Даниил Аксенов - Арес
Краем глаза он заметил, как десятник сделал какое-то движение в его направлении. Виктор тут же метнулся в очередные кусты, у него даже мелькнула мысль вообще убежать в лес и переждать там, пока гнев Нурия спадет. Антипов был уже довольно близок от реализации этого плана, как вдруг какой-то желудь больно ударил его по голове и откатился в сторону. Машинально проследив за ним глазами, бывший студент на миг остолбенел и был уже готов разразиться радостным криком, как вдруг чья-то мощная рука схватила его за плечо и сжала. Лицо Виктора исказилось болезненной гримасой. Он обернулся и увидел белое от ярости лицо десятника. Нужно было что-то немедленно предпринимать! Бывший студент вытянул руку вперед и одними губами прошептал 'Вон там'. Нурия бросил взгляд в указанном направлении и Антипов с облегчением ощутил, как рука разжимается.
Десятник решительно отодвинул проводника в сторону и подошел к желудю поближе. Впрочем, Виктор знал, что Нурия приблизился отнюдь не к желудю, а к довольно приметной тропинке, вытоптанной совсем недавно.
– Раздери меня демоны, – тихо выругался десятник, присев на корточки. – Парень-то прав! Здесь шли люди. И много! Десять минимум, а то и все двадцать.
За его спиной тут же оказались солдаты. Они тоже встревоженно всматривались в следы.
– Ролт, оставайся здесь, – прошептал десятник. – Мы с ребятами немного пройдемся…. Неужели они засели возле тракта?
– Но…, – хотел возразить Виктор.
– Молчи! – приказал Нурия. – Тихо жди тут. Мы сейчас, быстро. К самой засаде не пойдем, нужно лишь убедиться, что тропинка никуда не сворачивает.
Он сделал знак солдатам и те медленно и бесшумно направились за ним.
'Вот что значит выучка, – подумал Виктор, глядя как три силуэта исчезают в зарослях. – Надо же так двигаться! Ничего не слышно! Идут как мой кот за колбасой на столе. Ну ладно… эти ушли, а мне что тут делать? С Аресом опять пообщаться, что ли? Интересно, это он бросил в меня желудь или случайно все получилось?'
– Арес, – тихо позвал Антипов. – Ты тут?
Ответом был лишь шелест листвы.
– Арес, – снова попробовал бывший студент.
Снова молчание.
'Вот же упрямое существо, – мысли Виктора были полны досады. – Не дозовешься! Ненавижу, когда обращаюсь к кому-то, а он не отвечает. Глухим притворяется? Или… или есть причины не отвечать?'
После того, как новый житель этого мира понял, что виновник его несчастий, скорее всего, имеет под своими действиями существенное основание, он преисполнился некоторым уважением к странному богу. Хотя чувство уважения редко посещало Антипова. Он был слишком критичен к другим, чтобы думать, что они хоть в чем-то превосходят его. А точнее – его потенциал. Впрочем, иногда жизнь сбивала избыточную уверенность в своих силах и все, что ему оставалось, – довольствоваться самоиронией.
Предчувствия не подвели Виктора. Он пробыл на поляне в одиночестве лишь несколько минут, как внезапно раздался чей-то вскрик, а за ним – лязгающие звуки, весьма напоминающие удары мечей друг о друга. Шум битвы доносился как раз с той стороны, куда ушли солдаты и десятник.
'Вот это номер, – подумал Антипов. – Похоже, они там сражаются. Неужели с двадцатью? Если так, то дело Нурия плохо. Да и мое дело тоже, кажется. Не пора ли убраться отсюда? Или подождать развязки? Хотя бы пока звуки сражения стихнут'.
Бывший студент насторожился. Он внимательно прислушивался к происходящему, встав за толстым деревом. Когда шум умолк, Виктор уже совсем было собрался помчаться со всех ног к замку, чтобы принести плохие вести, как вдруг услышал чей-то приближающийся топот.
'Наши бегут, – мелькнула мысль. – Вот теперь точно пора удирать вместе с ними'.
Новоявленный сын лесоруба осторожно выглянул из-за дерева и увидел стремительно приближающегося к нему незнакомца, человека в коричневой куртке, обшитой блестящими металлическими пластинами. Одновременно с этим откуда-то раздался крик Нурия:
– Держи его, парень! Держи!
