Коннетабль (СИ) - Мах Макс
- Да, - кивнула Теа, - мне тоже нравится. Все-таки, дворец князя Ижорского звучит несколько лучше, чем музей революции. Но давайте все-таки вернемся к нашей истории.
- Да, пожалуй. – Август как раз набил трубку и прикурил от созданного им плавающего в воздухе огонька. Красивый фокус, - Candela flammam[20] – но несложный для любого, кто владеет стихией Огня. Третьего ранга для такого вполне хватит…
- Итак, это был скверный день, - продолжил между тем рассказчик, – и, как итог, очень много нервов, отчаяния и гнева, ну и прочих чувств, не способствующих здравомыслию. И еще не забывайте про алкоголь, ведь пожар страстей лучше всего гасит именно вино. Так что, вернувшись домой, я был уже готов к любому безумству. Впрочем, добравшись до своего кабинета, я добавил еще… Таня обычно говорит по такому поводу, плеснул керосина в костер… В общем, я сильно выпил. Не помню точно, что это был за напиток. Коньяк или граппа? Не уверен, если честно, но выпил я тогда слишком много. И вот во время этого возлияния, мой взгляд упал, по случаю, на портрет Теа д’Агарис…
- Да, да! – подтвердил он, улыбнувшись графине. - Именно ее.
- У вас был ее портрет? – снова вклинилась любопытная Акиньшина.
- И да, и нет, - Август взглянул на Теа-Татьяну, словно бы спрашивал ее совета, но женщина промолчала, самоустранившись и оставив все эти подробности на его совести.
- Вероятно, я должен кое-что объяснить, - добавил он спустя мгновение. - Теа д’Агарис графиня Консуэнская – это реальная женщина, умершая лет за сто до моего рождения. Очень колоритный, следует заметить, исторический персонаж. Настоящая темная волшебница из тех, кого у нас называют «малефика»[21]. Писаная красавица, - это вы и сами можете видеть, - безумно талантливая колдунья и, едва ли не по единодушному мнению современников, умнейшая женщина эпохи. Впервые я услышал о ней еще мальчиком. Мой прадед, занимавший пост Великого Камерария[22] Короны при дворе короля Генриха, приходящегося, в свою очередь, прадедом нынешнему королю Бургундии, в старости любил рассказывать о Великих Временах. Возможно, он, как и многие другие мужчины той эпохи, был влюблен в графиню. Во всяком случае, рассказывая о ней, он не жалел суперлативов[23]. Умнейшая, красивейшая, величайшая, Беллиссима… В общем, он смог меня заинтересовать, а позже я увидел ее портрет в королевской галерее и попросту влюбился. Разумеется, это была чисто платоническая любовь, и та графиня Консуэнская никогда не стояла между мной и реальными женщинами из плоти и крови, но я… Скажем так, это была настоящая страсть коллекционера или подобное же безумие исследователя. Я был влюблен в этот чудный образ, прочел об этой женщине все, что можно было найти в частных и публичных собраниях. Скупил множество вещей, имевших к ней отношение или принадлежавших самой графине, включая ее письма, дневники, гребень для волос, одно из ее роскошных платьев и самое ценное для нашей истории – прядь волос, которую двадцатилетняя женщина оставила на память своему любовнику Густаву де Фуа. Тогда ей было как раз двадцать лет… Я даже смог купить портрет Теа д’Агарис работы великого Оливье Норсежака.
- Но это ведь были не вы, не правда ли? – чуть нахмурилась Габи, явно заинтригованная рассказом Августа. Смотрела она при этом не на рассказчика, а именно на Теа. Ее и спрашивала.
- Нет, разумеется, - отрицательно качнула головой графиня. – И в то же время, я. В ту роковую ночь… Впрочем, возможно, это была наша общая с Августом удача… Наш шанс… В общем, мой милый друг осуществил в ту ночь свое Великое Колдовство. Он воссоздал тело графини из пряди ее волос и попытался призвать из-за Грани бессмертную душу Теа д’Агарис. Но та на призыв Августа не откликнулась, и вместо нее в ее тело попала я.
- Можно чуть подробнее? – попросил Трис, его эта история интересовала, пожалуй, больше, чем кого-нибудь другого, ведь его «знаменитый отец» тоже вытащил человеческую душу из одного Мира в Другой.
