Евгений Щепетнов - Дикие земли
— Сомневаюсь, что моя белая жена одобрит это, — закашлялся я, поперхнувшись чаем.
— А ты спрашиваешь ее мнение? У вас женщины, как я погляжу, имеют много власти. Жаль, очень жаль, но все-таки подумай над этим, она очень миленькая, Сарк за нее много скота отдал.
Я передал моим друзьям то, о чем мы говорили с Асантой, опуская некоторые пикантные подробности. Они заинтересовались, пытались расспрашивать, но я остановил их, сказав, что потом выясню детали, сейчас не до того, некогда. И точно — в дверном проеме показался Крант. Я с трудом узнал его без белой страшной маски, нанесенной на физиономию. Без нее он выглядел вполне приличным парнем с открытым доброжелательным лицом — пока не откроет рот и не покажет свои заточенные, как у акулы, зубы. Тогда сразу вспоминаешь, что это не обычный юноша, загоревший на солнце, а опасный орк-убийца, с детства воспитываемый для войны, разбоя и грабежа.
— Готов, Витор, лечить моего отца? Пойдем к нему?
— Пошли. Ребята, оставайтесь здесь, я сам схожу. Скоро вернусь, и тогда обсудим планы на будущее.
Мы вышли из хижины, и воин повел меня к центру деревни, где стоял большой дом — впрочем, ненамного больший, чем моя хижина. Видимо, покойный Сарк занимал в племени довольно высокое положение.
ГЛАВА 3
Почему-то всегда дом вождя — во всех селах, городах и столицах — находился в центре. Возле него стояли вооруженные воины, обвешанные железом. Они смотрели на меня так грозно, как на потенциального супостата, вероятно, вознамерившегося унести их гниющего вождя в дальние страны.
Мы вошли в хижину, и, несмотря на проветривание, в нос шибанул отвратительный запах гниющего мяса. Я уже понял, что работа будет нелегкой… Сохранить бы в желудке то, что я опрометчиво съел полчаса назад.
Вождь лежал на циновках, а рядом с ним находилась экзотическая личность, обвешанная амулетами, фигурками зверей, кусочками зеркал (где они их взяли? Видимо, выкопали). В носу у него была продета кость, что, впрочем, не мешало ему произносить заклинания, помогающие больному как мертвому припарки.
Он оглянулся на нас и злобно прошипел:
— Чего ты привел этого белого? Если уж моя магия не помогла, белому тут делать нечего! Прогони его отсюда!
— Магст, хуже уже не будет! — спокойно сказал сын вождя. — Дай ему полечить отца, почему ты против? Или ты ждешь, что твой сын займет место вождя, когда отец умрет?
— Ты, щенок, осмеливаешься мне, шаману, говорить такие слова?! Да я тебя прокляну сейчас так, что ты сгниешь, как твой отец! — Шаман вдруг замер, как будто спохватившись, что сболтнул лишнего, и вышел из хижины, бормоча на ходу проклятия всем этим белым и их друзьям.
Вождь открыл глаза, потом с трудом спросил:
— Кто это, Крант?
— Это колдун, из-за пустыни. Я привел его для того, чтобы он тебя полечил, отец. Позволь, он тебя полечит. Колдовство шамана все равно не помогает…
— Пусть лечит… — слабо двинул рукой вождь, — все равно мне осталось жить недолго. Хуже уже не будет. Может, хоть умру быстрее…
Крант махнул мне рукой — давай, мол, и я подошел к постели умирающего.
Зрелище было ужасное: с его тела слезала кожа как перчатка, обнажившиеся мышцы местами почернели — похоже, начиналась гангрена. Непроизвольно я буркнул себе под нос:
— Как он еще жив-то, непонятно.
Сын, похоже, меня услышал и с гордостью в голосе сказал:
— Он был очень сильным человеком, самым сильным в племени! Никто не мог его победить, даже Сарк! Потому и жив до сих пор, он сопротивляется смерти, не дает себя увести.
— Скажи, Крант, а когда это все началось? Когда он заболел?
— С год назад. Может, поменьше… точно не помню. Вначале у него была слабость, лихорадка, потом становилось все хуже и хуже, и скоро он уже не мог передвигаться без помощи, а сейчас он уже… ну сам видишь. Да, вот еще что — волосы у него вылезли, и рвало его сильно.
— А шаман лечил его? Давал ему что-нибудь пить — лечебные отвары, травы какие-нибудь?
— Да, лечил, постоянно был при нем. Витор, может, к делу перейдешь? Потом поговорим? Иначе он не доживет до конца нашей беседы…
Я согласно кивнул и сел рядом с больным, затем начал про себя читать заклинание лечения, пустив его через магический камень.
Руки, как обычно, засветились, и магия начала свою работу. Я сидел около часа возле вождя, вливая и вливая в него силу, — к концу этого времени он порозовел, стал нормально дышать, но до полного выздоровления было еще далеко. Я боялся запустить процесс на полную — у организма практически не было ресурсов.
Вождь спал, дыхание его стало ровным, этого пока было достаточно.
Сын вождя с радостью сказал:
— Ему лучше! Он хорошо дышит, и язвы на руках затянулись! Спасибо, ты великий колдун!
Я обернулся к Кранту:
— Иди полей мне на руки — я все их вывозил в гное, меня сейчас вырвет! Есть что-нибудь вроде мыла? Знаешь мыло?
— Знаю, но у нас его нет. Вот, почисти золой, а потом натрешь вот этим корнем — будет хорошо пахнуть. Давай я полью тебе на руки…
Я смыл вонючую грязь с рук, натер их корнем, пахнущим мятой, и устало присел рядом с хижиной на пенек.
— Крант, разговор есть. В общем, так: не пускай сюда шамана. Ни под каким видом. Скажи, он действительно хочет своего сына поставить вождем?
— Ну да… Кстати, ты его лечил сегодня. Лучше бы его Сарк прибил… Если вождь умрет, а Сарка теперь нет, то следующий, кто может занять место вождя, — сын шамана Амрт. Ты что, думаешь, шаман приложил руку к болезни моего отца?
— Я не думаю, я уверен. Вначале, скорее всего, вождь подхватил какую-то лихорадку — мало ли тут в лесу болезней. Но потом, когда шаман стал его лечить, он добавлял в настои и травы какого-то яда, после чего у твоего отца вылезли волосы и он стал разлагаться как живой труп. Не пускай к нему шамана, не позволяй, чтобы его поили чем-то, что не одобрю я, и он выздоровеет.
— А разве ты его не вылечил? — удивленно спросил Крант. — Я думал, ты его совсем вылечил, ему вроде бы стало лучше, я видел!
— Нет. За один раз это сделать нельзя. Его организм не выдержит такого лечения. Нужно еще сеансов лечения штук пять, не меньше. Еще раз говорю — не пускай к нему шамана, иначе будет беда. Предупреди охранников.
— Я сейчас поставлю у хижины тех, кто верен отцу, — моих друзей. Эти охранники ненадежны. Боюсь, что они не послушаются — это люди Амрта. Скажу, что это распоряжение вождя.
— Ага, занимайся, а я пойду к себе. Если что — я на месте. Как отец проснется, дай ему поесть — бульона, мяса немного пусть размельчат в кашицу. Давай понемногу, пусть сил набирается. Я вечером еще сеанс лечения проведу. И вот еще что — как освободишься, мне с тобой поговорить надо, зайди ко мне, ладно?
