Игла Стёжки-Дорожки (СИ) - Тарьянова Яна
«Та плетеная штука. Хожень, — зацепив мелькнувшую картинку, проговорил Дима. — Она как пропуск в метро? Ты о ней все время думаешь».
«Что-то в этом роде. Если бы я был один…»
Почему Дым не потащит ребенка в неизвестность, Дима прекрасно понимал. Тут за кролика чувствуешь ответственность…
— А ну, положи!
Дмитрий Генрихович обнаружил, что Маугли стащил голову от сушеной воблы и увлеченно хрустел солеными костями, перемалывая их в муку.
— Подавишься!
Попытка отобрать рыбью голову с треском провалилась — Маугли укусил Диму за палец и унес недоеденный огрызок под кресло.
— Свинья ушастая! — пробормотал Дима, зализывая палец. — Предупреждаю: встанет поперек горла — потом не жалуйся.
Он хотел расспросить Дыма о богах. Выяснить, кто такой Чур и кто такая Заржина — имя застряло в памяти, отзывалось взмахом платка и вкусом спелых яблок. Но пиво навевало дремоту, Дым занимался хозяйственными делами и разговор пришлось отложить на потом.
Три дня Дмитрий Генрихович маялся, фонтанировал идеями, пытаясь придумать, как вытащить Дыма из мира, напоминающего концлагерь для львов, и переселить в благополучную Германию. Дым предложенные варианты отвергал, подкрепляя отказ аргументами, и это вызывало злость — не на Дыма. На несправедливость судьбы и невозможность действовать.
Тетя Сара почуяла неладное, и, пытаясь исправить непонятную ситуацию, испекла «Наполеон». Торт Дима съел безо всяких угрызений совести, вспомнил, что хотел осмотреться на местности перед стрельбой, и попросился в отпуск на неделю — самому с архитектурными достопримечательностями ознакомиться и кролику показать. А заодно с девушками пофлиртовать. Вдруг что-нибудь выгорит? Тетя Сара повздыхала, всучила ему почитать какую-то книжку — «мне она всегда в трудные минуты настроение поднимает» — и отпустила, посоветовав не делать глупостей.
Какие глупости, когда заказ и Дыма перетащить невозможно?
Перед поездкой Дима ознакомился с ценами на парковку возле дворца и решил ехать электричкой, не тратясь на бензин. В дороге скоротал время, листая книжку — Дым не отзывался, с утра сказал, что у него дежурство, и замолк. Книжка была не очень смешная, хотя Сара Абрамовна обещала, что обхохочешься. На строчках: «Ифрит — разновидность джинна. Как правило, ифриты — это хорошо сохранившиеся дубли арабских военачальников», вспомнилось, что в мире Дыма так называют сгустки живого огня, выбирающегося из развалин заговоренных особняков. Дима уже собрался книжку закрыть, но потом сделал над собой усилие и пролистал страницы до конца — поддержать беседу, если тетя Сара захочет с ним обсудить прочитанное. Чтобы честно ответить, что из всей книги ему понравился только Кристобаль Хозевич Хунта, державший в кабинете чучело штандартенфюрера СС в полной парадной форме. Наверное, потому что Дима тоже любил успевать раньше. Пусть не всегда и не во всем, но в снайперских дуэлях — в обязательном порядке.
Парк вокруг королевского дворца был огромным, нашпигованным прудами и газонами, изобилующим лебедями и статуями. Красиво, чистенько, автобусы с туристами подъезжали, разгружались и загружались — день экскурсий. Народ толпами бродил, кто-то просто глазел, кто-то фотографировал. Дмитрий Генрихович, выйдя из автобуса, сунул Маугли за пазуху, купил мороженое и влился в общий поток. Его интересовала огороженная часть парка, закрытая для посещений. Бармалеи обещали ему лежку на крыше отеля, возвышавшегося над деревьями. Работал там сговорчивый человек, готовый Диму через черный ход провести под видом электрика, а потом помочь уйти через подземную автостоянку. Это, конечно, было хорошо, но на парк и с ровного места глянуть полезно. На всякий случай.
Маугли возился под курткой, царапался, иногда откусывал мороженое. Дмитрий Генрихович этому не препятствовал — раз тянет кроля на сладкое, значит, организму надо после рыбьих голов.
«Ты что-то хотел спросить?» — голос Дыма в голове перекрыл речь экскурсовода.
«Про ифритов, — обрадовался интересной теме Дмитрий Генрихович. — А у вас есть арабы и их военачальники?»
«Нет. Если это не срочно, давай потом. Я все еще на дежурстве».
