Ирина Эльба - Продолжение сказки. Маша и МЕДВЕДИ-2
— Уши сами отвалятся! — провозгласил влетающий в комнату Демьян. — Все, ребят, собирайтесь! Я договорился со Жрецом. Обряд проведут через час. Кстати, по непроверенным данным, у этого перца есть незарегистрированный доступ к базе данных. Поэтому пока он будет отвлекаться на вас, я попробую отыскать нужный канал и подключиться к системе. Еще десять тысяч гигабайт данных, и золотой ключик, то есть мои родители, у нас в кармане!
— Где? — Я даже заглянула в нагрудный карман Шапочки, но углядела лишь дырку.
* * *Громкий звук, эхом прокатившийся по помещению, возвестил о падении моего оцепенения, или ступора — уж не знаю, что из них приключилось, как только я услышала о судьбе, уготованной моим бедным ушкам. Озираясь по сторонам, я начала потихоньку раскладывать по полочкам мысли. Во-первых, информация о скоропостижном опадении ушных раковин вывела из строя мой вредный характер, чем не преминули воспользоваться братцы. Во-вторых, Дарий притащил меня в «храм», где сейчас полным ходом шел обряд венчания. И в-третьих, как я отомщу этому Кобелюке за розыгрыш с ушами?!
— Уже приятно, что за свадьбу ты мстить не собираешься, — услышала я веселый шепот… еще жениха или уже мужа? Короче — брачующегося.
— Против свадьбы я ничего не имею, пусть будет! — зашептала я в ответ, пока Жрец, или кто там в балахоне, наяривал круги по залу. — Но то, что ты посягнул на святое… И чтение моих мыслей тебя не спасет от приближающейся мести.
— Солнышко, после нанотрусов я готов ко всему!
— Значит, к допросу тоже? Сознавайся — к чему вся эта спешка?
— Ну, ты же хотела побыстрее найти кровных родителей Демьяна? А он сейчас как раз имеет все шансы прошерстить книгохранилище. Хотя в данном случае, наверно, корнехранилище — более верное определение.
— Дар, не увиливай! — попробовала снова возмутиться я.
— Машенька, неужели тебе совсем не нравится церемония, что ты все время отвлекаешься? Оглянись вокруг — красота какая…
Ну красота… не спорю. А разве можно назвать иначе здание, построенное без единого камушка? Точнее, сплетенное без камней вообще. Как и в пансионате у дриад, каждый миллиметр этого места был живым, состоя из переплетений гибких лиан. Нежные лепестки медового цвета ложились в сложные узоры, вместе представляя собой рисунок созвездия-покровителя — Большой Медведицы. Или, как еще его называют — большой ковш. Кстати, у Лунных эльфов даже есть определенный день, когда они отмечают «рождение» своего второго покровителя после Луны. Эту священную ночь положено провести на молитвенном поле… с большим ковшом на голове. Кто побогаче, заказывал «головные уборы» из лунного серебра с лунными же камнями. У более бедных эльфиков такие ковши передавались из поколения в поколение и хранились в специальной «ковшевой». Впрочем, вернемся к описанию храма.
Так вот, в нем все было зеленым, красивым и ароматным. При входе проводился жесткий фейсконтроль, так что нас с Дарием развели в разные стороны, так сказать: «Девочки — налево, мальчики — направо». Войдя в отведенную мне комнату, сначала немного потопталась на месте, а потом, следуя какому-то шестому чувству, начала раздеваться. Сейчас сама себе удивляюсь, но тогда, ни разу не взбрыкнув, разоблачилась. Правда, нижнее белье оставила — вот еще! Подарок Медуз, между прочим! А такую ценность абы где не бросают.
Так вот, освободившись от мирских вещей — любимый комплектик не в счет, — я двинулась дальше, на свет. Свет был в конце туннеля. Мдя-а-а, вот не будь я в тот момент такая оцепеневшая от перспективы лишиться ушей, фиг бы куда пошла! Однако все оказалось более чем мило — дойдя до конца коридора, я попала в помещение, залитое лунным сиянием. Попадая на кожу, свет становился как будто… материальным, туманным облаком окутывая фигуру. Через некоторое время на мне уже красовалось обворожительное платье: нежное, эфемерное, сотканное из лучиков, но при этом не прозрачное.
С женихом мы встретились уже в центре зала, под перекрестным светом великого ковша и круглой Луны. Дарий, как и я, был одет в «лунное сияние». Правда, костюмчик был какой-то странный, похожий на банный халат, но любимого это не портило. Вот ведь — красава!
Дойдя в воспоминаниях до сего момента, я вновь посмотрела на почти мужа.
— Ой, а у тебя, оказывается, тоже ушки выросли! — изумилась я.
— Конечно. Это своеобразное подтверждение моего права пройти обряд в этом месте.
— Ну, сла-а-ава хомячкам! Значит, не у меня одной потом уши отвалятся? — Ой, кажется, я это слишком громко сказала, потому что Жрец как-то подозрительно покосился в нашу сторону.
— Главное, чтобы ничего другого не отвалилось…
— Смиритесь! — громко произнес Жрец, так что я даже вздрогнула. — Смиритесь, потомки древних лунтиков! Ибо находитесь вы в храме, который примирит вас с собой и окружением! В этот священный лунный день вы обменяетесь клятвами перед ликом Луны и любимым питомцем ее. Клянешься ли ты, Дарий, затмевать для своей жены весь мир, как солнце затмевает луну, давая ей отдых от трудов праведных? Проводить с ней все ночи, озаренные светом Богини нашей, сохраняя верность?
— Клянусь!
— Клянешься ли ты отдать жене своей самого себя вплоть до кончиков ушей?
— Клянусь!
— Клянешься ли ты разделять горести и радости, как восходы и закаты разделяют день и ночь?
— Клянусь!
— Клянешься ли ты любить и почитать ее, покуда хотя бы одно ухо твое тянется к Луне?
— Клянусь!
— Будь счастлив Дарий, — закончил Жрец первую часть «марлезонского балета» и повернулся ко мне.
— Клянешься ли ты, Марий…
— Я — Маша!
— Клянешься ли ты, Ямаша, быть опорой для мужа и прикрывать его спину, дабы враг не подкрался к нему с тыла, мешая трудиться на благо семьи вашей?
— Кхе-кхе, это от каких таких врагов я должна этот «тыл» защищать? — Брови сами собой поползли вверх. — И вообще, там пояс верности есть…
— Чудовис-с-ще, — тихо прошипел Дарий.
— Клянусь!
— Клянешься ли ты проводить с ним все ночи, озаренные светом Богини нашей, сохраняя верность?
— Без проблем! По ночам только и буду!
— Клянешься ли ты отдать мужу своему самое ценное вплоть до кончиков ушей?
— Ну-у-у, я как бы уже… это самое…
— Клянешься? — грозно переспросил Жрец.
— Клянусь-клянусь, — залепетала я, увидев, какие клыки скрываются под верхней губой. Ой, ежики чернобыльские…
— Клянешься ли ты разделять горести и радости, как восходы и закаты разделяют день и ночь?
— По-любому!
