Михаил Михайлов - Повелитель металла (СИ)
Едва дышащих от усталости и с непривычки от такой нагрузки людей загнали на небольшой пяточек, огороженный невысокой оградой из неровных обломков скальной породы. Здесь они должны были просидеть до утра.
Чуть переведя дух и напившись воды из фляги, Костя принялся за ревизию того барахла, что выдали на складе. Ему достались с состоянием разной потрепанности подштанники из не очень толстой ткани с кучей заплат и следов штопки, кожаные просторные штаны, такие толстые, что впору лёгкими доспехами назвать, рубашка, надеваемая через голову сохранившаяся чуть лучше, чем подштанники, кожаная куртка, не уступающая по защите штанам, кожаный шлем ‑ конус из ОЧЕНЬ толстой потрескавшейся кожи, похожий на вьетнамские соломенные шляпы, и перчатки с большими крагами. Всё грязное, вонючее. Костя решил, что наденет такое только после стирки или хоть какой‑нибудь обработки. Правда, через два часа он изменил своё мнение, когда свежий горный воздух взбодрил его до гусиной кожи и непроизвольного стука зубами.
Утром их раскидали по рабочим местам. Не было никакой переклички, опроса, придирчивого осмотра. Просто к новичкам подошёл один из стражников, с минуту водил взглядом по худым фигурам, на которых топорщилась кожаная одежда, потом ткнул пальцем в пятерых и приказал идти за ним. В эту пятёрку попал и Костя.
Землянина и ещё одного из отобранных включили в состав шахтёров, рабов, что рубили породу под землёй и вывозили в тележках на поверхность. Косте выдали кирку, лампу, заправленную маслом, пять сальных свечей, и ткнули пальцем в сторону чёрного зева пещеры, возле которого постоянно сновали люди.
Костю и его напарника, Зорхана, типичного жителя пустыни, впервые увидевший горы и потому испытывающий инстинктивный страх перед ними, встретили на подходе к пещере. Четыре крепких здоровяка, с небольшими бородками, длинноволосых, одетых один в один, как Костя, но выглядящих в своей экипировке гораздо внушительнее, а не как огородные пугала. У каждого сквозь расстегнутый высокий воротник куртки виднелся на шее рабский ошейник.
‑ Вы что ль с нами? ‑ через губу произнёс один из рабов, не самый большой, но наиболее упитанный и с властными нотками в голосе.
‑ Наверное, ‑ пожал плечами Костя. ‑ Нас отправили сюда без объяснений.
‑ Значит, к нам. Так, хватайте тележку и за мною, ‑ приказал собеседник. Потом повернулся спиною к Косте и неторопливо пошёл в глубь пещеры.
‑ Что за те...
Костю оборвал один из оставшейся троицы.
‑ Сюда иди.
Сперва Костя решил, что та будка, возле которой толпилась троица из его новой артели, есть передвижная подсобка или что‑то вроде. Размером с УАЗ‑буханку, на высоких, больше метра, колёсах. Борта ниже, чем высота машины, но не намного. Всё, даже колёса и толстые оси сделано из дерева. Спереди и сзади имелись толстые канаты с ременной сбруей.
‑ Впрягайся.
Косте бросили канат с широкой, больше ладони кожаной петлёй. По примеру соседей он продел руку в петлю, перекинул ремень через плечо, уподобившись волжским бурлакам. Кирку с фонарём землянин положил в тележку по совету старожил.
Пустая тележка катилась легко. Более менее ровный пол позволял не сильно напрягаться. Иногда навстречу попадались такие же грузовые средства, нагруженные по края бортов. Волокли их големы, иногда люди, рвущие все жилы, чтобы сдвинуть с места неподъёмную тележку.
Големы были громоздки и некрасивы. По сравнению с Шестируким ‑ жалкие уродцы.
‑ Здесь големы? ‑ удивился Костя.
‑ Удивлён?
‑ Есть немного. Не думал, что на такой шахте их увижу, ‑ признался Костя.
‑ Что, считаешь, что куча рабов с кирками дешевле обойдётся? ‑ скривился его сосед.
‑ Вроде того, ‑ осторожно сказал Костя. ‑ Разве не так?
‑ На этой шахте добывают парнт. Слышал о таком?
‑ Не‑а.
‑ Хм. Может, видел шкатулки, ларца, ножны там, инкрустированные переливающимся тремя цветами камнем?
‑ Тоже нет.
‑ Откуда же ты такой взялся?!
‑ Там, где нет украшений из па... парнта.
‑ Ладно, драконы с тобою. В общем, камень этот очень дорогой, не алмазы‑рубины, но учитывая то количество шкатулок‑ларцов‑ножен‑гребешков женских, которые нужно им украсить, то в целом доход выше, чем с драгоценных камушков получается. Порода, в которой парнт залегает, такая плотная, что нам с тобою тут кирками никак не справиться, а вот големам вполне по силам. Ничего, скоро сам попробуешь.
‑ Так они же дорогие в производстве, големы эти? Я от одного старика слышал, своего учителя ‑ дракону его на завтрак, а тот от другого старика в своём детстве, что големы только в армии использовались, ещё у аристократов всяческих как телохранители. А чтобы на шахте ‑ ничего подобного.
‑ Смотрю, любишь ты своего учителя, ‑ хохотнул собеседник. ‑ Кстати, Меня Ромулом зовут.
‑ Любил, сдох старикашка, чему я очень рад. А я Костя.
‑ Кость? Что за имя, зачем тебя костью назвали родители?
‑ Да нет, не кость, а Костя...
Через пару минут сошлись, что Костя станет Костом. Ну, непривычно местным с их рыкающим произношением выговаривать 'мягкие' слова.
‑ А наши големы ‑ это одно название. Сталь и бронза ‑ гаже не найдёшь, кристалл ‑ дырявый, словно, сито, энергия так и вытекает. Вода испаряется быстрее, чем магический болван успевает нарубить породы на полтележки. Руны наложены вкривь и вкось, то и дело рассыпаются на части... о‑о, вроде пришли.
Ромул зажёг свечу и поднёс огонёк к правой стене, постаравшись поднять повыше. Там были нанесены несколько непонятных отметок, судя по виду ‑ копотью от лампы или факела. Они свернули с главного пути в правый отнорок. Двигаться сразу стало хуже. То и дело приходилось останавливаться и сдвигать с пути камни, чтобы тележка могла пройти. Здесь факелов не было, пришлось зажечь две лампы и двигаться с ними. Через полчаса и несколько поворотов на развилках, они наткнулись на своего старшего. И голема.
Металлический истукан поражал своей громоздкостью и несуразностью. Если Шестирукий, несмотря на свои размеры, казался каплей ртути, то эта груда стали и бронзы ‑ горою металлолома. Туловище похоже на самовар. Небольшая голова раза в два больше моей. Шеи нет совсем. Нет и нормальных рук, вместо них два приспособления: что‑то похожее на бур с тремя коронками и отбойный молоток. Ноги короткие тумбообразные.
‑ Что‑то вы не торопились, ‑ скривил губы старший и эдак задумчиво произнёс. ‑ Пайку у вас, что ли, урезать.
‑ Побойся богов, Тинпир, ‑ возмутился Ромул. ‑ Два новеньких только из клетки вылезли, у них только кожа с костями. Себя донесли до этого места и то хорошо. Им пару недель тут привыкать нужно.
