я. – Ты, Том, действительно, многого не знаешь, как о драконах, так и об ифритах, и, как мне кажется, не рвешься узнать.
– Они сами все необходимое могут рассказать! – запротестовал на это Том.
– Да? – насмешливо уточнил Корешель и бросил долгий взгляд на Гарри. Та неожиданно потупилась. Да-да. Понятия не имею, как ей это удалось, но на золотой драконьей морде появилось смущенное и даже пристыженное выражение.
Вмешался я.
– Они оба слишком юные, Том. Тебе не приходило это в голову?
Рутберг изумленно распахнул глаза, обернулся на друзей и снова посмотрел на нас с Корешелем.
– Хотите сказать, что я, правда…
– Мог навредить ей этой своей командой – 'ударь его крылом', – припечатал полуэльф, строго смотря на него. А дальше продолжил совсем не об этом. – Не стоит думать, что, если ты признанная звезда Арены, то из тебя получится такой хороший учитель, как ты возомнил!
Глаза Тома возмущенно вспыхнули, но снова обозлиться на полуэльфа я ему не дал, влезая с вопросом:
– А что за Арена? Я о ней уже слышал, но активно хлопал ушами. Теперь мне интересно.
– А что ты слышал? – поинтересовался у меня Корешель.
– Ну, что Том, типа, на ней самый крутой. Даже Вини на лопатки положил и все такое.
– Вини? – уточнил полуэльф.
Я потупился, поэтому объяснять пришлось Тому.
– Виниэльс Шелковый. Он так его сокращает.
– Только его? – живо уточнил полуэльф.
– Неа, – отмахнулся Том, – всех. Даже Фаль у нас теперь просто Фа.
– Нет, то, что он вас сократил, я в курсе, но старших…
– Барсим – Барсик, Мурзяс – Мурка, – со снисходительной улыбкой начал перечислять Том. – Ирирган – Ир…
– Даже Шутвик?
– Ага. Они теперь с ним лучшие друзья.
– С Шутвиком? – с неподдельным недоверием в голосе уточнил Корешель, заставив меня задуматься, каким же должен был быть Ир до встречи со мной, чтобы кто-то настолько сильно сомневался, что он способен с кем-то искренне дружить и вообще к кому-то по-доброму хорошо относиться.
– Да, с ним, – влез я и поспешил вернуть разговор в прежнее русло. – Так что за Арена?
Отвечать мне начал, как ни странно, не Том, а Корешель:
– Об этом никто тебе не скажет официально, но уже много лет вблизи Холёбаска на специальной Арене проводятся магические бои без правил. Официально это осуждается и раз в полгода университет направляет коммандос вроде как для разгона сего сомнительного предприятия, но, разумеется, утихнув на время, бои продолжаются. Большинство мало-мальски сильных магов университета участвует в них. Рутберг с момента своего поступления и первого выхода на Арену считался признанным чемпионом, но сейчас как-то подозрительно забросил это дело и уже несколько недель кряду не просто не выходит на Арену, но и не появляется в числе зрителей. Теперь я понимаю, почему, – и он выразительно посмотрел на Тома.
– О да, – протянул я, – Им всем дружно и на гневотерапии адреналина хватает, – а потом глянул на Рутберга и прямо спросил. – Твой отец строжайше запретил тебе ввязываться в сомнительные мероприятия. Ты поэтому ввязался?
