Роберт Сальваторе - Компаньоны
Реджинальд ухмыльнулся королю:
— Не может же мой парень валяться целыми днями. Ему надо столькому научиться.
— Мальчик всего месяц как дышит, — заметил Парсон Глейв.
— Ага, пора уже давать ему в руки меч, я так думаю, — ответил Реджинальд, и они еще посмеялись.
Бренор, пристегнутый к отцовской спине, был счастлив очутиться подальше от колыбели и детской, и радость от того, что его унесли, лишь усилилась, когда три дворфа принялись обсуждать политическую обстановку вокруг Рунных Врат твердыни Фелбарр и их защищенность.
Бренор внимательно слушал — недолго. Но потом он стал думать о еде, потому что у него забурчало в животе. Потом о том, что у него зудит попа.
Потом он увидел свою руку, пухлую детскую ручку маленького дворфа... и из его слюнявых губ вылетело «гу-у».
Он пытался напомнить себе, что надо сосредоточиться, послушать разговор, что это отвлечет его от сиюминутных надобностей, столь довлеющих над ним. Но вместо этого горько расплакался над унизительностью своего положения. Он, король Бренор Боевой Топор, беспомощно болтался за спиной у капитана стражи. Его, короля Мифрил Халла, должны кормить, и менять грязные пеленки, и купать, и...
Ребенок издал вопль, идущий из самой глубины души, и принялся пускать пузыри, прежде чем Бренор хотя бы понял, что происходит. Как он ненавидел все это!
— Эй, послушай, угомони своего малыша или унеси его обратно к мамочке, — велел Парсон Глейв.
— Было бы о чем переживать, — отмахнулся король Эмерус. — Эти вопли совсем скоро станут боевыми кличами, и маленький Арр Арр размозжит свои первые орочьи головы.
И они продолжили разговор, а Бренор пытался слушать, надеясь уловить, что же происходит в Серебряных Землях.
Но он был голоден, и у него зудело, а ручка была такая соблазнительная...
***
— И надолго ли? — спросила Увин Круглый Щит Парсона Глейва, когда пару месяцев спустя однажды утром он зашел в ее дом. Жилище Круглого Щита представляло собой аккуратное каменное строение на верхнем этаже твердыни Фелбарр.
Бренор навострил уши и попытался перевернуться на одеяле, расстеленном для него на полу его матерью Увин. Он хотел получше разглядеть говорившего, но, увы, его маленькое тело плохо повиновалось командам, и ему пришлось насколько возможно повернуть вбок чересчур большую голову и наблюдать за клириком самым уголком глаза.
— Трудно сказать, — ответил Парсон Глейв. — Проходы снова открыты, и орки быстро займут их.
— Орки, вечно орки! — проворчала Увин. — Много Стрел, много орков!
Слова эти заставили дитя на одеяле вздрогнуть и внесли великое смятение в спутанное сознание Бренора Боевого Топора. Королевство Многих Стрел... королевство орков... создано скотиной Обальдом, существование королевства закреплено в договоре, подписанном лично Бренором сто лет назад. До конца своих дней — в первой жизни, во всяком случае, — Бренор гадал, не совершил ли он ошибку, заключив мир с Обальдом. Он никогда не был доволен этим своим решением, хотя на самом деле у него не было выбора. Его войско из Мифрил Халла не могло победить тысячные орды Обальда, не могло изгнать их из страны, а другие королевства Серебряных Земель, Сандабар и Серебристая Луна, и даже твердыни дворфов, Фелбарр и Адбар, не спешили вступать в эту войну. Цена была бы слишком высока, и это решило все.
В результате возникло Королевство Многих Стрел, и наступил мир... такой, какой наступил.
Поскольку, в конце концов, это были орки, постоянные набеги их гнусных банд терзали страну до конца предыдущей жизни Бренора и, очевидно, учитывая услышанный им сегодня разговор, продолжались по сей день.
— Арр Арр загонит их обратно в норы, — заверил Парсон Глейв Увин.
— Лучше бы мы перешли Сарбрин и прикончили их как собак, — отозвалась Увин.
— Не буду спорить, — сказал Парсон Глейв. — И знаю, что многие в последнее время заводят эту песню. Слишком много боев, слишком много набегов. Говорят, король Обальд-Как-Его-Там переложил правление на мелких сошек, и признаки этого заметны даже в Мифрил Халле.
— Это хорошо, что они там в Мифрил Халле признают ошибку своего старого короля...
На глаза Бренора навернулись слезы, хотя Парсон Глейв сразу оборвал женщину.
— Не говори так, — сказал он. — Другое время, другой мир, и король Бренор подписал договор с одобрения самого Эмеруса Боевого Венца. Да, возможно, мы все ошибались. Будь уверена, наш король никогда не был в восторге от того давнего решения.
— Может, и так, — согласилась Увин.
Затем Парсон Глейв ушел, а Увин вернулась к своим домашним делам (включавшим немалое количество упражнений с мечом, поскольку она приводила себя в прежнюю боевую форму), предоставив Бренору, Малышу Арр Арру, самому занимать себя на застеленном одеялом полу. Вскоре ребенок заснул.
Бренору снилось ущелье Гарумна, перо, парящее в воздухе и ставящее его подпись на договоре, носящем название этого места.
Орочья рука, кривая и в бородавках, выхватила из воздуха перо, и Обальд — до чего же ясно Бренор до сих пор помнил эту безобразную тварь — едва не сломал его, выцарапывая на документе свое имя. Великий орк явно был удовлетворен этим «миром» не более, чем Бренор, хотя сам требовал его.
Мысли Бренора унеслись прочь от этого места, в его старые покои в Мифрил Халле, там рядом с ним сидел Дзирт, убеждая его, что Бренор все сделал правильно, на благо своего народа и наследников.
Но так ли это? Даже и теперь — прошло сто лет, а сомнения, похоже, остались. Надо ли было отдавать грязным оркам плацдарм, с которого банды этих грабителей во множестве могли совершать свои беспрестанные набеги?
Он пытался выкинуть это из головы, но не мог, потому что, хотя ему и было уже почти три месяца, докучливые требования тела, которое едва его слушалось, одерживали верх над разумом, отвлекая от мыслей и рассуждений ради более насущных проблем.
— Нет! — зарычал малютка, и очередное воспоминание нахлынуло на него остро, словно наяву. Он сидел на троне дворфских богов в Гаунтлгриме, и мудрость Морадина, сила Клангеддина и таинство Думатойна снизошли на него.
Теперь он снова стоял на четвереньках. Он попытался поджать пальцы на ногах, чтобы упереться всеми ступнями в пол, но завалился набок.
— Ага, вот мы наконец и перевернулись, да? — услышал он голос матери
Сразу вслед за этим женщина открыла рот от удивления, поскольку Бренор снова упрямо встал на четвереньки.
— Ого, отлично! — поздравила его Увин. — Ну разве не молодец...
