Ожившая сказка (ЛП) - Пиколт Джоди Линн

Туман в моей голове рассеялся. Я осознал свои ошибки. Джеймс был прав, но всё началось гораздо раньше сегодняшнего фиаско в столовой. Всё это время я играл чужую роль.

Я не знал, как просить прощения у девушки, с которой повздорил. Не знал, кто мой друг, а кто враг. Не понимал, как вести себя в школе.

Но у меня превосходно получалось жить долго и счастливо.

ДЕЛАЙЛА

В этот момент мне захотелось оказаться где-нибудь на Северном полюсе, плевать, что я бы отморозила себе всё на свете. Или в какой-нибудь суперзащищённой тюрьме с тараканами в качестве домашних питомцев. Или совсем провалиться сквозь землю. В любом другом месте, но только не в школьной столовой, где все смеялись надо мной.

Я чувствовала, как пылали мои щёки. Ах, если бы только это был настоящий огонь, тогда от меня осталась бы горстка пепла.

Джулс, мой личный телохранитель, поднялась из-за стола, уперев руки в бока, готовая наброситься на каждого, кто посмел бы приблизиться ко мне. Не то чтобы кто-то особо пытался. Они все аплодировали Оливеру, пока Джулс выводила его, одетого в нелепый рыцарский костюм.

— Он всегда всё делал понарошку, — заметила Джулс. — Может, он и не пытался тебя унизить.

— Разве ты не мой лучший друг? — спросила я. — Ты вообще на чьей стороне?

— Конечно же на твоей. Я всего лишь говорю, что тебе не стоит судить его слишком строго. Сколько он тут находится? Без году неделю? Новичкам требуется целых два года, прежде чем они понимают, какого хрена тут вообще происходит.

Я подняла глаза.

— Он целовал ту, что с радостью сплясала бы на моей могиле. Хотя нет, она всю школу заставит плясать на моих похоронах.

— Ну, думаю, что самую малую награду он всё-таки заслужил за свою изобретательность.

Когда-то Оливер действительно отличался изобретательностью, ещё в те времена, когда жил в книге. В нём бурлили новые идеи, едва я только её открывала. Он всякий раз придумывал новый безумный план, чтобы выбраться и быть со мной. Но тогда всё было по-другому.

Он сам был другим.

Тогда он понимал меня лучше, чем кто бы то ни было. Я привыкла, что нас разделяли страницы. Но увидев его во плоти, здесь со мной, я поняла, что была к этому не готова. Чувствовать его присутствие в комнате, когда он входил. Чувствовать запах только что напечатанной книги, исходивший от его кожи. Чувствовать жар его дыхания, когда он шептал мне на ухо моё имя. Если книжный Оливер был восхитительным, тогда реальный Оливер был просто неотразимым.

Кто бы мог подумать, что тебя будет тошнить от собственной сбывшейся мечты? Я же ведь должна быть самым счастливым человеком на земле. Впервые в жизни моя привязанность была взаимной, а парень — настоящим, не вымышленным. Только вот теперь прекрасного принца, который недавно существовал всецело для меня, приходилось делить со всеми. И думаю, не стоило удивляться тому, что все обожали Оливера, как и я в своё время. Но лучше от этой мысли мне не становилось.

Оливер учился в моей школе всего пару недель, а его стиль уже начали копировать: парочка других новеньких носили точно такие же классические джинсы, простую футболку и кожаный ранец. В коридорах младшеклассники ловили каждое его слово. Девочки старались «случайно» с ним столкнуться. Знаю, у него не было цели сделаться популярным, чтобы все ходили за ним по пятам. Честно говоря, я думала, что замашки сказочного персонажа сделают его скорее аутсайдером, как и меня. Но это тогда не стало бы проблемой, ведь нам бы хватало общества друг друга.

На деле он превратился в Зака Эфрона, а я вновь осталась абсолютно никем.

Оливер не понимал этого, потому что никогда не учился в школе, как я. Он думал, что жизнь похожа на мир диснеевских принцев и принцесс, где магия поджидает тебя на каждом шагу. Он не понимал, что чем дольше будет общаться со «сливками» нашей школы, тем труднее ему будет оставаться со мной.

Не то что бы я его как-то поощряла к этому общению.

