Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)
— Не ври. Мы здесь уже два дня, а есть никто из нас не хочет.
Тогда Имайя закрыла дверь и оперлась о нее спиной.
— Что ты хотел мне сказать?
Кейти присел на кровать и облокотился о колени.
— Я помирился с Учителем.
— Это хорошо.
— Блокировку с моих воспоминаний он не снял: сказал, сделает это позже.
— Ясно.
— А ты как? — Кейти приподнял голову и посмотрел на нее. — Хорошо себя чувствуешь?
— Да.
— Уверена?
— Да.
Кейти встал с кровати и подошел к ней, нависая сверху. Коснувшись пальцами ее щеки, он погладил нежную кожу и опустил руку вниз. Щелкнул дверной замок и Имайя, почему-то, вздрогнула.
— Честно говоря, я пришел сюда не разговаривать.
— Нет? — прошептала она.
— По-моему, мы с тобой уже вдоволь наговорились. Самое время немного помолчать.
— Помолчать?
Кейти приложил ладони к ее щекам и провел пальцем по ее губам.
— Да, помолчать. Ты согласна?
Имайя подняла на него глаза и заморгала, пытаясь осушить свои слезы.
— Да…
— Хорошо, — ответил он и коснулся губами ее губ.
Десять ударов сердца Имайи: она оказалась лежащей на кровати.
Двадцать пять ударов: Кейти стянул с нее костюм.
Тридцать семь ударов: его пальцы сжали ее обнаженную грудь.
Сорок ударов: он поцеловал ее сосок.
Пятьдесят девять ударов: горячее дыхание обожгло кожу ее живота.
Шестьдесят пять ударов: его руки развели ее бедра.
Семьдесят два удара: Юга…
Сто ударов: н-н-н-н…
Сто пять ударов: он застонал, потому что она случайно схватила его за волосы.
Сто семь ударов: ее извинения приняты.
Сто девять ударов: он подул на нее и засмеялся, когда она взвизгнула.
Сто шестнадцать ударов: он поцеловал ее пупок.
Сто тридцать два удара: он же еще одет!
Сто сорок девять ударов: мн-н-н-н…его кожа такая сладкая.
Сто шестьдесят три удара: он опять сверху и его рука там, внизу.
Сто шестьдесят девять ударов: он вернулся к ее губам, но она уже не может ждать!
Сто семьдесят один удар: больно!
Сто семьдесят девять ударов: Юга, разве возможно чувствовать его вот так?!
Сто девяносто два удара: какой же он теплый! какой нежный!
Двести двенадцать ударов: она обхватила его ногами и начала двигаться вместе с ним.
Двести двадцать три удара: мн-н-н-н…
Двести пятьдесят два удара: все внутри стянуло удавкой…
Двести шестьдесят ударов: она больше не выдержит!
Двести семьдесят ударов: Кей-ти-и-и!
Двести восемьдесят ударов: он протяжно застонал.
Двести восемьдесят восемь ударов:…
Двести девяносто ударов: он поцеловал ее в губы, поглаживая пальцами ее лицо.
Двести девяносто семь ударов: кажется, у нее останавливается сердце.
Двести девяносто девять ударов: сердце определенно останавливается…
Триста ударов.
Ее сердце замерло на трехсотом ударе и остановилось. Вот он. Его лицо. Его глаза. Его губы. Теперь все это — ее. Теперь у них с ним — одно сердце. Молчание в груди возвестил новый удар. Первый. Второй. Третий. Четвертый. Как странно, только что у нее началась новая жизнь… Пятый. Шестой. Седьмой. Да, это и есть ее новая жизнь.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кейти, стирая испарину с ее лба.
Имайя расплылась в улыбке и Кейти, поняв ответ без слов, просто засмеялся.
— Я тебя люблю, — прошептала Имайя, поглаживая его щекам.
Кейти перестал смеяться и, прижавшись носом к ее носу, прошептал:
— Я тоже тебя люблю.
Ранние вишни. Ранние, вперемешку с поздними. Поздние вишни с примесью перезрелых. И, наконец, только перезрелые. Самые лучшие вишни. Самые желанные. И он, в принципе, распробовал их вкус только сейчас.
Глава 11
Райвен вошел в кабинет Герольда Белови и, кивнув хозяину дома, закрыл за собой дверь.
— К сожалению, в моем распоряжении слишком мало времени для беседы с Вами, — произнес Райвен, осматриваясь вокруг и изучая обстановку.
— Не вызови я Вас сюда, Вы бы покинули Сайкайрус так и не удосужившись поговорить со мной лично!
Герольд говорил на повышенных тонах и Райвену это совсем не понравилось. Более того, Герольд не встал из-за своего стола и позволил себе сидеть, в то время как Райвен остановился посреди его кабинета. С каких пор Белови возомнил себя хозяином положения? Райвен напрягся и прищурился, заглядывая Герольду в глаза.
— Все прочли, что хотели? — спросил Герольд и подпер голову рукой, не сводя глаз с Райвена.
Райвен кивнул в ответ и улыбнулся, складывая руки на груди.
— Не думайте, что блокировка Ри мне не по зубам.
— Адмирал Осбри, в отличие от Вас мне практически нечего скрывать, — Герольд тяжело вздохнул и потер пальцем подбородок. — Вы вернули мне дочь. Обеих моих дочерей, если быть точным. Однако, напомню, что за этот свой долг я уже расплатился.
— Не знал, что жизни Ваших дочерей можно измерить акроплями.
— Не прикидывайтесь идиотом! Без моих связей, влияния и, конечно же, акроплей, Вы были бы сейчас никем!
— На Вашем месте я был бы более осторожен в своих заявлениях! — повысил тон Райвен и угрожающе прищурился.
— Вы стали на тонкий лед, адмирал Осбри, и он уже трещит под Вами!
— Избавьте меня от этого дерьма, мистер Белови! — воскликнул Райвен и указал пальцем на Герольда. — Айрин жива и сейчас спит здесь, в Вашем доме!
Райвен опустил руку и попытался взять себя в руки. Он осмотрелся по сторонам, прошел к одному из кресел у окна и присел в него, закидывая ногу на ногу. Вальяжность, которую Райвен только что продемонстрировал, должна была напомнить Герольду, что Райвен ему не по зубам. Однако, ход не удался, и Герольд, вместо того, чтобы занять место в кресле напротив Райвена, остался сидеть за своим столом. Что ж… Все может быть еще хуже…
— Вы отправили мою дочь погибать! — прохрипел Герольд.
— То, что рассказала Вам моя сестра, не вся правда, — произнес Райвен.
— Я узнал достаточно для того, чтобы не позволить Вам приблизиться к Айрин снова! — закричал Герольд и вскочил из-за стола.
— Это решать не Вам, — отрезал Райвен.
— Я лично позабочусь о том, чтобы Айрин узнала всю правду о Вас и Ваших планах на ее счет!
Райвен повернулся и взглянул на побагровевшего Герольда, слишком сильно сжимающего свои пальцы.
— Айрин знает эту правду. Так же, она знает, что я не сделал того, что намеревался.