Дима пожалел — «эх, мало я его расспрашивал!» — а потом вспомнил, как боялся психушки, и махнул рукой. Подумал, что если бы его еще ифритами и пантеоном богов нагрузили, крыша бы точно поехала. Тогда, в школьные годы. А после — на армейке и уже в Германии — в разговорах нет-нет да проскальзывал холодок. То один другого шпионом считал, то в чужие сложности вникать было неохота.
Маугли исхитрился и отобрал у него недоеденный хвостик вафельного рожка. Несколько капель растаявшего мороженого оставили на куртке молочную роспись. Дмитрий Генрихович, демонстративно вздыхая, спустил Маугли на газон, достал платок и начал оттирать ветровку, внимательно присматриваясь к зарешеченной части сада. Туристы фотографировали Маугли, наверняка и самого Диму, но это не особо беспокоило — поездку от полиции все равно не скроешь, а если прицепятся, лучше иметь свидетельства добропорядочного поведения. Гулял. Кролику дворец показывал, мороженое съел. М-м-м… с девушками знакомился.
Дима подхватил Маугли и подмигнул симпатичной дамочке — если согласится выпить кофе, можно будет погулять вокруг бармалеевского отеля и наметить пешие пути отхода. Машину-то на стоянку должны подогнать, но береженого бог бережет.
Глава 2. Выстрел
Дмитрий Генрихович облазил сад и окрестности, долго рассматривал фасад отеля, раздумывая, можно ли будет ускользнуть, если его заблокируют на крыше, и нашел половинчатое решение. Блоки мульти-сплит-системы крепились к глухой стене, с тыла. Торчали как прыщ на лбу — и от земли высоко, и от крыши низко. К верхнему блоку с крыши спускалась сварная железная лестница — уголки да перекладины. По идее, такая конструкция должна была Диму выдержать, если только крепления не вывалятся, не оторвется от стены. А тогда с верхнего блока можно перебраться на нижний, зацепиться за стойку-подставку, и попробовать спрыгнуть. Дорожка вдоль здания, вроде бы, не сильно захламленная, место найдется.
От созерцания мульти-сплит-системы Дмитрия Генриховича отвлекла энергичная фройляйн, заинтересовавшаяся Маугли. Это случилось весьма кстати — следующим пунктом плана был осмотр отеля изнутри. Дима охотно поддержал беседу, одарил фройляйн десятком комплиментов, и через час и чашку кофе повел в снятый на сутки номер, извлекая пользу из европейской толерантности — персонал даже глазом не моргнул, принимая постояльца с кроликом и бабой. Трудно было представить, как бы на такую компанию отреагировали на исторической родине. Воображение отказывало.
Отдых в отеле убил двух зайцев сразу: Дима хорошенько расслабился — и фройляйн ублажил, обиженной не оставил — и внутренние помещения отеля среди ночи осмотрел, облазил служебные лестницы от подвала до двери на крышу, запомнил, где и как открываются окна. Маугли особого недовольства не выказал — заточил гамбургер и выспался на балконе.
На следующий день, распрощавшись с фройляйн, и топая на вокзал, Дима сообщил кролику:
— Но на дело я тебя не возьму. Посидишь дома.
Маугли его слова выслушал и громко фыркнул. Как будто спросил: «Как это — не возьмешь? А куда ты денешься?».
Так оно и вышло — в назначенный день кроль дождался, пока Дима обуется, и закатил истерику. С визгом — орал будь здоров, кто бы мог подумать, что кролик может так громко орать — царапаньем обоев, переворачиванием мисок с едой и водой.
— Ах ты, жопа! — с чувством сказал Дима, когда Маугли влез к нему за пазуху и затих. — Как я стрелять буду?
Маугли снова фыркнул. В этом звуке крылся вопрос: «А как ты со мной на тренировке стрелял?». Дмитрий Генрихович скупо выругался, махнул рукой и побежал в гараж — на этот раз он ехал на своей машине, которую собирался оставить на окраине, а до отеля дойти пешком. Время поджимало.
Поначалу казалось, что все способствует благополучному выполнению заказа. Погода была прохладной, с секущим ветром, и это позволило натянуть вязаную шапку на лоб и уши, а нижнюю часть лица замотать шарфом — какая-никакая, а маскировка. Маугли сидел тихо, не брыкался, обещанная боковая дверь открылась вовремя, возле отеля топтаться не пришлось. Пожилой бармалей с седой бородой ткнул пальцем в припаркованный возле забора автомобиль, отдал ключи, провел Диму по служебной лестнице, достал другие ключи, отпер дверь на крышу, кивком указал на чемоданчик с «Винторезом», стоявший возле парапета. Дима так же молча кивнул, дождался, пока бармалей спустится на пару пролетов — дверь осталась незапертой и приоткрытой — посмотрел на часы и начал собирать винтовку.
