Михаил Ланцов - Механический волшебник. Дилогия (СИ)
Глазея по сторонам, Дален перебрался во внутреннюю крепость и наткнулся на очень милую картину в виде магов, сидящих под строгим присмотром храмовников. К счастью, одежда Далена не вызывала подозрений о причастии к магической братии, а уважительный тон при обращении размягчил надутых до последней крайности храмовников, что позволило вытрясти из них немного полезной информации. Причём, к великой радости мага, не представляясь.
Оказалось, что те просто держат магов в загоне, запрещая им вступать в какие‑либо контакты с окружающим миром. И лишь перед боем выпуская этих проклятых, нечестивых людей. Поэтому те от безделья проводили много времени в мире теней, выдавая всем любопытным это занятие за истинное.
И это было нормальной ситуацией, бедняг даже кормят, как в круге магов, то есть держат практически на хлебе и воде. Также Дален смог вытянуть из стоявших на посту храмовников массу интересных сведений об их службе, быте и прочих делах. Благо бдеть в вертикальном положении и с открытыми глазами было скучно и нудно, а болтать друг с другом давно надоело. Да и обговорены были все занимательные темы.
Вот так, сокрушаясь вместе с храмовниками о том, как вообще земля носит эти сосуды нечистот и прочее, прочее, прочее, Дален формировал картину происходящего в этом мире. Ведь официальные источники никогда не показывают реальное положение дел хотя бы потому, что весь «ливер» деталей им зачастую просто недоступен, а инкогнито собирать информацию в самых низах редко кто из руководителей догадывался.
Но тут на горизонте появился офицер, идущий вразвалочку проверять свой наиболее важный пост (после лежания в палатке, разумеется), поэтому Далену, как добропорядочному обывателю, дабы не подставлять бравых храмовников в их благородно отупляющей службе, пришлось стремительно ретироваться.
Попытки найти Вин, что должна была по сюжету игры отдыхать под деревом недалеко от поста храмовников, даже не предпринимались, потому как ему было ясно сказано, что абсолютно все маги лагеря содержались под охраной храмовников, дабы не смущать простых людей. Таково было решение высокого духовного начальства в Риме. В общем, маразм крепчал, деревья гнулись, а ночка тёмная была. Хотя ожидать чего‑то иного от церкви в каком бы то ни было мире Дален не мог.
Дальнейший осмотр внутренней крепости дал определённые коррективы в отношении фортификационного таланта древних архитекторов. Совершенно неприступная со стороны ущелья, она была очень слабо защищена у противоположной линии оборонительного рубежа, где весьма условными и довольно протяжёнными стенами выходила на склон огромного холма, оный и рассекался ущельем в районе древнего моста.
Абсолютно непонятными для Далена были две вещи. Во‑первых, почему ставка короля и вообще всего руководства армии, а также её хозяйственная служба не были сосредоточены в более укреплённой, внешней крепости. Ведь древние стены, что шли по склону холма, были очень сильно разрушены и по большей степени только обозначали своё наличие смехотворным частоколом в наиболее значительных прорехах. Конечно, Дален помнил о том, что в подземелье башни Ишала были выходы в древние катакомбы, которыми впоследствии воспользуются порождения тьмы для её захвата. Но это знал он, а никак не свита короля, включая такого умудрённого опытом военачальника «повышенной проходимости», как месье Логейн. Слишком это выглядело подозрительно и иррационально. Во‑вторых, теперь, сопоставив данные, которые он помнил, с тем, что увидел, Дален просто не понимал, зачем крепость построили таким образом. Ведь самым разумным было бы выкопать огромный ров, сравнимый с ущельем, и укрепить его бетонными блоками, ограждая протяжённую стену, но на этот шаг не было ни малейшего намёка. Даже если этот ров засыпали, должны были быть в наличии остатки каменных мостов или особые башни для подъёма, но и этого не было. А вся организация фрагментов уцелевшей стены говорила о весьма любопытном факте – ничего подобного даже не намечалось. Мало этого, дальнейшие расспросы солдат о легендах Остагара не дали никаких опровержений той версии, что большая крепостная стена, неприступная по их дилетантскому мнению, имела внешние рвы или хотя бы даже боевые башни.
Ещё немного подумав и посмотрев, Дален пришёл к совершенно умилительному выводу. Получалось, что внешняя крепость – это и есть крепость, цитадель, если хотите, со своего рода донжоном в виде башни, а так называемая внутренняя крепость – остатки укреплённого поселения при крепости. И «убогие потомки» всё перепутали. Классический пример про обезьяну и очки. И это весьма забавляло, хоть и не объясняло причину совершенно иррационального поведения руководства армии. Ведь тот же наблюдательный пункт и центр управления было бы на порядки разумнее сосредоточить в башне, а не в этой толчее. Вот за таким хихиканьем с задумчивым видом Далена и застал Дункан.
– Я вижу, молодой маг обладает отменным чувством юмора. – Дункан хлопнул Амелла по плечу. – Сам пошутил, сам посмеялся. – Прищуренный взгляд стража‑командора сверкал озорным огоньком, так что несколько подвисший в первый момент Дален довольно улыбнулся и рассказал о своих наблюдениях командиру.
– Всё верно в твоих рассуждениях. Я видел древние карты Остагара. Он был другим. Совсем другим. Также ты совершенно верно подметил, что внешняя крепость – его сердце. Но прежде чем занять Остагар, Логейн отправил разведчиков, чтобы тщательно его изучить, и обнаружил в подвалах башни заваленные ходы на какие‑то глубинные тропы. На Орзамарских картах их опознать не удалось, впрочем, древних карт подгорного престола у нас и не было. Потому мы решили не рисковать и не подставляться под внезапное нападение порождений тьмы. Ведь завалы были не стихийные и во многих местах являли собой рукотворную кладку, причём спешную и жидковатую. В общем, преграда для атаки не существенная.
– Это многое объясняет. – Дален задумчиво посмотрел на уже летнее небо. – Впрочем, если бы у нашего короля был доступ к тому составу, из которого отливались блоки цитадели, то это затруднение было незначительным.
– Отливали? – Дункан был сильно удивлён.
– Угу. – Дален кивнул и выплюнул небольшую травинку, что жевал до того. – Представь себе состав вроде обычной глины, из которой гончары делают горшки, только разведённой до состояния жидкого теста. В эту жижу добавляют мелко дроблённую горную породу и заливают в деревянную опалубку. После застывания подобный «черепок» по прочности сопоставим с камнем. А немонолитность отливки, то есть разделение той же стены на крупные фрагменты, собранные с помощью весьма редко используемой полигональной кладки, придает сооружению очень большую устойчивость при землетрясениях или, например, обстреле метательными машинами.
