Кейт Эллиот - Собачий принц
— А если ты обманешь? — кричит один из них. Он видит тень этого человека и чувствует какой-то упругий, упрямый привкус в воздухе.
— Я тот, кого отпустил из плена лорд Алан в Лавасе. Я клянусь честью этого лорда, что не трону вас, если вы сейчас же уйдете и оставите мне форт.
Человек возмущенно плюнул:
— Как может Эйка клясться честью доброго лорда Алана!
Упрямый тип. Время уходит. Скоро подойдут другие ладьи.
— Тогда если среди вас найдется храбрец, пошлите его ко мне, и я буду заложником под его ножом, пока вы неуйдете. Потом он догонит вас, его не тронут. Но решайтесь быстрей, или я атакую.
Они совещаются. Он не слышит голосов, но ощущает их страх, его резкий привкус доносит порывистый ветер. Они понимают, что окружены превосходящим по численности жестоким, беспощадным врагом.
Конечно, они согласны. Иначе — смерть. Мягкотелые всегда хватаются за жизнь, даже если это собачья жизнь. Как и престарелый жрец, они боятся смерти, боятся перехода во фьоллы небес. Почему же не использовать этот страх против них?
Вот вышел один из них. Он подходит к нему и подставляет горло под его нож. Люди поспешно, но организованно покидают форт, уходят в ночь, посеревшую от лунного света. Его солдаты занимают форт и спускаются к берегу. Кричат. Внутри форта установлены машины. Он с нетерпением смотрит на человека перед ним. Наконец тот опускает нож.
— Я запомню тебя, — говорит человек. Он поворачивается и бежит за своими, как будто опасаясь стрелы в спину. Действительно, один из его братьев по гнезду поднимает лук, соблазнившись легкой добычей. Он подпрыгивает к стрелку и резким ударом сбивает прицел.
— Слабак ты! — кричит обиженный брат.
За неуважение и неподчинение — смерть. Взбунтовавшийся брат, истекая кровью, оседает наземь, а он оборачивается к остальным:
— У кого есть вопросы? Неподчинения я не потерплю. Я хочу завершить то, чего не смог Кровавое Сердце, который не захотел учиться у Мудроматерей.
Он молчит. Кровь убитого брата орошает его ноги, огонь жизни угас, его поглотила земля. Все молчат.
— Пора двигаться дальше, — приказывает он, уже оценив серьезность графской засады. Хитрый человек этот граф. Достойный противник.
Скоро прибывают другие ладьи, исход Эйка после смерти Кровавого Сердца, крушения его власти и армии продолжается. Он бесстрастно наблюдает, как они исчезают в темной воде.
Скоро вода Везера выбросит на берег осколки ладей и тех, кто доплыл до берега от цепей и столбов. Тех, кто не обнажит перед ним глотку, его солдаты убьют.
Потом он снимет цепь и уйдет на север, вернется в Рикин-фьорд, но сейчас он должен уничтожить как можно больше соперников.
Из уходивших в поход на Тент домой вернутся немногие, но выжившие будут принадлежать ему.
Его сторонники работают быстро и ловко. Из маленького форта он наблюдает, как Сердце Старика, луна, покидает небо, уходит за горизонт на западе; как загораются звезды, глаза самых древних Матерей; равнодушно глядят они на поток Везера, на спящую землю. Во фьолле небес, в долине черного льда, лишь холод внемлет их неспешной беседе, длящейся многие жизни. И все же они прекрасны.
6
Лиат не могла заснуть.
Отправив Хатуи отдыхать, она заступила на вахту вместо нее. По обычаю, один из «орлов» должен был стоять на дежурстве вместе с королевскими гвардейцами.
Из-за полнолуния звезды были почти не видны. Она пыталась вспомнить, что говорил ей Па о расположении звезд, но не могла сосредоточиться.
Санглант жив.
Жив.
Но он так изменился… Или нет?
— «Орел».
Ночной ветерок донес слабый шепот. Лиат повернулась на голос.
Появились два стражника с факелами. Третий вел мула, на котором ехала женщина в одеянии священника. Остановившись поодаль, она выжидающе смотрела на Лиат.
Девушка подошла.
Это оказалась сестра Росвита. На сей раз спокойствие изменило священнице. Она пыталась сохранять невозмутимость, но ее выдавал лихорадочный блеск в глазах.
— Я думала, что вы ночуете в обозе…
Росвита спешилась и знаком отпустила слугу. Тот отошел в сторону, остановившись в нескольких шагах.
— Это так, но мне было необходимо встретиться с вами, при такой луне можно передвигаться и ночью.
— Но в лесах еще могут скрываться Эйка!
— Оказалось вовсе не так далеко, как я опасалась. Никаких Эйка мы не встретили. Мне надо с вами поговорить, «орел». Хвала Владычице, что я вас встретила.
Лиат с замиранием сердца смотрела, как Росвита вынимала из притороченного к седлу мешка что-то завернутое в полотно. Она сразу поняла, что это.
— Как вам удалось?.. — выдохнула она. Язык плохо повиновался.
— Вы догадались, что внутри? Можете не отвечать: вижу, что догадались. Я помню, вы читаете по-дарийски… — (Лиат всегда считала Росвиту образцом спокойствия и невозмутимости, но сейчас выдержка изменила священнице.) — И почему я должна отдать ее вам?
Будучи гораздо моложе и сильнее клирика, Лиат могла бы просто вырвать у нее книгу и убежать, но девушка не двигалась.
— Это все, что мне осталось от отца.
— Ваш отец был математиком?
Нет смысла лгать: Росвита, конечно, читала книгу.
— Да.
— А кто вы, «орел»?
— Сирота. Безродная. Все, что у меня есть, — это «орлы». Прошу вас, сестра. Я никому не могу причинить вреда.
Росвита подняла взгляд к небу, как будто пытаясь спросить ответа у звезд:
— Я не могу держать ее у себя.
— Как она к вам попала?
— Неважно.
— Что вы смогли… — Она испуганно замолчала. Сопровождающие Росвиты передавали друг другу кожаную бутыль. Пахло медовухой.
— Я не читаю по-джиннски, — сказала Росвита. — А четвертый язык мне вовсе не знаком. Я мельком заглянула в дарийский и аретузский тексты, и этого оказалось достаточно, чтобы понять, в чем дело. Храни вас Владычица, дитя! Почему вы простой «орел»?
— Мне это предложили…
— Вулфер?
— Да. Он спас меня от Хью.
Росвита протянула книгу Лиат. Та схватила ее и прижала к груди.
— Пожалуй, она по праву принадлежит вам, — тихо сказала Росвита. — Молю Бога, чтобы я не раскаялась в содеянном. Но нам с вами нужно о многом поговорить. Ваша бессмертная душа в опасности. Кто такие Семеро Спящих?
— Семеро Спящих… — Лиат мучительно пыталась вспомнить. — «Остерегайтесь Семерых Спящих», — так написал отец в книге. Я ведь знаю только то, что он писал или говорил.
