Сергей Вишневский - Наместный маг
- Село Дорожичей начало свое берет от конного переезду. Еще до того, как шаманы севера наших магов обучили за горизонт шаг делать.
- Это как так? - Нахмурился Пест.
- Шаманы с севера зело хорошо умеют сие. Как уж делают они того не ведаю, но ворожить они умеют так, что сделав шаг один ты за горизонтом оказываешься. А когда еще вражда с ними была, гонцы по Гвинее лошадные разъезжали. На дорогах тогда были конные переезды. На них гонцы меняли лошадей, а коль устал зело гонец, то и отдыхал тамо. Вот и стали Дорожичи с такого переезда свое село вести. На таком переезде всегда должон быть кузнец, чтобы коня подковать, да упряжь править. От того и в Дорожичах кузнечий род ведется. - Акилура говорила медленно и с перерывами. Иногда она останавливалась, чтобы отдышаться. - Потому и Дорожичи, что у дороги живут.
- Баб Акилура, а сейчас почему они не на тракте торговом живут?
- А как гонцов не стало, так и не платит государь им деньгу. Не за что платить им стало и со службы их погнали. А тогда уже конный переезд в два десятка домов был. Уж село целое. А как гонцов не стало, то и разьездов конных с воями по государеву указу извели. Вот тогда и повелся люд лихой по тракту шастать. Тяжко Дорожичам было, много мужиков полегло. Вот и ушли они в сторону от тракта. Купчины, кто с востока товар везет, про место Дорожичей знают и на постой заезжают. Коней накормить, да воям своим передохнуть дать. Сам поди видал?
- Видал то я, пока в учениках был у Трипона! Два десятка телег и вои все в броне стеганой. Одного воя видовал. У него бронь с металла была и щит был, но оружие на копье похоже.
- Вот то и был караван купечий. Они с востока идут в царство наше, да соль с медью везут. А обратно наше полотно везут. Говорят в Ультаке, что на торжище все полотно скупают. Даже холщовые куски, что только на мешки годны и те скупают.
- Видать туго у них с ткачами...
- Поговорили и будет. - Оборвала Акилура Песта, видя, что к ним идет староста Дорожичей. - Пока дело делать не станем - помалкивай!...
Спустя несколько часов в доме кожевника села Дорожичей.
Пест сидел на голом полу, прислонившись спиной к стене из струганых бревен. На его глазах была та самая повязка, а на лице царила счастливая улыбка. Рукава были закатаны выше локтя, а руки перепачканы в крови. В комнате царила тишина, изредка прерываемая чмоканьем и расстроенным плачем.
Он наблюдал за роженицей, которая сидела полу сидя на двух составленных вместе лавках. На каждой ее груди висело по свертку, в котором было по новорожденному ребенку.
- Перевел дух? Тогда собирай послед! - Акилура сидела рядом на лавке и тяжело дышала. Ей роды тоже дались тяжело. - Надобно удостовериться, что последа внутри не осталось. Иначе мать кровью изойдет. Нечего рассиживаться!
Пест спорить не стал, а подошел к ногам роженицы и собрал ткань перепачканную в крови. С этим свертком он уселся рядом с Акилурой на лавку и принялся копаться в кровавом месиве. Даже за столь не приглядным занятием с его лица не сползала улыбка.
- Отец - мужик крупный и сыновья в него. Богатыри вырастут, но тот, что первый с матери показался шкодник еще тот будет! Видел как ногами барахтать стал, как на свет появился? - Пест в ответ кивнул. - То-то и оно! Ну? Сложил пузырь последовый?
- Сложил баба Акилура! Все здесь!
- Ну, коль сложил, то пойди к отцу. Весть добрую ему скажи.
Пест поднялся с лавки и ели волоча ноги побрел к двери на улицу.
- Пестушка! - Позвала Акилура. Пест обернулся, а старуха улыбаясь беззубым ртом спросила - Чуял, как детятки пахли?
- Чуял баба Акилура! Медом пахли и периной свежей.
- Помни этот запах Пест! Когда трудно будет, аль печаль зеленая найдет ты его вспоминай! Зело помни! Так свет и жизнь пахнет... - Акилура глубоко вздохнула носом и уже тихо добавила. - До сих пор пахнет... А ты Пест хлеба возьми со стола, да молока крынку. Еще не хватало после дела не малого в обмороке валятся на людях!
Пест взял небольшой кувшин молока со стола и хлеб. Выйдя на улицу он уселся на крыльце, рядом с хозяином дома и отцом детей. Мужик был огромный. С широкими плечами и огромными кулаками. Он взглянул на Песта, жующего хлеб и хотел было что-то спросить, но не стал. Он терпеливо ждал, пока Пест доест хлеб и допьет молоко.
- Двое... Два наследника. Оба крупные, в тебя. Тяжело матери было, но сдюжила! - Пест повернул голову к мужику, который улыбался до ушей. - Уж как не знаю, но наследство на двоих тебе собирать! Кто первым вышел все одно не скажем, ибо помогали им мы. Не так вышло, как на роду писано было...
- Пока жив буду - не забуду! - Сказал мужик и обнял Песта в стальные объятья. Он не сопротивлялся, но на самое ухо прошептал ему:
- Ты за ними зорко следи! Один шкодник будет, что не продохнуть! Кабы не натворил чего.
- Зело мудрый ты Пест! Не по годам ум твой, да знания! - Мужик отстранился и взглянув на песта в повязке сказал. - Возмужал ты с Трипоновой учебы! Возмужал...
- Сопли, коли в носу держать не сдюжите, на кулак мотайте! - Услышали они каркающий голос Акилуры. Обернувшись Пест увидел ее стоящей на пороге. Она хмыкнула и с брезгливостью произнесла. - Мужичье!... Пест ты снадобья собери в корзину, да в обратный путь пойдем. Нам сегодня еще глав родовых собирать.
Пест послушно поднялся и побрел в дом. Мужик так же поднялся и зашел в дом, сразу бросившись к супруге. Пока отец рассматривал детей и целовал супругу, Пест собирал в корзину горшки. Туда же он сложил жареную рыбеху, лежащую на столе, в ладонь длиной, предварительно обернув ее в кусок ткани, которая осталась от рыбного пирога. Слушая хмыканья и восклицания отца детей, он не переставал улыбаться.
Выйдя на крыльцо, он обнаружил Акилуру. Она стояла у крыльца, оперевшись на свою клюку. Песту показалось, что она стала даже немного прямее.
- Пойдем потихонечку до родных краев.
Не успели они выйти из ограды дома, как им на встречу вышел староста. Почти подойдя к нему, их нагнал кожевник села.
- Акилура! Погодь чутка! - Подбежав к ведунье он протянул ей серебрушку. - Мы с жинкой расторговались нынче с купчинами с востоку. Знаю я, что не много, но уж чем могу как говаривают.
- Не мне то плата! Пальцем я не шевельнула. Пест дело делал, а я языком трепала, да наставляла его. - С прищуром произнесла она.
- Тогда ты Пест возьми! Не по брезгуй! - Пест снял повязку и взглянул на протянутую монету. - Серебрушка то государевой чеканки!
- Не возьму серебрушку. И долг с тебя тоже не возьму. Я когда у Трипона учился с меня деньгу тоже никто не взял и долга слово не молвил. - Пест вздохнул, почесав затылок. - А коль на душе не спокойно, то вона, старосте отдай. Скажи Песту на учебу ворожбе маговской.
С этими словами они оба обернулись и пошли мимо старосты. Когда они проходили мимо него, Акилура бросила на ходу, не останавливаясь:
