Мари Ардмир - Профессорская служка
— Воздушник. Проучилась в Академии Воздушных Потоков в Девенсии два года… вернее, полтора. И почти сразу к вам.
Услышав это, девятый обернулся с удивлением:
— Ирэна, вам семнадцать?
— Двадцать, — пролепетала я, смущенная его внимательным оценивающим взглядом. Пришлось пояснить: — Дар появился лишь два года назад.
— С трехлетним опозданием, — посчитал девятый. — А магический резерв какой?
— Он более всего напоминает искры. — И прежде, чем профессор заявит, что мои шансы крайне малы, запальчиво заверила: — Несомненно, к моему двадцатипятилетию он наберет силу и окрепнет.
— Если энергии крохи, — Лесски скептически прищурился и, развернувшись, продолжил спуск со словами: — То мечтать о полноценном развитии дара не стоит.
В чем-то я его понимала, ведь большинство студиозов в двадцать лет завершают начальное академическое образование с наполовину полным резервом. Часть уходит искать свое место в мире, остальные подают прошение на Универсала. А спустя четыре года они устраиваются на работу в королевские магические службы, получают внушительное жалованье, обзаводятся семьями и оседают кто где. И лишь самые сильные из одаренных, получив степень своей стихии, поступают на пятилетний Профессорат, чтобы по окончании преподавать и заниматься наукой. Такие маги на вес золота.
И несмотря на то, что профессор озвучил всем известный факт, мне захотелось сделать ему не свойственную леди гадость, и я искренне пожалела о том, что оставила тяжелую статуэтку на своей кровати.
Видимо, он почувствовал мой тяжелый и кровожадный взгляд, обернулся, чтобы заметить:
— А вы такая хорошенькая сейчас.
Это было не лучшее время для комплиментов.
— А вы не очень, — пробурчала я.
— Тогда прекратите мной любоваться, — предложил правообладатель, улыбнувшись ярче прежнего.
— Я, как вы изволили сказать, любуюсь отнюдь не вами, а результатом моих стараний. Костюм подобран хорошо. Но сейчас главное не это.
Хмыкнул шутливо и пожурил в ответ:
— Однако быстро же вы перенимаете мои словесные обороты.
Что же он никак не поймет, что это важно для меня! Или, наоборот, все прекрасно понимает, а потому и пытается осадить? Протяжно вздохнула:
— Профессор, вы правы. На основе ничтожного резерва крайне редко развивается полноценный дар. Но еще реже в нашем обществе встречается маг-стихийник.
— Да неужели? — Девятый свернул в противоположную кухне сторону и, пройдя по тускло освещенному коридору, остановился перед черной деревянной дверью.
— Ужели-ужели, — гордо расправила плечи и преградила ему путь: — Но мы отвлеклись от темы. Сэр Лесски, скажите, я могу пользоваться вашей магической лабораторией и библиотекой в ваше отсутствие?
Его брови взлетели вверх, губы странно искривились.
— Пожалуйста. В счет сегодняшнего утра пойдите мне навстречу, — попросила тихо.
— А-а-а… — Улыбка вновь осветила его лицо, и он продолжил шутить: — Ирэн, в подрывной деятельности вам уже нет равных. Боюсь представить, что будет, если вы разовьете свой дар.
Раздраженно отмахнулась от очередной шутки, упрямо потребовав ответа:
— Да или нет?
Зря давила, он огорошил меня резким «нет!» и, рисуя на стене невидимый знак, заметил:
— В вас море энтузиазма, но мало потенциала. И я не уверен, что смогу доверить вам сложные реактивы, да и реактивы… вообще.
Правообладатель толкнул дверь и протиснулся внутрь мимо меня. А там сияла чистотой огромная лаборатория, забитая стеллажами с реагентами, колбами, мензурками, клетками с подопытными питомцами, столами, заставленными самыми чувствительными приборами, а в центре помещения располагалось шесть площадок для опытов. И после всего увиденного довольствоваться холодным «нет»? Я не для того столько билась!
А Лесски даже не смотрел в мою сторону. Он, став за ближайший стол, поместил браслет под микроскоп со стократным увеличением и начал увлеченно работать с дорогим ювелирным изделием.
Решительно подойдя ближе, я заявила запальчиво:
— В Академии Воздушных Потоков мне довелось работать внештатным лаборантом. За все это время ни одного ЧП не произошло!
— Хорошо заметали следы?
Я не обиделась на очередную шутку, лишь передернула плечами:
— А если и так, то что?
Протяжный вздох уставшего человека раздался в лаборатории, и профессор одарил меня тяжелым взглядом. Стало ясно, шутки в сторону, мы говорим как взрослые люди.
— Ирэна… я не могу с вами сейчас спорить по поводу и без. Давайте обсудим все после моего окончательного возвращения из командировки.
Из этого следовало два положительных момента: первый — разговор не окончен, второй — он будет возобновлен, как только Дейр Лесски вернется. Отлично! За это время я найду дополнительные доводы в пользу моего обучения. И вот тут возник только один вопрос:
— Говоря об окончательном возвращении, вы имели в виду то, что будете еще несколько раз перемещаться?
— Возможно, — не отрываясь от работы, ответил он со вздохом и вытянул руку вперед: — Дайте пинцет.
— И опять в мою комнату? — Я положила инструмент на его ладонь.
Мягкая улыбка появилась на губах правообладателя, когда он поднял взгляд на меня:
— Я постараюсь не надоедать.
— Спасибо за предупреждение.
Значит, будет. Неприятно, но это все-таки его дом. Что ж, завтра же попрошу, чтобы меня переселили в другую комнату. Решив так, развернулась, чтобы уйти, и неожиданно вспомнила:
— Профессор, я…
— Ну что еще? — Он раздраженно выпрямился. — Ирэна, что?
После такого тона захотелось оставить его в покое и не мешать работе с микроскопом, но я сдержала детский порыв, спросила:
— Чем мне заняться в ближайшие три недели? Может, необходимо какие-нибудь бумаги разобрать, отчеты, сложить книги, упорядочить данные, свести баланс, подсчитать расходы? Я умею.
Девятый прищурился, заставив меня от досады прикусить губу. Не привыкла я без дела проводить день за днем, но и стесняться этого не намерена. И вот тут профессор улыбнулся, а я, ощутив тревогу, нахмурилась. Неужели сейчас сработает закон об инициативе, которая наказуема? Кажется, да.
— А это идея! — неожиданно весело провозгласил Лесски и постановил, указав рукой вверх: — Разберите завал на чердачном этаже.
— Этаж? Т-там даже не комната?
— Комната, — кивнул с улыбкой, — но большая.
Я немного заторможенно поблагодарила его за время, уделенное мне, пожелала хорошей работы и ушла. Воображение рисовало горы хлама и лабиринты чердачного этажа, пыль, паутину и пауков. Что ж, кошмары этой ночью мне обеспечены.
