Анджей Сапковский - Час презрения
– Еще один такой фортель, – процедила Йеннифэр, – и мы повздорим. Ты ведешь себя как юная коза. Мне стыдно за тебя.
– Ты намерена отдать меня в какую-то школу, да? Я не хочу!
– Тише. Люди смотрят.
– На тебя смотрят, не на меня! Не хочу я ни в какую школу! Ты обещала, что всегда будешь со мной, а теперь собираешься бросить! Одну. Я не хочу быть одна!
– И не будешь. В школе много девочек твоего возраста. Заведешь подружек.
– Не нужны мне подружки. Я хочу быть с тобой и с… Я думала, что…
Йеннифэр быстро обернулась.
– Что ты думала?
– Что мы едем к Геральту, – вызывающе подняла голову Цири. – Я прекрасно знаю, о чем ты думала всю дорогу. И почему вздыхала ночью.
– Довольно, – прошипела чародейка, а блеск ее горящих глаз заставил Цири вжаться лицом в гриву лошади. – Слишком уж ты разговорилась. Напоминаю: время, когда ты могла возражать, ушло. И случилось это по твоей собственной воле. Теперь ты должна слушаться. И делать то, что я прикажу. Поняла?
Цири кивнула.
– Да, что прикажу. И это будет для тебя лучше всего. Всегда. Поэтому ты будешь слушаться меня и выполнять все мои распоряжения, ясно? Останови лошадь. Мы на месте.
– Это школа? – буркнула Цири, окидывая взглядом внушительный фасад дома. – Это уже…
– Ни слова больше. Слезай. И веди себя как положено. Это не школа, школа находится в Аретузе, а не в Горс Велене. Это банк.
– Зачем нам банк?
– Подумай. Слезай, я сказала. Да не в лужу! Оставь лошадь, для этого есть слуги, сними перчатки. В банк в перчатках для езды не входят. Взгляни на меня. Поправь берет. Выровняй воротничок. Выпрямись. Не знаешь, что делать с руками? Так не делай ничего!
Цири вздохнула.
Высыпавшие из здания служащие были краснолюдами. Цири внимательно приглядывалась к ним. Такие же невысокие и бородатые крепыши, они тем не менее ничем не походили на ее друга Ярпена Зигрина и его ребят. Служащие были какие-то безликие, одинаково одетые, никакие. И раболепные, чего об Ярпене и его ребятах сказать было никак нельзя.
Йеннифэр и Цири вошли. Магический эликсир чародейки продолжал действовать, поэтому появление Йеннифэр тут же вызвало великое возбуждение, беготню, поклоны, дальнейшие раболепные и покорные пожелания и заверения в готовности услужить, конец чему положило лишь появление невероятно толстого, богато одетого белобородого краснолюда.
– Уважаемая Йеннифэр! – загудел краснолюд, позвякивая золотой цепью, свисавшей с могучей шеи значительно ниже белой бороды. – Какая неожиданность! И какая честь! Прошу, прошу в контору! А вы там, не стоять, не глазеть! За работу! К счетам! Абакам! Вильфли, немедленно в контору бутылку Кастель де Нефа, года… Ну сам знаешь, какого. Живо, одна нога тут, другая там! Изволь, изволь. Йеннифэр, истинное удовольствие видеть тебя. Ты смотришься… Ах, черт возьми, аж дух захватывает!
– Ты тоже, – улыбнулась чародейка, – недурственно держишься, Джианкарди.
– Надеюсь. Прошу, прошу ко мне в контору. Ах, нет, нет, как можно, вы первыми. Ты же знаешь дорогу, Йеннифэр.
В конторе было темновато и приятно прохладно, в воздухе стоял аромат, который Цири помнила по башне писаря Ярре, – запах чернил, пергамента и пыли, покрывавшей дубовую мебель, гобелены и старые книги.
– Прошу вас, присаживайтесь. – Банкир отодвинул от стола тяжелое кресло для Йеннифэр, окинул Цири внимательным взглядом. – Хмм…
– Дай ей какую-нибудь книгу, Мольнар, – небрежно бросила чародейка, заметив его взгляд. – Она обожает книги. Сядет в конце стола и не будет нам мешать. Верно, Цири?
Цири не сочла нужным подтверждать.
– Книгу, хм, – обеспокоился краснолюд, подходя к шкафу. – Что у нас тут есть? Вот книга прихода и расхода… Нет, не то. Пошлины и торговые оплаты… Тоже нет. Кредит и рембурс? Нет! О, а это как сюда попало? Черт его знает… Но, пожалуй, это будет в самый раз. Пожалуйста, девочка.
Книга называлась «Physiologus» и была очень старой и очень потрепанной. Цири осторожно перевернула обложку и несколько страниц. Фолиант заинтересовал ее сразу же, потому что повествовал о таинственных чудовищах и бестиях и был полон гравюр. Несколько следующих минут она старалась делить интерес между книгой и беседой чародейки с банкиром.
– Есть какие-нибудь письма, Мольнар?
– Нет. – Банкир налил вина Йеннифэр и себе. – Ни одного нового. Последнее поступило месяц назад. Я переслал тебе условленным образом.
– Я получила. Благодарю. А случайно… кто-нибудь этими письмами не интересовался?
– Здесь – нет, – улыбнулся Мольнар Джианкарди. – Но ты точно выбрала мишень, дорогая моя. Банк Вивальди доверительно информировал меня, что письма пытались выследить. Кроме того, их филиал в Венгерберге выявил попытку проследить операции на твоем личном счету. Один из работников оказался нелояльным…
Банкир осекся, глянул на чародейку из-под кустистых бровей. Цири прислушалась. Йеннифэр молчала, поигрывая обсидиановой звездой.
– Вивальди, – понизил голос Джианкарди, – не мог либо не хотел вести следствие. Нелояльный и скорый на подкуп служащий по пьянке свалился в канаву и захлебнулся. Несчастный случай. Жаль. Слишком быстро, слишком неосмотрительно…
– Потеря невелика, а сожаление кратко, – надула губы чародейка. – Я знаю, кого интересуют мои письма и счета, следствие у Вивальди не дало бы ничего нового.
– Коли ты так считаешь… – Джианкарди почесал бороду. – Едешь на Танедд? На Большой Сбор чародеев?
– Именно.
– Решать судьбы мира?
– Зачем преувеличивать?
– Всякие слухи ходят, – сухо проговорил банкир. – И всякое творится.
– Например, если не секрет?
– С прошлого года, – сказал Джианкарди, поглаживая бороду, – наблюдаются удивительные сдвиги в налоговой политике… Знаю, тебя это не интересует…
– Говори.
– Двойной размер подушного налога и налог на зимний постой, а также налога, который берут непосредственно армейские власти. Все купцы и предприниматели должны дополнительно платить в королевскую казну «десятый грош», совершенно новый налог, один грош от каждого нобеля оборота. Краснолюды, гномы, эльфы и низушки, кроме того, платят повышенную подушную и подымную пошлины, а ежели ведут торговую либо производственную деятельность, то сверх того еще облагаются обязательной нелюдской обязательной «дарственной» податью, составляющей десять со ста. Таким образом, я отчисляю в казну больше шестидесяти процентов дохода. Мой банк, включая филиалы, дает Четырем Королевствам шестьсот гривен в год. К твоему сведению, это почти в три раза больше, чем богатый герцог или граф платит кварты в королевскую казну.
– А люди дарственной на армию не облагаются?
