Маргит Сандему - Сад смерти
— Ей помогут, — ответила Земля, успокаивая. — Ей поможет человек, от которого этого меньше всего можно будет ожидать. Помни это, Ировар, когда она однажды окажется в беде и все будет казаться безнадежным. От которого это меньше всего можно будет ожидать.
— Я запомню, — ответил Ировар.
— А сейчас принеси ребенка, — потребовал Дух Воздуха.
Ировар вошел в ярангу, взял девочку на руки и с тяжелым сердцем вынес ее.
— Красивый ребенок, — сказал Повелитель Земли.
— Это большая жертва с твоей стороны, — сказал Воздух.
— Ее будут звать Шира, «чистая», — сказал Повелитель Воды.
— Мы будем защищать ее, — сказал Огонь. — А чтобы ей легче было выполнить свою миссию, чтобы ее мысли не отвлекались от ее задачи, она будет обладать даром нравиться всем, но ее не полюбит никто.
— Любовь между мужчиной и женщиной не сделает ее хуже, но она связывает мысли, — сказал Дух Земли. — Она никогда не почувствует такую любовь, ни один мужчина не пожелает ее. У нее никогда не будет детей.
— Это страшная судьба, — сказал глубоко удрученный Ировар.
— Так будет легче всего, — сказала Повелительница Воздуха. — Сейчас мы дадим ей знак, сияние вокруг лба, это означает, что она избрана. Люди не увидят этот свет, но они будут ощущать и уважать его.
— И он защитит ее от Шамы, — сказал Дух Воды.
— Шамы? — удивленно переспросил Ировар. — Но неужели ваши повелители не имеют власти над ним?
— Нет. Не повелители решают, сколько жить человеку или насколько несчастен он будет в своей судьбе. Это сам человек. У Шамы же большая власть. Он опасен для Ширы, потому что она будет самым серьезным его противником — если все будет так, как мы хотим. Она не раз ощутит его присутствие. Сияние над ее лбом защитит ее. Но если она будет оказываться у него на пути слишком часто, с ней может случиться беда. Поэтому она должна быть осторожна в выполнении своей полной опасности миссии. Шама коварен, как никто, и он любит собирать урожай человеческих жизней. Он не дает добыче ускользать от себя слишком долго.
— А потом? Когда она выполнит свою миссию? Что тогда? Она снова станет обычным человеком?
Четыре существа стояли молча. Потом Дух Земли наклонил голову.
— Нет, — сказал он тихо и горестно. Губы Ировара задрожали:
— Что с ней произойдет?
Повелитель Воды поднял глаза. Они были полны сострадания.
— Если она сможет выполнить свою миссию, если ты правильно воспитаешь ее, если она будет достаточно сильной, зрелой и чистой, чтобы добиться удачи… Я думаю, ты лучше поймешь меня, если я скажу, что тогда ее лучшего друга будут звать… Шама.
Ировар на секунду потерял дар речи.
— То есть, ее судьба будет столь немилосердна, что она захочет умереть?
— Да.
— Тогда я не отдам ее! — вскричал он.
— И пусть два народа погибнут?
Ировар подавленно покачал головой.
— Я ничего не знаю о сумасбродстве человеческого выродка. Единственное, что я знаю, это то, что ребенок моей дочери имеет право жить обычной жизнью. Я несу за нее ответственность.
— Мы знаем, что Добрейшие многого требуют от тебя, Ировар. Но зло человеческого выродка может распространиться по всему миру в день, когда он решится взять власть. Мы не беспокоимся об остальном мире, но нас интересуют народ Таран-гая. Он не должен погибнуть.
— Когда это случится?
— Шира успеет стать взрослой.
— Если я сейчас… соглашусь. Ее ожидает удача?
— Этого мы сказать тебе не можем. Люди часто нарушают наши планы своими безрассудными поступками.
— Откуда же вам тогда известно, что она захочет умереть?
— Дело в том, что единственный способ остановить зло — это такое испытание, которое не в состоянии выдержать ни одно человеческое существо.
Ировар посмотрел на ребенка, лежащего на руках. Он долго стоял молча.
— Мне нелегко сделать выбор.
— Мы знаем и понимаем это. Но помни, что она не должна пить воду.
— Какую воду? Из колодца?
— Нет-нет. Она поймет сама.
Поскольку они не дали более подробного разъяснения, Ировар сказал:
— Я запомню это.
Он услышал, как все четверо с облегчением вздохнули.
— Благодарим тебя за твою жертву, — сказал Огонь. — А сейчас она получит свой знак.
Они по очереди дотронулись до ее лба.
— Ничто, что происходит на земле, не причинит тебе вреда, — сказал одетый в коричневое.
— Воздушные ветры облегчат твой путь, — сказала женщина.
— Вода будет нести тебя и никогда не сомкнется над тобой, — сказал мужчина с меняющими цвет глазами.
— Огонь согреет, но не обожжет тебя, — сказал мужчина в пылающем плаще.
— Но камень не даст тебе защиты, помни об этом! — предупредил Дух Земли. — Камень опасен и вероломен, как и сам Шама.
И они отступили.
— Вы, знающие все, — спросил Ировар. — Что будет с Широй, когда Шама схватит ее? Что будет с людьми, если они умрут?
Но духи лишь улыбнулись, вновь спрятали свои лица, опустили головы и как бы растворились, превратившись в ничто.
Ировар остался стоять в холодных предрассветных сумерках, сжимая в руках хрупкое тельце Ширы.
— Я предал тебя, — прошептал он. — Предал тебя во имя человечества. Надеюсь, жертва будет стоить того.
4
Огонь в очаге уже почти погас, когда Ировар закончил свой рассказ. Map подбросил еще хвороста, пламя снова вспыхнуло, шипя и потрескивая, и в хищных глазах Мара отразился огонь.
Секунду вокруг Ировара было тихо. Тысяча вопросов как бы витала в воздухе, но никто не знал, с чего начать. Даниэль не хотел говорить ничего, он думал о чем-то своем и отказался от кусочка волшебного стимулирующего корня, которым Сармик хотел угостить его. Довольно! Он украдкой взглянул на Ширу, которая сидела, наклонив голову и спрятав лицо. И хотя ему очень не хотелось признаваться в этом, он не мог отрицать, что в ней действительно было что-то неземное… Что-то… потустороннее.
Наконец Орин нарушил молчание.
— Этот человеческий выродок не может быть не кем иным, кроме Тангиля.
«Тенгель Злой, — подумал Даниэль. — Нет, у меня голова идет кругом. Мы всегда считали себя особенными, думали, что у нас в роду есть сверхъестественные способности, но что все это в сравнении с тем, что здесь рассказано? Сейчас мы перешли границу, границу того, что человек может понять и принять. Нет, здесь должен был бы быть Ульвхедин. А не я — обычный человек!» Тем не менее он внимательно прислушивался к тому, что они говорили. Разве не ради этого он был здесь? Узнать, как можно обезвредить проклятие, тяготеющее над их родом.
Ировар сказал:
— В роду Даниэля и Венделя верят, что Тангиль по-прежнему жив…
— Это кажется вполне вероятным, — сказал Сармик. — Теперь, когда мы услышали твою историю, мы тоже верим в это. Но где он живет? Наверное, не здесь?