Невеселые думы о том, как Виктор будет спешно и стратегически отступать, мгновенно сменились состоянием возбуждения и сопутствующим этому отсутствию почти всяких мыслей. Незнакомец выглядел безоружным, возможно, что он бросил оружие для облегчения бегства. Пожалуй, это было единственное, что подметил Антипов перед тем, как кубарем выкатиться из своей засады под ноги бегущему. Почему он это сделал? Виктор в дальнейшем несколько раз задавал себе этот вопрос, но неизменно приходил к выводу, что сделал потому, что так было надо. На протяжении всей его жизни люди неизменно делились на две категории: свои и чужие. Свой факультет – чужие факультеты, свой университет – чужие университеты, свой город – чужие города. Антипов прочно вобрал в себя убеждение, что своим нужно сначала помочь по мере сил, а потом уже разбираться, кто прав, а кто не очень. Причем, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, в подавляющем большинстве случаев в дальнейшем выяснялось, что именно его сторона была неправа.
Как бы там ни было, но выход из-за дерева был удачен. Незнакомец не успел отреагировать на неожиданное препятствие в виде в меру упитанного тела сына лесоруба и, споткнувшись, растянулся на земле, пролетев пару метров. Виктор только хотел приподняться, чтобы по новой оценить обстановку, но мелькнувшая в воздухе фигура помешала этим планам. Бравый десятник перепрыгнул через лежащего Ролта и всем своим весом навалился на неприятеля. Солдаты последовали за ним.
– Руки держи, руки, – зашипел Нурия. – Нет, гад, не уйдешь теперь. Вяжи его!
Солдаты, вытащив откуда-то веревку, начали резво крутить руки пленнику.
– Вот так, – приговаривал десятник. – Быстрее! Хватайте его и пошли!
Внезапно он поднял голову и прислушался.
– А кто это смеется? – спросил Нурия, оглядываясь.
На поляне раздавался негромкий смех, доносящийся неизвестно откуда. Солдаты тоже начали осматриваться по сторонам.
– Да что ж такое?! Кто смеется?! – этот вопрос очень взволновал десятника. Он даже немного пробежал туда и обратно, пытаясь установить источник звука. – Ничего не понятно…. Нечисть какая-то! Гм… все стихло….
Нурия вернулся к лежащему на земле пленнику:
– Берем его и пошли. Быстро! Пока остальные не нагрянули! А ты, Ролт, молодец! Не подвел! Хвалю! А теперь – поторапливайтесь!
Солдаты подхватили подмышки незнакомца, поставили его на ноги и начали пинками подгонять в сторону выхода из леса. Виктор устремился за ними. Он не испытывал никаких иллюзий по поводу источника смеха и причин, вызвавших его. Хохот возник в тот самый момент, когда храбрый лесоруб остановил противника ценой пары синяков на своих боках.
'Да что же это происходит, господа цирковые униформисты, – подумал Антипов. – Арес собирается теперь все время надо мной смеяться? Он решил меня перевести из категории обычных артистов в тружеников манежа? Нет, это – плохая тенденция. Хотя, судя по смеху, теперь у меня есть шанс сделать карьеру хотя бы на этом поприще'.
Десятник с солдатами резво дотащили пленника до лошадей, перебросили через седло смирной ролтовской кобылки и с помощью веревок зафиксировали в этом положении.
– Парень, садись позади Нарпа, – распорядился десятник, показывая на одного из солдат. – Нужно торопиться!
Виктор с трудом взгромоздился на круп сзади и, не успел толком закрепиться там, как гонка началась. Солдаты дали шпор коням и вмиг перевели их в галоп. Кобылка изо всех сил старалась не отстать, принуждаемая к этому поводьями, привязанными к луке седла десятника. Голова Антипова тряслась, жесткая кольчуга солдата впивалась в грудь и живот, легко преодолевая преграды в виде легкой накидки воина и рубахи Ролта, но несмотря на это, бывшего студента одолевало любопытство.
– Господин Нарп, – вежливо сказал он примерно на полпути до замка, не справившись со жгучим желанием узнать, что же произошло. – А где остальные лазутчики? Почему мы лишь одного везем?
Солдат оказался словоохотливый.
– Если бы мы встретились с остальными, то везли бы нас, – с хохотком отозвался он. – Просто когда мы шли по тропе, натолкнулись на ручей. Там двое набирали воду. Одного сразу же уложили на месте, а второй попытался бежать. Но хорошо, что побежал прямо на тебя. А то неизвестно, сколько времени бы за ним по лесу гонялись.
– А чего же он к своим не побежал? – поинтересовался Виктор.
– Так десятник сразу же и прыгнул между ним и тропой, ведущей к тракту. Нурия – он матерый волк. Таких не проведешь.
Антипов бросил взгляд на командира, скачущего впереди. По тому, с какой уверенностью десятник держался в седле, периодически бросая на пленника довольные и хищные взгляды, он действительно напоминал Виктору старого волка-вожака, не утратившего хватки и только что получившего хорошую добычу.
