Андрей Смирнов - Безумная Роща
Вскоре Зерему пришлось оправдываться не только перед Келесайном, но и перед прочими Восседающими. Хотя его слова прямо никто не назвал ложью, Творец Чудовищ не мог не видеть, что доверять ему перестали. Многие откровенно посматривали на него как на возможного предателя. Зерем не был нужен Мъяонелю, и Мъяонель отверг его; теперь же его отвергал и Совет. Он очутился как бы меж двух огней и всерьез стал опасаться, как бы кто-нибудь — из числа Совета или из числа захватчиков не вторгся бы в его земли. Ведь буде таковое произойдет, никто не придет ему на помощь.
Хотя Зерем ненавидел и Келесайна, и весь Совет, теперь более всего возненавидел он Владыку Бреда, ибо полагал, что именно Мъяонель повинен в его нынешнем положении. Так у Хозяина Рощи появился еще один враг, а он и не знал об этом.
Не странно ли, что, разжигая смертельную войну, Мъяонель приобретал себе друзей и сторонников, а пытаясь установить мир, наживал врагов и ненавистников?
* * *
Прошло несколько десятилетий. Серебряный Ткач вернулся и подтвердил слова Хозяина Рощи — тот и в самом деле отправил его в удивительное путешествие, открыл необыкновенные миры и познакомил его с некоторыми аспектами магии, о которых Джеренион никогда прежде не задумывался. Почему Мъяонель поступил так — да еще и в отношении врага? Возможно, им двигало безумие, возможно — тонкий расчет, а возможно, он увидел в Джеренионе душу, в чем-то подобную своей — столь же страстную до чудес и волшебства, увидел ум, не связанный еще предрассудками, но достаточно одаренный и гибкий. Так или иначе, но молодой Лорд Джеренион перестал быть его врагом и даже, напротив, теперь не раз говорил Совету о том, что сотрудничество с Мъяонелем, Владыкой Бреда, ваном, видевшим зарю мира, волшебником, оттачивавшим свое искусство многие тысячи лет — такое сотрудничество будет более чем плодотворно. Что до путешествии Джерениона, то о нем будет рассказано в другой раз.
Впрочем, и без Джерениона Совет уже не относился к Мъяонелю с той же враждебностью, как прежде. По крайней мере, не весь Совет. Убедившись, что Хозяин Рощи следует своим обязательствам и не распространяет свою Силу далее оговоренных пределов, те из членов Совета, кто не делил мир на зло и добро и кто не имел к Мъяонелю никаких личных счетов, перестали видеть в нем бешенную тварь, которую следует уничтожить без всякой жалости, а в его союзниках — только разбойников, ищущих чем бы поживиться.
Ауг и Глаанест поселились на юго-западе, в землях, которые некогда выбрала Тайнианим, в землях, где сущность людей уже была изменена колдовством служителей Солнцеликого. Они зажили обособленно, но все же сохранили союзнические отношения с Хозяином Рощи, хотя Глаанест с некоторых пор не слишком-то любил его.
Аспид, Гадюка, Гюрза и Каскавелла удалились обратно ко двору Змеиной Королевы Винауди. Впрочем, каждый из них сохранил в Эссенлере некоторые владения. И если Гюрза и Каскавелла, увлеченные молодостью, любовью, волшебством и различными приключениями, в которые они постоянно встревали, вскоре позабыли об этих землях, то Гадюка помнила о них постоянно. Она часто возвращалась в Эссенлер и тщательно укрепляла свою Силу в Рассветных Землях. Говорили, что в своем темном замке в глубине Проклятого Леса она расчленяет людей и проводит над ними какие-то колдовские опыты, но какова сущность этих опытов — сказать не мог никто, ибо Гадюка никого не подпускала близко к своим делам. Она враждовала и с Советом и с Мъяонелем, и хотя и не объявляла никому из них открытой войны, но всех чужаков, случайно оказавшихся в ее владениях, она или убивала, или превращала в демонов.
Аспид время от времени возвращался в Эссенлер и навещал Мъяонеля. И тогда, как желанного гостя, принимал его Владыка Бреда в своем замке в кругу танцующих деревьев-теней. Слуги накрывали стол на широкой террасе, расположенной высоко над землей, хозяин и гость неторопливо пили красное или белое вино и рассуждали о сущности Сил и о различных аспектах колдовского Искусства. Двум колдунам, достигшим не только в Силе, но и в Искусстве легендарных высот — им было о чем поговорить друг с другом.
Также, хотя и чаще, чем Аспид, появлялся в замке Мъяонеля другой гость — Армрег, Принц Каджей. После заключения мира он вернулся в свою столицу, Каджети, и продолжал жить там, в то время как в Эссенлере, в тех землях, что остались за каджами, правили от его имени вельможи и наместники. Однако наместники происходили из различных кланов, и отношения между ними оттого были не самые добрые. Армрег не вмешивался в их свару — у него хватало дел и в других Землях. Когда вспыхнула война между наместниками и Гансейтом, ставленником Совета Лордов, тем самым людским королем, от чьих земель каджи отрезали изрядный ломоть, Лорды Эссенлера и Мяъонель встретились вновь и подтвердили общую клятву о том, что никто из них не станет вмешиваться в дела смертных и помогать «своим» в чем бы то ни было. Армрег не был рад такому повороту дел, но и не слишком опечален — в числе воинственных наместников числилось немало искусных колдунов. В грянувшей войне они стали достойными противниками людских чародеев, а именно — короля Гансейта и его приближенных, которые в большинстве своем были учениками учеников Восседающих в Совете.
Что касается дроу и князя их, Кемерлина-Отступника, то Мъяонель сдержал данное им обещание. Не в его силах было полностью восстановить первоначальное Целое этого народа, но из частиц собственной Силы и из природной магии Эссенлера он создал новое Целое, ограниченное, впрочем — что было неизбежно — пределами его собственной Силы. Хотя личная свобода тех из дроу, кто доверился ему, осталась в неприкосновенности, магические таланты этого рода темных альвов претерпели значительные изменения. Их волшебство как бы срослось с волшебством Рощи, стало неотделимым от нее. Несомненно, подобное сближение несло в себе как сильные, так и слабые стороны. Это была неизбежная цена. Но через семь лет после заключения мира с Советом и впервые за много тысячелетий в народе дроу родился ребенок, оба родителя которого принадлежали к народу темных альвов. Ребенок, не бывший полукровкой, ребенок, природу которого в первые годы его жизни не нужно было изменять посредством колдовства.
Ирвейг часто приходил в Безумную Рощу. Ему были любопытны темные альвы, нашедшие приют в колдовском лесу, и их дружбы и знаний искал Повелитель Теней. Он не был высокомерен, и сам был готов поделиться тем, что знал и умел. Дроу не отвергли его; многие тайны Искусства постиг с их помощью Ирвейг, однако и сам открыл им кое-какие секреты волшебства. Мъяонель не раз звал его в гости, но Повелитель Теней избегал его общества. Мъяонель был Лордом, а Ирвейг не доверял никому из тех, кто, как и он сам, был причастен к Силе. Смертным же — хотя и не всем — он мог довериться, ибо не ждал от них ни зла, ни предательства.
