Тереза Тур - Часть вторая (СИ)
— Так одному не с руки, — огляделась я. Встала на место обороняющегося, прикинула. Замахнулась. — Ему же рубить с левой руки.
— Как-то справлялись, — пожал широченными плечами император. И я почему-то представила именно его, сжавшим боевой топор.
— А на галерею еще и лучников, — поддержал наш разговор Милфорд.
— Кстати, этот замок ни разу не был взят неприятелем, — гордо сказал император.
Мы пересекли зал с огромным камином, земляным утрамбованным полом, прошли под галереей. Дежурившие солдаты при виде императора взяли на караул и распахнули одну из дверей. Уже нормальной высоты.
Мы зашли — и оказались в скромно обставленном кабинете. Самый обычный письменный стол, стулья, кожаный диван, камин. Светлые занавески. Ничего лишнего. И ничего необычного. Даже развешенных боевых топоров на стенах не оказалось. Канцелярщина.
— Что-то вы долго добирались. Сколько надо времени, чтобы выстроить портал? — проворчал император, усаживаясь за стол. И позволительно кивая нам. Я выбрала диванчик, милорд Милфорд опустился на стул напротив повелителя.
— По вашему приказу я обучал миледи Веронику, — вздохнул начальник контрразведки. — Вы же приказали, чтобы я добился того, чтобы портал выстроила именно она.
— И как успехи? — насмешливо спросил император. — Хотя, судя по тому, что заходили вы через мост, а не перенеслись сразу в кабинет, где я вас ждал…
И тут же озабоченно спросил у меня:
— Вы не замерзли?
— Нет, — ответила я. Подумала, развязала ленты плаща и скинула его. Еще подумала — и присоединила к этому всему шляпку и перчатки.
— Миледи может простыть, — сдал меня Милфорд. — Ветер очень сильный.
Император позвонил в колокольчик. Зашел караульный.
— Распорядитесь принести миледи средство от простуды, — распорядился император.
— Слушаюсь! — старательно рявкнул солдат.
— И пригласите к нам коменданта.
Не прошло и пяти минут, как мне подали что-то в глиняной кружке, сбитое в пену. Горячее. Подавал мне его лично комендант — кругленький, лысенький дядечка весьма почтенного возраста.
Я сделала большой глоток. Посмотрела удивленно на коменданта. В напитке было молоко. И мед — не спорю. И даже какие-то травы. Но больше в нем было крепкого алкоголя.
— Колониальный грог! — гордо пояснил мне мужчина. — Лучшее средство от простуды. Моряки делают с чаем, но меня научили — с молоком лучше. Не сомневайтесь. И ром в напитке исключительный, с острова Максимилиана — у меня там одна из дочерей — замуж вышла за лейтенанта. А сейчас он. Оооо! Вице-губернатор.
— Ром! — недовольно посмотрел на него император.
— А надо было что-нибудь покрепче? — обеспокоено спросил у меня комендант.
— Нет-нет. Я допила приятный напиток. Тепло разлилось по телу.
— Думаю, мы можем приступать, — распорядился император. Комендант подобрался, поднялся и вышел.
ГЛАВА 7
— Вы не смеете так поступать со мной! Все, что я сделала — я сделала во имя любви!
Где-то я уже слышала этот мерзкий голос… Я вздрогнула и с ужасом осознала, что отключилась, видимо, на пару минут. Ром был хорош!
На каменном полу босиком стояла женщина, капризно вздернув подбородок. Голубые глаза горели негодованием и презрением. Несмотря на тюремное рубище и свалявшиеся, потускневшие от отсутствия надлежащего ухода растрепанные волосы, посадка головы была точно такая же, как во время нашей встречи в поместье милорда Верда…
Графиня Олмри. Высокомерная аристократка, бывшая любовница Ричарда Фредерика Рэ, принца Тигверда… Вспоминать не хотелось, но я была совершенно не в силах контролировать непрошеные образы. Сладкий запах духов, хитро уложенные блестящие локоны, россыпь жемчужин между ними. Расшитый драгоценными камнями лиф платья — было на ней в тот день что-то роскошно-изумрудное и очень дорогое. Розовые пальчики, перстни, и золотые ногти — видимо, какая-то местная магия.
Сейчас от всего этого великолепия не осталось и следа…Ни одного украшения, грязь под отросшими обломанными ногтями, синяки на запястьях и щиколотках. Я вспомнила собственный опыт, и тошнота подкатила к горлу…Поймала на себе осуждающий взгляд императора и постепенно вернулась к реальности.
Арестованная по-прежнему стояла посредине кабинета, куда ее ввели солдаты, и надменно молчала.
— Вот смотрю я на вас — и не знаю, чему больше поражаться — вашей собственной глупости или идиотизму моего сына… — задумчиво протянул император.
— Я все сказала, мне больше нечего добавить, ваше величество. — патетично повторяла графиня, — все, что я сделала, я….
— Нет, это не возможно, — закатил глаза император и позвонил в колокольчик.
— Ваше величество!
— Уведите, — распорядился император. — И вызовите главу рода Олмри.
Он покосился на меня, проглотив явно неприличное слово.
Графиню вывели.
— А что вообще происходит? — осторожно спросила я. Удивилась, насколько тихий и хриплый у меня голос.
— Вероника… — было видно, что Фредерик беспокоится за меня, но видимо император решил, что происходящее в данный момент важнее. Я почувствовала его настроение и попыталась взять себя в руки. — Вы не поняли, кто затеял интригу с кристаллом!? — этот вопрос мужчина просто прорычал.
— Что?!
Кабинет замка исчез. Я стояла перед огромным массивным зеркалом в золоченой раме, смотрела в него и ничего не понимала. Изображение пугало… Расшнурованный наполовину корсет, распущенные волосы, кривая, жадная ухмылка алых губ. И вдруг отражение изменилось. В черноте магического зеркала стояла уже не я, а графиня в тюремной робе, с искаженным злобой и болью лицом. Злой, отчаянный смех из зазеркалья…В нем одновременно читалось и торжество, и отчаяние, подкрепленные слепой, неконтролируемой ненавистью. Сначала я думала, что трясущейся от смеха рукой с вытянутым вперед грязным пальцем она указывает на меня, но быстро поняла, что горящие безумием глаза устремлены куда-то … Я резко обернулась и закричала — за моей спиной, вторя графине, хохотал император… Его образ таял, приобретая совершенно другие черты.
— Нет! Это не я! Это не он! Ричард! — мой крик утонул в темноте.
— Не лучшая моя идея, — услышала я голос Фредерика. Он доносился, как сквозь вату. — Думал, показать вам, что я такое не оставлю безнаказанным. И доказать, что сын не виноват. Вероника…
Он опустился передо мной на колено и взял мои руки.
— Ледяные… Вероника, послать за Ирвином?
— Нет. Мне нужно знать, — я постаралась — и мой голос звучал почти спокойно. Только руки предательски тряслись.
