Ксения Чайкина - Приключения золотой ведьмы. Книга 2
— Эй, ну ты чего? — заволновался эльф. — Я не отношусь к тебе как слуге! Никто не относится! Не вздыхай ты так!
И что мне теперь, объяснять, что я вздыхаю по поводу своей несчастной судьбы, а не из-за чьего-то отношения?
— Да я не про это. Угораздило же меня нарваться на королевскую чету.
Ух ты! Эльф смутился!
— Да мы дедушку видим то раз в год, на праздник… Ну два… Ладно, три от силы! Не переживай ты так! Алина слишком независима, и давно дала понять отцу, что опеки не потерпит. Так что мы больше храмовые, чем королевские.
Кошмар! Мало того что его семья правит здесь всем миром! Так они еще являются Любимыми Детьми богини! ААА! Я сейчас в голос завою! Духи, ну почему мне так везет!?
— Ага. — Сдавленно буркнула я.
— Зря ты так. — Ой, Стан, кажется, обиделся.
— Да нет, ты не думай ничего плохого. Ваша семья мне очень нравится, правда! Просто, ну не знаю даже как объяснить…
Гррр, чувствовала себя маленькой оправдывающейся девченкой!
— Вот и никто не знает, лишь шарахаются от нас, боятся что ли?
— Конечно, слишком много у вас власти. — Ляпнула, не подумав.
И почему со мной это происходит так часто.
— И ты тоже меня поэтому боишься? — напрягся эльф.
Тьфу.
— Вот уж точно не поэтому! Эй, и с чего ты взял, что я боюсь?!
— А то я не вижу.
— Это не страх, Стан. Это здоровая осторожность, не более.
— Всё равно зря. Мне эта власть даром не нужна, дайте мне заниматься любимым делом и не трогайте меня — вот и все что мне надо. А дела правителя меня не касаются, хоть он и мой дед.
— А Алинаэлия?
— А что она? У нее примерно та же позиция, и у Ли, и у Лии. — Лия — это его младшая сестра, Лалиэлия. — Мать всеми способами ограждает себя от отцовского двора, еще и поэтому, кстати, ее считают странной. Ну а мы просто ее дети, и многие наши мировоззрения очень похожи на ее. Я часто гощу у деда, и это кошмар. Там тоска неимоверная, все такие правильные, прилизанные, вежливые, очень быстро начинаешь чувствовать себя рядом с ними толи уродом, то ли просто неуравновешенным. Так что мать я прекрасно понимаю. Та жизнь меня не устраивает.
— Ага, бррр! — передразнила я его.
— Издеваешься?
— Нет, разделяю твое мнение. Власть на самом деле очень сильно связывает по рукам и ногам, и чем больше у тебя ее, тем меньше ты свободен.
— Точно сказано! Так что зря ты страдаешь, что нашел тебя именно я, а не какой-нибудь захудалый вежливый и влюбленный в этикет эльф! Тебе бы было с ним очень скучно. — усмехнулся Стан.
И на этот раз я действительно споткнулась! Он что, мысли читает!? Если бы эльф не придержал меня, я бы упала.
— Спасибо. Ты что, мысли мои читаешь?!
— Да нет, просто они написаны у тебя на лице. — Он открыто веселился.
— Ладно, уговорил, больше я на эту тему страдать не буду. Расскажи мне лучше о ночи памяти.
— О чем? — не понял Стан.
— Ночь памяти. Праздник, к которому готовятся все ваши кухонные ведьмочки.
— Ааа, вот ты о чем! А я то думаю, что у них там за суета. Это их праздник, эльфам он не интересен, я практически ничего не знаю о нем.
Но всё же разговорив его на эту тему, я смогла кое что узнать.
Ночь памяти, или, как еще ее называют, памятная ночь. Это чисто человеческий праздник. В эту ночь люди собираются «где-то в соседнем лесу, точно не знаю», и гуляют. Он несколько раз видел, как празднуют его люди в долине, а когда в детстве подсматривал за ведьмами и колдунами, то те каждый раз узнавали о его присутствии и неумолимо, переборов страх, просили молодого господина «идти спать, а то уже поздно». А на его нежелание, почти со слезами на глазах, объясняли, что «магия молодого господина» не должна смешиваться с магией людей в эту ночь, иначе у них ничего не получится. Чего у них не получится Стан так и не понял, а после и не пытался узнать, потеряв к этому всякий интерес. Тогда я попросила его рассказать как отмечают эту ночь люди в долине. И вздохнув, считая это не интересным, он рассказал. В эту ночь они жгут множество костров, приносят дар предкам — сжигают хлеб, и откупаются на жизнь — пара капель крови избранной девы на огонь самого большего из них (костров). После чего начинают праздновать. Прыгают через огонь, «верят, что очищают тем самым свой дух, глупые человечки», поют песни, «как обычно, пьют и едят», обязательно купаются в полночь в ближайшей реке. Да и всё действие стараются устраивать именно возле воды. «Наверное в интересах безопасности» — хихикнул эльф. Дальше он обычно не досматривал и шел спать. «Вот такая вот у них памятная ночь» — закончил свой рассказ эльф. А мне было хорошо. Его рассказ навеял чувство чего-то знакомого, чего-то важного в моей жизни. Мне очень хотелось эту ночь провести со всеми этими ведьмами с кухни. О чем я тут же сообщила Стану. Он был возмущен. Мол, зачем мне это надо, он же объяснил, что это пустая трата времени, что я только потеряю время. А я хотела. Я с нетерпением ждала вечера. И эльф так и не смог меня переубедить.
За время всего диалога мы как раз поднялись на вершину, и я уже почти не слышала Стана, а обниматься с ним снова желания не было никакого. Бросила прощальный взгляд на водопад, запоминая его, и мы вошли под ветви деревьев. А эльф держал меня за руку.
До самой границы этого места мы не разговаривали, каждый думал о своем. Не знаю, о чем думал эльф, а я вспоминала. Нет, ко мне не вернулась память, я вспоминала события последних дней. Очень развеселило воспоминание о неудачливом клыкастике, который меня чуть не съел пару дней назад. Да уж, тогда мне было совсем не смешно.
Несколько раз прокрутила в голове сон с необычным парнем, который назвал меня по имени. Очень хотелось увидеть его снова, пусть даже и во сне. Я по нему… скучала? Неожиданно.
Всю дорогу я искоса поглядывала на эльфа. Он так же охотно молчал, его взгляд был затуманен, он был далеко отсюда, и он тоже улыбался. А мне подумалось, что мы идем как два умалишенных — идем через лес и тупо чему-то улыбаемся, даже не глядя друг на друга.
Но вот мы пришли к невидимой мне, но не эльфу, границе. Он с неохотой отпустил мою руку и повторил ритуал — встал на колени, но на этот раз к дереву приложил правую руку, а к груди левую. Снова прочитал какую-то пятиминутную тарабарщину. А я следила за его состоянием, и не зря. Он снова платил. Только сейчас он был собран, и платой стало что-то не совсем хорошее, что было в эльфе, так как его «мир» стал еще светлее и свежее.
— А эльфы не пробовали так дипрессию лечить?
— В смысле? — не понял он.
— Ну как же, прикинь, вот хреново тебе, жить не хочется, сбегал быстренько в ближайшую, подобную этой, святыню, прочитал пару раз ключ и вуаля! Вся гадость ушла на оплату, да еще и по красивому месту погулял! Как тебе идея? Никакой психотерапевт не нужен!
