Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.
- Машина готова. Советую поторопиться, а то котенок страдает.
Ишь, какой шустрый! Сначала выдумывал разные предлоги, откладывая отъезд, а теперь торопит и подгоняет.
- Мне нужно в дамскую комнату, - сказала я капризно и жеманно повела плечом. Мэл понял, что не обманул меня показным радушием, однако игру поддержал.
- Желание дамы - закон. Мы подождем у гардероба.
В дамской комнате я вымыла соринку и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Ничего хорошего: глаз покраснел и припух. Пока я укупоривалась в теплые одежды у гардеробной, Мелёшин, облокотившись о стойку, посматривал на процесс облачения.
По выходу из кафе с моих плеч свалилась половина нелегкой ноши. Теперь бы добраться до института. Напоследок обернусь, запечатлевая в памяти массивные золоченые ручки и широкие раздвижные двери "Инновации". Сюда я больше ни ногой.
Спортсмен метнулся в обход машины, чтобы сесть, но потом вспомнил и вернулся, открыв передо мной дверцу.
- Спасибо, Петь.
Мелёшин наблюдал за усаживанием с легкой улыбкой, а потом и сам занял водительское сиденье.
День стремительно убывал, и в большой город сумерки наползли гораздо раньше обычного времени. Высотные здания не пропускали скользящие лучи слабого зимнего солнца, поэтому на улице зажглись фонари, в витринах засияла иллюминация, замигали рекламные щиты.
Мэл вырулил с парковки, и машина двинулась вперед. Я совсем запуталась, куда он нас вез. Опять прилипла носом к стеклу, разглядывая вывески и освещенные окна первых этажей с призывно распахнутыми дверями. В спускающейся темноте ярче разгорались огни, и город приобрел другой вид: сказочный и нереальный.
"Турба" ехала вдоль широкого проспекта, залитого светом, и, казалось, удалялась еще дальше от пункта назначения, то есть от института. Надо же было поддаться на уговоры хитрюги Мелёшина! Больше ни в жизнь ему не поверю. Сердито посмотрела в зеркало заднего вида в надежде, что он увидит пышущий недовольством взгляд, но впустую: Мэл следил за сложным движением на дороге.
Наконец машина остановилась у какого-то здания.
- Что случилось? - всполошился Петя.
- Ничего страшного, - успокоил Мелёшин. - Провожу Изу домой и вернусь.
Он не стал глушить двигатель. Помог выбраться блондинке, изящно выпорхнувшей из машины, и повел к дверям многоэтажного здания. Парочка зашла в подъезд.
Ну, сейчас будут прощаться-миловаться, - скривилась я, а в душе начало прорастать нехорошее злое чувство.
"Ах, милый, поскорее развези лопушков по домам и приезжай. У меня голова заболела от их простоты".
"Конечно, милая, сей момент".
Ненавижу его!
Мелёшин вышел из дверей и быстрым шагом вернулся к машине. Сел, впустив облако холодного пара. Чтобы у него губы потрескались на морозе!
- Петр, могу подвезти вас на спортивное собрание.
- Правда? - вскинулся радостно спортсмен. - Но ведь Эва...
- А что Эва? - обернувшись, взглянул на меня Мэл. - Довезу в целости и сохранности, - повторил дневную фразу, и в зрачках проявились тонкие зеленые ободки, заставившие напрячься.
- Как ты, Эвочка? - спросил Петя. - Если хочешь, доедем до института, и я провожу.
- За меня не волнуйся, - ответила я как можно ровнее и спокойнее. - Иди с чистой совестью на собрание.
- Ну, хорошо, - согласился неуверенно Петя, разрываясь между желанием добраться без толкотни и давки в Большую арену и долгом ухажера, которому следовало проводить даму, а потом улаживать остальные дела. - Ты уверена?
- Уверена, не тревожься.
- Ладно. Если вас не затруднит, Егор, прошу помочь и доставить Эву до института, - ответил Петя манерно. И где научился так выражаться?
- В любом случае, по пути, - пожал плечами Мелёшин.
Так быстро меня еще никогда не возили. "Турба" летела стрелой, обгоняя сигналящие автомобили. Сияние огней слилось в одну яркую полосу. Конечно, коли Изочка сидит дома, можно погонять, ну и пусть у некоторых мороженое с коктейлем поднялось до горла. Дорвался товарищ до детских развлечений, - подумала я мрачно, вцепившись в ручку дверцы.
- Ух, ты! - не удержался Петя, когда Мэл, лихо вывернув, остановился перед спортивной громадой. - Отличная машина.
- Спасибо, - принял комплимент водитель. - Показала десятую часть своих возможностей.
- Рановато, конечно, приехали. Еще полтора часа, - взглянул на меня спортсмен, ища поддержки.
- Петь, сам посуди, зачем мотаться туда-сюда по городу? - начала я убеждать. - Это наилучший вариант.
- Спасибо вам, Егор, - протянул Петя на прощание руку, и тот пожал ее, обернувшись.
Мой кавалер вылез из машины.
- Пока, Эва.
- Удачи перед соревнованиями!
Когда за Петей закрылась дверца, я шумно выдохнула. Свидетели сошли на других станциях, и можно начать грызню, пусть даже меня выбросят между остановками. Перелезла на Петино место, чтобы убраться из-под зеркального обзора и сложила руки на груди.
Зеркало заднего вида зажужжало, подстраиваясь под хозяина, и через мгновение на меня опять смотрели глаза Мелёшина. Не отрывая взгляда, он медленно тронул машину. Я надула губы.
- Учти, со мной номер не пройдет, - сказала с видом знатока. - Не куплюсь на твой медок.
Мэл хмыкнул.
- Как же несчастный котенок, оставленный без присмотра?
- Умер, пока мы обжирались в кафе, - огрызнулась в ответ.
- Когда тебе нужно быть на месте?
- А когда тебе нужно быть у Изочки-маркизочки?
- Хочешь попасть сегодня в институт? - надавил Мелёшин, проигнорировав шпильку.
Конечно, хочу, и желательно здоровой и невредимой.
- Вообще-то мне следовало появиться там после обеда, а не вваливаться под вечер, - ответила ворчливо.
- Когда? - повторил он, словно не слышал моих слов.
- Если с запасом, то в шесть вечера как штык.
- Хорошо, - сказал Мэл, выруливая на дорогу, и мы покатили.
Покатили по улицам и проспектам, огибая площади и проскальзывая под высокими арками. Сделали круг около большого здания, на крыше которого реял оранжево-зеленый национальный флаг, освещенный прожекторами. Наверное, это был Дом правительства, и в одном из его кабинетов работал сейчас мой отец, изредка поглядывая в темноту за окном.
При въезде на загруженную магистраль, соединявшую районы мегаполиса, в просвете туч мелькнул багровый отсвет ушедшего за горизонт солнца. Свернув, машина въехала на освещенную набережную, за чугунной оградой которой виднелось снежное пространство замерзшей реки. Дома, выходящие на набережную, казались низенькими и по-домашнему уютными в сравнении с гигантскими небоскребами. Проехав узкой лентой приречной улицы, "Турба" выпорхнула на транспортную развязку и, миновав её, поплыла вдоль знаменитых исторических зданий столицы. Остроконечные шпили Оперы, стилизованные под горные пики, первый национальный музей со ступенями, самодвижущимися по крутому серпантину, и Дворец правосудия с искривленными формами, меняющимися в течение дня, узнал бы каждый школьник.