Я где-то слышала, что любовь способна изменить человека…. Но я не думала, что стану такой страшной эгоисткой. И мне не нравились эти перемены во мне. Так почему же они должны нравиться ему?

Тяжело осознавать, что другим людям тоже были нужны его улыбка, разговор с ним, дружеское рукопожатие, ведь раньше он принадлежал только мне. Я не могла не думать, что рано или поздно он раздаст себя целиком, и мне не достанется ничего. И в тот момент, когда я увидела, как он целовался с Элли Макэндрюс в актовом зале, меня объял такой страшный ужас, какого я не испытывала никогда. Словно ты едешь в машине и в этот момент осознаёшь, что она вот-вот разобьётся. Словно ты в море, кишащем акулами, и понимаешь, что не можешь сдвинуться с места. Неважно, насколько горячо он убеждал меня в том, что поцелуй ничего не значил для него, что он сделал это понарошку. Как я могла теперь доверять ему? Как я могла верить его словам, ведь он мог и меня любить не по-настоящему?

В сказке у Оливера был только один человек, предназначенный для него, — Серафима, девушка его возраста. Он любил только её, потому что никогда не видел никого другого. И я не могла отделаться от ощущения, что, поцеловав другую, он понял, что я — не единственный вариант.

Потому что я проигрывала Элли Макэндрюс. Всегда. Во всех отношениях.

Я изо всех сил пыталась сделать вид, что поглощена своим обедом, но краем глаза заметила Элли, направлявшуюся к нашему столику в сопровождении своей свиты. Фрейлины облепили её со всех сторон, как украшения на облезлой рождественской ёлке. Я расправила плечи, напомнив себе, что без своих приверженцев она всего лишь гадкая девчонка.

Она остановилась, окружённая облаком Шанели и самоуверенности.

— Элли, — вмешалась Джулс. — Кто-то забыл запереть твою клетку?

Элли бросила на неё холодный взгляд, способный заморозить любого, а затем повернулась ко мне.

— Привет, Дебора.

— Вообще-то Делайла.

Серьёзно? Она забыла моё имя? После того, как я расквасила ей коленку и нос? Я не могла взять в толк: может, вся эта её напускная гадость была лишь прикрытием её недалёкости?

Она улыбнулась, обнажив ряд идеальных белоснежных зубов. Наверное, жевала отбеливающие полоски не переставая.

— Мне вчера приснился жуткий кошмар, — продолжила она, — мне снилось, что я — это ты, — она засмеялась, и смех эхом отразился в рядах её отряда.

Джулс посмотрела на Элли с жалостью.

— Знаешь, таким людям, как ты, нельзя размножаться.

Элли пропустила её реплику мимо ушей. Её глаза напоминали две бритвы.

— Твой парень прекрасно целуется, — ласково заметила она.

— Проваливай отсюда, Элли, — встала из-за стола Джулс.

Элли огляделась, не замечая мою подругу.

— Вы только послушайте, какая тишина настала. Это значит, что всем абсолютно наплевать, — она развернула свои войска и покинула столовую с таким важным видом, словно её уход был отрепетирован.

— Не слушай её, — сказала Джулс, присев рядом со мной на корточки. — Дураков не следует воспринимать всерьёз.

Я кивнула и попыталась выдавить из себя улыбку. Но в глубине души я боялась, что Элли может оказаться права. Всем действительно было наплевать.

Даже Оливеру.

★★★

Никогда не забуду то утро, когда Оливер впервые покинул книгу и мы осознали, что мы в самом деле теперь были вместе, в реальном мире, не сказочном. Мы сидели на ступеньках крыльца Джессамин Джейкобс в Уэлфлите, и Оливер крепко держал мою руку, словно ребёнок — воздушный шар, боясь, что я улечу, отпусти он меня. Мы по-настоящему верили, что худшее уже позади, что, раз мы вытащили Оливера из книги, нам уже ничего не страшно. Неважно, что Джессамин жила в Уэлфлите, а я — за две сотни миль в Нью-Гэмпшире. Что Оливеру теперь нужно было играть роль Эдгара до конца своих дней. Что мать бы заперла меня в моей комнате навечно из-за моего бегства из дому. Всё это казалось неважным, потому что мы сидели вот так рядом на ступеньках, держась за руки.