- Можно, - кивнул Август и стал выбивать прогоревшую трубку. – Я, видите ли, не планировал оживлять графиню Консуэнскую, поскольку отдавал себе отчет в безнравственности и бесперспективности этой затеи. Но чисто теоретически… В качестве игры ума… Разумеется, как ученый, я не мог не обдумывать эту возможность, относясь к этой проблеме, как к вызову моему интеллекту. И так сложилось, что, отдавая себе в этом отчет или нет, я в течение многих лет разрабатывал различные трансцендентные техники, так или иначе служившие одной цели: вызову души. Естественно, я вроде бы не думал об этой возможности всерьез… Но, когда пришло время, у меня все уже было готово. В моей лаборатории были собраны все необходимые ингредиенты и артефакты, а в кабинете хранились папки с расчетами, которые я, впрочем, знал едва ли не наизусть… В общем, оставалось лишь собрать все это воедино, и невозможное стало возможным. В результате, моя Великая Волшба, которую я совершил, находясь в состоянии гнева и отчаяния, вполне удалась. Я воссоздал тело графини… Живое тело, дамы и господа! Тело, в котором билось сердце и работали все внутренние органы… Она дышала, по ее жилам текла кровь… Однако это было всего лишь тело женщины, поскольку ее мозг был пуст. И еще у нее не было души. ДушуТеа д’Агарис я планировал призвать с помощью медитативных практик и специально разработанного мной для этой цели многоступенчатого аркана, включавшего в себя «Заклятия Поиска и Призыва». Впрочем, все это неважно. Она все равно не согласилась.
- То есть, вы нашли графиню? – спросила неугомонная Акиньшина дрогнувшим голосом.
Девушка Трису нравилась. Умна, образована и соображает быстро. Но более всего ему импонировал тот факт, что у нее был очень сильный Дар:тринадцатый ранг в стихии Воздуха и одиннадцатый – в стихии Воды. Если войдет в семью, станет третьей по силе после него и Габи.
«Надо найти ей хорошего мужа, такого, чтобы не было стыдно смотреть ей в глаза… Максимилиан Мишельер? Возможно… В особенности, если помочь ему получить титул своего деда по материнской линии. Графиня де Морбуа? Звучит неплохо, да и Макс, как докладывают, хорош собой и не дурак. Дар, правда слабоват. Всего седьмой ранг, но зато в Стихии Огня, а это дорого стоит…»
- Похоже, я ее действительно нашел, - кивнул между тем Август, отвечая на вопрос Акиньшиной, - но, к счастью, она не захотела возвращаться.
Трис почувствовал, что Август нарочито упрощает картину случившегося той ночью, поскольку в этой истории наверняка имелись такие детали, о которых не хотели никому рассказывать ни Август, ни Теа. И это, разумеется, было их правом. У всех есть, о чем умолчать даже в самой искренней беседе.
- Но нет худа без добра, - пожав плечами, продолжил Август свой рассказ. – По-видимому, пытаясь уговорить графиню вернуться в мир живых, я ненароком подцепил там в Астрале едва отлетевшую душу Тани. Так и появилась на свет новая версия знаменитой колдуньи. И, если прежняя Теа д’Агарис являлась для меня всего лишь Страстью Коллекционера или, скорее, целью увлекательного научного исследования, то новая - стала Любовью всей моей жизни.
- Да, история, - очень по-женски вздохнула Надя.
- Не просто и со вкусом, - согласилась Акиньшина.
- Что случилось после того, как Татьяна ожила в новом теле? – Задала Габи тот вопрос, который отнюдь не случайно интересовал ее более всего. Ей ведь и самой пришлось примерить на себя чужую шкуру.
- Мне не хотелось бы вспоминать об этом времени, - ответила вместо Августа Теа-Татьяна. – Это было непросто для нас обоих… Но по прошествии некоторого времени и по здравом размышлении, я поняла, что для нас обоих, то есть, и для меня, и для Августа будет лучше, если я стану настоящей Теа д’Агарис. Теа д’Агарис, вернувшейся в мир живых Из-за Края Ночи.
- Добавлю лишь, что процесс вживания в образ оказался отнюдь не прост, - снова перехватил инициативу Август. – Но нам это удалось. А позже… Мы не знаем точно, что произошло, но Таня и в самом деле стала графиней Консуэнской. Она «вспомнила» многое из того, что знала и умела Теа д’Агарис, ее даже признали, как хозяйку, домашние духи виллы Дориа – пустовавшего в течение ста лет замка, принадлежавшего некогда графине. А это, знаете ли, дорогого стоит, духов-то в свое время подчиняла себе именно она, а не Татьяна.
